Lina Mur - Fifty And One Step Bac

Я поднимаю голову, но не могу ничего произнести, только открываю и закрываю рот, смотря на полного

ненависти мужчину.

— Это не я...не я, — дрожащими губами произношу я, но не издаю ни звука. Меня парализовало от его глаз, полыхающих желанием убить меня. И я сглатываю от

этого огня, который внутри оставляет следы, сочащиеся кровью.

— Это месть? Месть? За что? Сколько тебе

заплатили?— спрашивает он, делая ко мне

медленные шаги, а я могу только отходить от него, пока не упираюсь в стену.

— Нет...это не я...я не могла...ничего не говорила, — повторяю я, желая объяснить ему это, но ничего не

меняется.

— Лжёшь! Ты лжёшь! — он с силой хватает меня за

горло одной рукой, сдавливая её, а я дышать не могу, лишь хватая воздух ртом и цепляясь за его руку.

— Нет...

— Как ты могла? Как ты могла так поступить со мной?

Ты! Ты та, которой я открыл все, что было во мне! Та, которая осталась во мне! Та, которая разыграла

передо мной целый спектакль! Сколько тебе

заплатили? Я бы дал больше! Я бы все тебе отдал!

Самого себя отдал! А ты предала меня! Ты продала

меня! Снова меня продали! — кричит он в моё лицо, а

я только издаю сдавленных звуки, теряя возможность

мыслить, дышать и жить. Перед моими глазами все

плывёт, а воздуха не хватает.

— Не я...

— Ты! У тебя было это фото! Моё фото! Твоё! Ты и я!

Ты предала меня! Ты предала все, во что я поверил! А

я верил! Я мать твою так верил в тебя! Я хотел верить!

А ты предала! — продолжает он, даже не видя, что я

больше не цепляюсь в его руку, только закрываю

глаза, медленно отдавая свою жизнь в воздух, в

никуда.

— Нет...я...люблю...тебя...нет... — из последних сил

удаётся это выговорить, и рука, сжимающая моё

горло, исчезает. А я падаю на колени. Сильный поток

воздуха забивает лёгкие настолько быстро, что я не

справлюсь и кашляю. Горло болит. Все болит. Все

тело. Внутри. Буквально все, впитывая в себя

кислород. Голова шумит так сильно, что кажется, я

сейчас отключусь. Перед глазами бегают чёрные

точки. Всё так мутно, всё ускользает из моей жизни.

Он хватает меня до сих пор кашляющую за плечи и с

силой поднимает на ноги.

— Повтори. Повтори, что сейчас сказала, — цедит он, а я вижу только, как его трясёт от злости.

— Я...я бы не предала...не предала того, кого люблю.

Я люблю тебя, — выдыхаю я, а из глаз выкатываются

слезы страха смерти, буквально минуту назад бывшей

возможностью для меня.

— Любовь, — с отвращением выплёвывает он это

слово и встряхивает меня. — Любовь ко мне ты

решила выразить, продав сенсацию? Любовь? Это

любовь?! Нет! Ты ни хрена не знаешь о ней! Лживая

сука! И теперь ты ответишь за это! Я обещаю тебе, что

каждая минута, проведённая рядом со мной, каждая

секунда твоей лжи будет стоить тебе много! А теперь

пошла отсюда, пока я не убил тебя!

Он отшвыривает меня от себя, что я врезаюсь спиной

в стену с такой силой, слыша весь удар внутри себя, и

издаю стон, сорвавшийся с губ.

— Уйди по-хорошему! Не заставляй меня за волосы

вышвырнуть тебя отсюда! Это сюрприз на проданную

мою жизнь? Это сюрприз на проданные мои чувства?

Это сюрприз за все, что я доверил тебе? Это он?! Вот, что я сейчас чувствую!— орет он и подхватывает

руками собаку, швыряя недалеко от меня в стену. Она

разбивается с таким грохотом, что я кричу, закрывая

лицо руками, а осколки летят во все стороны. Мне

кажется, что и мое сердце с такой же силой сейчас

упало и разбилось, валяясь на полу ненужным и

ничего не стоящим мусором. Сейчас мне настолько

страшно, что я могу только отползти от него, схватив

сумку.

— Это не я! Я не могла...

— Вон! — он кричит так громко, что мне кажется мои

венозные сосуды внутри головы лопаются, а я сама

наполняюсь таким адреналином, срываясь на бег, и

лечу до лифта, тут же распахнувшегося передо мной.

Мне ничего не остаётся, как нажимать на все кнопки, лишь бы успеть убежать, потому что Ник идёт к лифту, явно желая прикончить меня, задушить и не дать

возможность объяснить. Но лифт закрывается прямо

перед ним, и я слышу сумасшедший грохот и падаю на

колени, сжимая голову руками, лишь бы не слышать, лишь бы не понимать, что только что произошло.

Я до сих пор в сильнейшем шоке, меня как безумную

трясёт, и я плачу от желания вернуться и сказать, снова и снова повторять, как я люблю его. Доказать

свою невиновность. Но не могу. Страх превыше всего

в данный момент, он заполонил разум. Он заставляет

стать сумасшедшей, безумной и бежать, бежать так

быстро до машины, заскочить в неё и нажать по газам.

С визгом выезжаю с парковки, немного задевая правой

стороной стену. Но я ничего не вижу, кроме как выход

отсюда.

И я лечу по дорогам, пролетая на красный свет, но не

слышу ничего. Я не знаю, что со мной. Но я больна, настолько сейчас больна страхом за свою жизнь, что

не знаю, как остановиться. Я не знаю тормозов, просто

не помню, где эта педаль, и мне помогает

остановиться только столб, в который я с грохотом

врезаюсь. Подушка безопасности с силой бьёт по

лицу, и я, наконец-то, уплываю в темноту. Я хочу

сейчас исчезнуть, испариться и стать невесомой.

Никогда не задумывалась насколько страх может

вести телом, разумом, душой и впитаться в сердце, остановившееся во мне.

Third

Я чувствую во рту привкус крови и облизываю губы, приоткрывая глаза. Какой яркий свет. Кто-то открывает

дверь, и меня вытаскивают из машины.

— Мисс Пейн, вы как? — доносится до моего

туманного сознания далёкий, но знакомый голос. Я

открываю глаза, видя мужчину, отчего-то знакомого

мне, но не могу вспомнить.

Он проверяет мой пульс, затем распахивает куртку, ощупывая ребра, а я слышу в голове своё дыхание, такое громкое и такое необходимое.

— Что...что произошло? — хрипло спрашиваю я, пытаясь подняться, и мне он помогает сесть на земле

и увидеть, как дымится моя машина, обняв передом

искривлённый столб.

— Вам повезло, что вы пристегнулись, иначе бы

вылетели и погибли. Куда вы так неслись? Мы едва

успевали за вами! — спрашивает он меня, а я

жмурюсь, пока голова не взрывается воспоминаниями.

Ник. Статья. Мои слова. Предательство. Осколки.