Lina Mur - Fifty And One Step Bac

Он подходит к шкафчику и достаёт коробочку, опускаясь передо мной на колени. Ник поднимает

платье и аккуратно надевает на меня туфли, обшитые

шифоном тканью. Мне хочется дотронуться до него, проверить, реально ли это, но я только сижу, смотря

на его манипуляции с моими ногами. Он встаёт, и я

ожидаю следующей подсказки.

— Пока побудь тут, я сейчас оденусь и вернусь, — говорит он, снимая со своей стороны чехол с одеждой, и выходит из гардеробной.

Я встаю, проверяя насколько удобно мне в туфлях, удовлетворённая ими, я подхожу к зеркалу, смотря на

себя. Мне хочется расплакаться от того, что я вижу.

Платье придётся снять, потому что моя шея у ключиц

явно выглядит не подобающе к этому наряду. И я не

могу так пойти, не могу выполнить его мечту. В уголках

глаз скапливаются слезы, и я уже с болью смотрю на

себя, расстраиваясь с каждой минутой. Я не знаю, сколько так простояла, сожалея обо всём, ощутив

прикосновение Ника к моей талии, я очнулась из своих

раздумий.

Он стоит позади меня, такой красивый, элегантный, а

я как извращённая шлюха, разукрашенная слишком

глубокой страстью. Его страстью.

— Ник, мне так жаль, — шепчу я, опуская голову.

— В каком смысле? — переспрашивает он, поворачивая меня к себе.

— Да ты посмотри, я...на мою шею, Ник. Я не

могу...это ведь так ужасно, они подумаю...я...мне

просто жаль. Может быть, я останусь тут, а ты

скажешь, что я заболела или у меня появились дела?

— бормочу я, желая разреветься от такой неудачи.

— Что ты говоришь, крошка? — он поднимает моё

лицо к себе за подбородок, и я вижу его улыбку. — Это

я должен говорить, что мне жаль той силы, с которой

мне хочется соединяться с тобой. Хотя вру, мне не

жаль, я хочу ещё и ещё. Потому что я хочу, чтобы ты

знала, насколько сводишь меня с ума. И ты пойдёшь, мы просто наденем оставшуюся вещь. Я даже мысли

не допускаю, что буду там один.

Он отпускает меня, подходя к вешалкам, и достаёт

пакет, а оттуда что-то очень украшенное чёрными

перьями. Ник подходит ко мне, кладя эту небольшую

накидку, скрывающую шею, немного грудь и

застёгивает её сзади.

— Вот так, но и ещё одной вещи не достаёт, — говорит

он, и в его руках появляется коробочка, обтянутая

бархатом. Он открывает её, а там переливаются

серьги с крупными бриллиантами.

— На моей женщине будут только те украшения, которые созданы для неё, которые будут дополнять её

красоту. Если какой-то мужчина посмотрит на мою

женщину, то он сразу поймёт, что она занята. А если

не поймёт, то я помогу ему. Моя женщина дожа

светиться так же ярко, как и камни. Даже ярче, чтобы

они тускнели по сравнению с её улыбкой и блеском в

глазах. Я хочу, чтобы все видели, что моя женщина

лучше любой драгоценности, — произносит он, доставая их и поворачиваясь ко мне. А я позволяю ему

надеть на меня и это, хотя представляю, сколько

тысяч долларов сейчас на мне.

— Мы готовы, крошка, — нежно говорит он, быстро

целуя меня в губы и берет за руку, выводя из

гардеробной.

Мы входим в лифт, и я сжимаю его руку, улыбаясь

Нику, такому идеальному и шикарному. Да как же я

могла его не заметить в том же ресторане, в который

хожу так часто? Как же могла его упустить? Если бы не

он, с его желанием покоробить меня, то я так бы и

осталась в своём бесцветном мире. И я благодарна

ему за это, даже если это в некоторой степени было

сделано с извращённым умыслом.

Майкл нас довозит до загородного отеля, где все уже

пестрит огнями и свидетельствует о предстоящем

празднике. Мы выбираемся из машины, и с каждым

шагом, я начинаю дышать глубже.

— Я волнуюсь, — шепчу я, когда мы входим в зал, полный незнакомых людей.

— Я тоже, но никто не должен знать об этом, кроме

нас, — отвечает он, подмигивая мне.

И начинается такая суматоха, объятия его матери, встреча с его семьёй, знакомство с друзьями, даже

доктора Пирса я встретила с его многочисленной

семьёй. А Эмбер всем пыталась сказать, что у её сына

есть девушка, отчего Нику было не по себе, но он

молчал, разрешая матери в этот день делать всё, что

она пожелает. Только сжимал мою руку крепче, а я в

ответ его, желая сказать, что мы переживём.

Я замечаю Райли, едва сдерживающегося от смеха и

киваю ему. Он кивает в ответ, корча рожицу, что ему

это все надоело. Люси приняла меня, как и в тот раз, с

холодным дружелюбием. На что я предпочла не

обращать внимания. А вот её муж наоборот был рад

поговорить со мной. И через час я уже освоилась, потеряв Ника из виду, и осталась за столом с Люси и

её мужем.

— Дорогой, принеси мне бокал шампанского, а то от

вина голова начинает болеть, — сладко поёт Люси, поворачиваясь к мужу, и он тут же исполняет её

просьбу, вскакивая и оставляя нас наедине.

Мне не хочется говорить с ней, потому что по

опасному блеску карих глаз, я вижу лютую ненависть к

себе.

— Ты как фарфоровая куколка, Мишель, — её

комплимент подправлен ядом, и я улыбаюсь, зная, как

вести себя в таких ситуациях. И сейчас собираю весь

свой опыт, чтобы вступить в очередную схватку. А я

уверена, это она и есть.

— Благодарю, Ник очень заботлив и щепетилен в

выборе одежды, — отвечаю я.

— Не боишься, что можешь разбиться? — ехидно

продолжает она.

— Нет, у меня есть тот человек, который соберёт

меня. Мне бояться нечего, — я поворочаюсь к ней, поднимая бокал с вином ,и делаю глоток.

— Все ещё надеешься на счастливую сказку рядом с

моим братом? Глупо, посоветовала бы тебе бежать от

него, как можно дальше, — шипит она, придвигаясь ко

мне.

— Или же тебе бежать. А я никуда не исчезну, как бы

ты этого ни хотела. Я встречаюсь с твоим братом, я

живу с ним, и я трахаюсь с ним. Поэтому прибереги

советы для тех, кто в них нуждается. В первую

очередь, для себя. Одно моё слово, и, думаю, Нику не

понравится, что ты раздариваешь свои советы именно

мне. Но я пожалею тебя, ведь ты зависишь от него, и

терять будет всё особенно больно. Ведь это тебе так

важны его деньги, а мне нужен он, — спокойно

отвечаю я.

— Но ты ему не нужна. Ты разве не видишь, как ему

тяжело быть тут, да ещё и с тобой? Он слишком