Вика явно была в курсе, она быстро отключила своё караоке, и выставив стул на сцену, предложила мне сесть на него. Девки в целом выглядели загадочно и глумливо, поэтому я заранее не ждала ничего хорошего. Нехотя прошла и села на стул, минут пять ничего не происходило, но после…Под песню Шоколадный заяц в помещение вплыл чернокожий мужчина с белыми ушками на голове, таких же трусах и хвостиком повилял. Пушистым…на заднице.
Ленка сучка! Подарила мне стриптизера!
Стриптизёра с огромной, просто гигантской кухней, которая всё равно бросалась в глаза при всём моём нежелании смотреть туда. Девки ржали, я, краснея, пыталась спрятать лицо в ладонях. На о-о-о этот ушастый поскакал ко мне и тряс своим хозяйством под трусами прямо передо мной. С трудом, но я выдержала этот подарочек.
Ну дождётся у меня Ленка слабительного на свадьбе! — коварно подумала я, поблагодарив сестричек.
Вику миловала по двум причинам. Первая, это пузожитель, а вторая, это Ленка всё придумала, в её духе.
Битый час сестрицы хохотали надо мной, забыв про караоке, и кое-как успокоились и то, из-за моего вопля.
— Я домой хочу! К Мамонту! — неожиданно даже для самой себя заревела как маленькая.
— Вот те раз! — Ленка всплеснула руками.
— Я тоже хочу домой! К Бычку! — воинственно заявила Вика, забыв про веселье.
— Ну один против двоих не воин. Собираемся по домам. — удивляя нас с Викой, согласилась Лена, опрокинув в себя рюмку водки. — Всё равно не пьёте. Сучки. — это было вместо закуски, а мы кинулись сестру обнимать.
— Так странно, туда добирались два часа, а обратно за час. Интересно. — высказалась я, меня так потряхивало от возбуждения, что мысли в голове не задерживались.
— Ты из машины выходить собираешься? Мне ещё Ленку домой везти. — проворчала Вика пока мы стояли у нашего с Мамонтом подъезда.
— Всё! Иду! Послезавтра не опоздайте на свадьбу! — всех расцеловала, особенно Ленку, за то, что она не стала сопротивляться нашему возвращению к мужьям будущим и настоящим.
Внутри всё вибрировало от волнения, когда я поднималась по лестнице, забыв про лифт. Поднявшись на третий, поняла, что в подъезде что-то происходит странное. Шумит кто-то на ночь глядя. Меня по идее нет, и я вернулась домой неожиданно, а не завтра днём. И тем более было странно застать Мамонта возле открытой входной двери, ковыряющегося в дверном замке.
— А что п-происходит? — неужели он замки меняет, чтобы я своим ключом открыть не смогла?
— Кошка? Ты же завтра должна была…Что-то случилось?! — почти взревел, бросая всё и бросаясь ко мне.
— Да нет…Я домой захотела, к тебе и к Снежке, а что ты тут делаешь? Замки меняешь? — я что-то совсем растерялась от такого зрелища и стала пятиться от Мамонта, заранее придумав драму.
— Ой дурная! — засопел он, в один широкий шаг догнал, и схватив, понёс в квартиру, — Тут сиди. — усадил на пуфик в прихожей, — Любишь же наблюдать, как я готовлю, вот любуйся теперь, как замки меняю. — Мамонт чмокнул меня, обалдевшую, в нос и вернулся к двери.
— А зачем ты это делаешь? — не понимала, почему за два дня до свадьбы он вдруг решил сменить замки.
Сам при этом совсем недавно вручил ключи с милым брелоком сердечком, себе повесил парный в виде ключика. Было так романтично и трогательно до слёз.
— Понимаешь, я тут решил с одним делом разобраться. — Мамонт вздохнул, — Бывшей вещи вернуть хотел. А она их, оказывается, уже забрала. Только вот я её не видел, а вещей нет. Значит, она дубликат ключей сделал и шастает сюда, когда хочет, в наше отсутствие. — честно признался, а я выдохнула с облегчением.
— Ужас какой. — ужаснулась, притом что понимала, никакой паучихи тут не было.
Я ведь так и не сообщила Мамонту, что его бывшая свои вещички забрала. А он и не заметил отсутствия прихвата на шторах. Хотя уже и штор тех нет, давно ремонт сделали, скоропостижный.
Наблюдать за Мамонтом действительно было любо-дорого. Вид отвёртки в его руках порождал вспышку влечения, в котором хотелось раствориться незамедлительно. Я уже начала представлять, как он закончит работу и мы займёмся этим. Фантазия, подстёгиваемая жаркими воспоминаниями, распаляла желание, но лишь до тех пор, пока Гриня не включил ревнивца-следователя.
— Как девичник прошёл? — с подозрением поинтересовался он, начиная допрос с пристрастием.
Ох уж мне эта его ревность…
Сначала было даже приятно. Ревнует, дорожит, боится потерять. Но потом… я пыталась понять его. Необоснованные комплексы. Бывшая изменила. А дальше стало обидно. Первое время совместного проживания Мамонт мне даже ключи от квартиры не давал, чтобы без него никуда. Держал постоянно при себе, я была его хвостиком. Туда не ходи, с той не гуляй, дома сиди, жди когда вернусь. Домашняя тирания в исполнении Грини была ещё хлеще, чем в папином. Пока он был в отпуске, и мы занимались ремонтом я этого не замечала, но потом целыми днями одна, а он на работе, и я должна была ждать его дома. И Мамонту было невозможно объяснить, что я иду гулять хоть даже с мамой, а не искать мужика с кухней побольше. Хотя я и не пыталась, боясь обидеть. Свадебное платье тоже выбирали вместе и браковал он каждое, которое я хотела. А я хотела открытое, без рукавов и лямок. В итоге уже устала и сдалась. Купили платье, подходящее для венчания. Закрыто в этом платье было всё кроме головы, да и голову мою накрыли фатой. Как назло, по прогнозам на первое июня передавали жару, но я скромно молчала, глотая обиду.
— Ну как? Маникюр вот сделала. — выставила перед Мамонтом свои ноготки свадебные с белыми вензелями. — На ногах тоже. — покрутила ногой, но через кроссовки было не видно, я, конечно, разулась, но сразу стало не до показов.
— И всё? Целый день отсутствия, чтобы сделать ногти? В салоне ты всего три часа на это тратишь. — брови Мамонта сошлись в кучу.
Так устала от его несправедливой ревности и подозрений, что слёзы жгли глаза. И, возможно, я хотела бы честно всё рассказать, но как? Как я ему расскажу про Ленкин подарок? И если буду откровенной он ведь меня, вообще, в спальне запрёт в ней же и свадьбу отыграем.
— Нет. Ещё были маски со слизью улитки. — сунулась мордашкой к нему, не отрываясь от пуфика, — Вот. Смотри какая кожа. Как попка младенца. Ещё было шоколадное обёртывание, но аромат шоколадки выветрился. Ты мне ключик новый зацепишь? — протянула Мамонту старые ключи и встала с пуфика. — Ноги гудят, устала. Пойду спать. — подошла к своему Отелло, обняла за шею, прижимаясь животом к дурной голове, и поцеловала звонко в макушку.
Всё это проделала, чтобы спокойно и без лишних вопросов дойти до кровати. И даже после этого я шла по коридору под недовольное сопение Мамонта. А на пороге комнаты встретила Снежка. Она после выздоровления так и полюбила находиться у нас в спальне и спать в ногах. И после ремонта в кофейно-молочных тонах она как нельзя вписывалась в её интерьер.
— Иди сюда чудо моё. — подцепила под животик её и легла вместе с ней под одеяло.
Хотела успеть пореветь пока Мамонт возится с замком. Но что-то пошло не так. Слёзы катились и катились, а я никак не могла их остановить, только утирать. В голове всплывали абсолютно нерадужное картинки моего будущего под таким чутким надзором.
Мамонт появился в самый эпичный момент, когда я зарёванная сморкалась в бумажный платок. И ведь не сочинишь уже, что простыла. Слёзы по всей мордашке, да и к тому же под одеяло я забралась не раздевшись.
— Почему ты плачешь? — спросил он с горечью, которую не пытался скрыть.
Через день свадьба, а у нас всё как-то не совсем прекрасно.
— Потому что ты меня достал своей ревностью! — заорала на него и мои тихие слёзы моментально превратились в рыдания.
Спряталась тут же лицом в подушке, так жалко мне себя не было, пожалуй, даже когда он меня бросил.
— Кошка… — матрац медленно прогнулся под весом Грини.
Мамонт сгрёб меня в охапку, но нежно так и осторожно, а от этого ещё больше слёз.
— Я не ревную, я волнуюсь за тебя. — хрипло произнёс он, пытаясь развернуть меня к себе лицом, но я удержалась на месте спиной к нему.
