Lina Mur - Fifty And One Step Bac

смотрю на часы на его тумбочке. Начало восьмого.

Значит, я успею сделать это до начала занятий и

порадовать его. А если рад он, то моя улыбка будет

ещё шире.

Быстро переодевшись, я прохожу мимо постели, где

так безмятежно отдыхает Ник, и мне хочется прыгнуть

обратно и зацеловать его, чтобы он смеялся. Но это

потом. Я сделаю так много с ним, только позже.

Теперь у нас есть время предаваться друг другу.

Войдя в гостиную, я достаю из сумки тетрадь и

оставляю ему записку: «Я скоро вернусь, у меня есть

для тебя сюрприз. Твоя Мишель». Вернувшись в

спальню, я кладу записку на свою подушку и выхожу.

Внутри меня все переполняет от невероятного

воздушного состояния. Я спускаюсь в гараж и сажусь в

свою машину. Да, у меня не хватит сейчас денег, но у

меня много украшений, которые я терпеть не могу. И

их можно продать.

Утро понедельника опустилось на Торонто, и я

улыбаюсь этому новому дню, началу новой недели, где нет больше тайн. Есть только мы в этом огромном

городе, такие же, как и остальные.

Я паркуюсь возле своего дома, чуть ли не бегом

достигая лифт, и захожу в него. Дома все тихо, и я

быстро прошмыгиваю в свою спальню, открывая

сундучок и роясь в поиске украшений. Выбрав

отвратительные серьги с топазами, кулон с этим же

камнем и ещё одни гвоздики с бриллиантами, я все

прячу в сумку и выбегаю из квартиры.

Теперь осталось найти места, где можно сейчас

продать это. Я вбиваю в поиск на телефоне запрос и

нахожу как раз недалеко от себя. Никогда этого не

делала и даже не представляла, что это может быть

настолько неприятно, когда тебя осматривают, оценивая, сколько дать за украшения и, выясняя, не

украла ли я их. В итоге, я вышла оттуда через час, уже

опаздывая на занятия. Но разве это важно, когда ты

стремишься выиграть у этой гребаной жизни улыбку

любимого? Ни капли. И я с нужной суммой, даже

немного больше, гоню к музею, где вчера была

выставка.

— Простите, мисс, но мы ещё закрыты. Выставка

открывается в десять, — говорит мне охранник, перекрывая путь.

— Пожалуйста, вы можете позвонить им и сказать, что

я покупатель. Я вчера договаривалась о том, что

преобрету экспонат у них. И они, скорее всего, забыли

обо мне, — нагло вру я, и мужчина кивает мне, набирая внутренний номер, объясняя ситуацию.

Через двадцать минут ко мне спускается вчерашняя

женщина, и я улыбаюсь ей.

— Доброе утро, вы помните меня, я спрашивала про

стеклянную собаку? Она ещё у вас есть? Я готова её

купить, — быстро говорю я ей.

— Доброе утро, к сожалению, ставка поднялась на

тысячу долларов...

— Даю пять тысяч за неё и забираю прямо сейчас, — перебиваю я её, и она уже расцветает во льстивой

улыбке, ловя на приманку нового клиента и пропуская

меня в зал. Но мне всё равно насколько это правда.

Мне она нужна сейчас же.

Пока мы оформляем документы, и я кладу ей свои

последние деньги, которые есть у меня, довольная

ожидаю, когда мне упакуют и погрузят в машину мой

подарок для Ника. Я знаю, что он оценит его. Уверена.

Он поймёт, что ради его счастья, я готова на всё.

Я еду обратно, а улицы уже заполняются машинами, и

я трачу ещё час на пробки. Припарковавшись в

гараже, я достаю коробку и тащу её по полу. Она

оказалась очень тяжёлой, на удивление. Но мне

удаётся дотащить её до лифта. Вытерев лоб от

усилий, я прикладываю карточку, и дверцы

закрываются.

Я улыбаюсь, а внутри меня все просто поёт от

ожидания, я нервно стучу ногтями по коробке, пока

лифт не останавливается на последнем этаже. Я

вытаскиваю коробку в квартиру, где так же тихо, как и

тогда, когда я уходила. И я рада, что он ещё спит, значит, это будет двойной сюрприз. Я вернусь в

постель, разбужу его, лаская его тело, наслаждаясь

его страстью, а потом покажу...

Мои мысли резко прекращаются, когда я вижу Ника, сидящего на диване и смотрящего в тёмный экран

телевизора.

— Привет, закрой глаза, пожалуйста, — прошу я, срываясь с места и несясь на кухню, чтобы взять нож

для распаковки коробки.

Я, не глядя на Ника, возвращаюсь и начинаю

разрывать коробку, пока весь материал, которым

напихана она, летит во все стороны. Но мне удаётся

аккуратно вытащить свой подарок и повернуться к

мужчине, все так же сидящему и смотрящему в одну

точку.

— Вот, это мой сюрприз. Я вчера его увидела и не

удержалась. Я перебила ставку и теперь у Шторма

будет его отражение. Правда, похожи? — с

энтузиазмом говорю я, но моя улыбка медленно

сползает с лица, потому что Ник даже не двигается.

— Ник, что случилось? Тебе не нравится? Я не

убежала, правда, я просто хотела порадовать тебя.

Я...

— Почему? — он перебивает меня, и его лицо

мрачнеет, поворачиваясь ко мне.

— Почему я купила её? — удивляюсь я, отходя в

сторону и смотря на собаку. — Я же только что

сказала тебе, хотела порадовать тебя. Тебе не

нравится? Эм...мы можем поставить её на балконе. Но

я думала...

— А я верил тебе. Ты так прекрасно отыграла вчера

спектакль. Слезы, я корил себя за них, за это

полуобморочное состояние. За то, что вовлёк тебя в

свою жизнь, показал так много. Но тебе нужно было

только добраться до моей души, чтобы воткнуть нож в

неё. До основания пронзить меня и оставить его там.

Как ты могла? — его ноздри с каждым словом всё

больше раздуваются, а я совершенно не представляю, о чём он говорит.

— Не понимаю, — качаю я головой.

Он усмехается, поднимаясь с дивана, и сейчас этот

мужчина символизирует самую опасную силу, подавляющую меня, что я невольно делаю шаг назад.

Его лицо искажено от злости, и он осматривает меня с

ног до головы, встречаясь с моими глазами. А в его

сквозит отвращение, боль и что-то ещё, но я не

знаю...не могу угадать, что это.

— Я хочу знать ответ только на один вопрос: «Почему?», — его руки сжимаются в кулаки, а грудь

поднимается чаще.

— Что почему, Ник? Я, правда, не понимаю, — шепчу

я, а внутри меня все замирает, ожидая сильнейшей

бури.

— Моё имя — Николас. Ты потеряла возможность

называть меня так, как тот ублюдок. Ты и сама не

лучше, а в миллион раз хуже его. Раны имеют