Обычно он любил подобные собрания. В конце концов в таком мире прошла вся его сознательная жизнь. Но отчего-то в Флер Лазарь его это тяготило. Все казалось чрезмерным, неестественным, фальшивым. Огромный замок, выстроенный его отцом в качестве прихоти. Бал, устраиваемый для людей, большинство из которых сам Эдуард едва знал. Невеста, которую он не любил.
И хотя происходящее вокруг во многом было воплощением стремлений самого Эдуарда, он как никогда чувствовал себя в ловушке.
Нервозности добавлял и сам замок. Огромный, полный тайных ходов, ниш, выемок в стенах...
Эдуард один раз спросил отца, зачем ему все это? Почему было не построить простой загородный дом. И, тем более, какой смысл во всех этих тайных коридорах?
Антуан ответил, смеясь как мальчишка, что так ведь намного интереснее! И разве Эдуард в детстве не мечтал о замке с секретами?
Эдуард ничего не ответил. По крайней мере относительно своих мечтаний. В большей степени от того, что их у него не было. Чего он хотел в детстве? Чтобы господин Дюверье провалился сквозь землю. Чтобы ему позволили есть мороженное по праздникам. Чтоб мама хоть изредка писала ему... И он никогда и никаким образом не мечтал о замке с потайными ходами!
Так или иначе, с приближением осени на Эдуарда все чаще накатывала меланхолия, он искал уединения от своих гостей, от отца и, особенно, от невесты.
Как-то, зайдя в малую художественную залу, предназначенную отцом для хранения ряда картин, которые он, в связи с модой, покупал на аукционах, Эдуард встретил там Вивьен Монтисан.
Женщина расставляла по нишам чудные фарфоровые вазы, яркий рисунок которых изображал различных восточных чудовищ, с острыми клыками, светящимися глазами и непослушными гривами разноцветных волос.
Эдуард вошел как раз тогда, когда Вивьен поставила последнюю из ваз и, чуть ближе придвинув ее к стене, оценивающе смотрела, как же та смотрится.
-Добрый день, Вивьен,- мягко поздоровался Эдуард.
-Добрый, Господин Лазаре.-ответила женщина.
При этом даже не обернулась, и продолжила дальше расставлять вещи, будто бы Эдуарда не было в комнате.
Эдуард усмехнулся. Сел в одно из кресел, расположенных у камина.
-Как ваши дела?- спросил он у Вивьен.
Вопрос был весьма искренним. По правде говоря, Эдуард не слышал и не видел ни старшей, ни младшей Монтисан уже очень давно. С того самого злополучного разговора в музыкальной комнате. Он даже думал, что обе покинули замок. Оказывается, это было не так. Забавно, как незаметна становится прислуга, когда есть компаньоны другого класса.
-Спасибо, хорошо, господин Лазаре.- отчеканила Вивьен, расставляя по вазам цветы, заранее принесенные в большой корзине.
Сочетание нежно розовых пионов с высокой серебристой травой.
Эдуард даже залюбовался работой Вивьен. Все же отец не зря платил ей деньги: все было на своем месте. Подобрано со вкусом. Тонко и изящно.
Кстати о тонкости...
-Как Агата?- спросил Эдуард.
Лишь тут Вивьен обернулась на него. В ее темных глазах читалась такая ненависть, что Эдуард непременно испугался бы, не будь он занят изучением монстров на фарфоровых вазах.
-Она в порядке...господин Лазаре.
-Я рад это слышать.
Вивьен снова вернулась к вазам. И лишь через некоторое время сказала:
-Завтра с утра мы уезжаем.
-До бала?
-Да. Моя работа выполнена.
-Печально. Вы много сделали для дома. Хоть некоторые вещи и не совсем в моем вкусе.- вздохнул Эдуард.
-Не в вашем вкусе?- прошипела Вивтен.
-Безусловно. Вот, например, эти вазы. Странный выбор украшать комнату вазами с нарисованными на них чудовищами.
Эдуард говорил все это отчасти от скуки, отчасти по тому, что где-то глубоко в душе ему все же хотелось разговорить Вивьен и выведать побольше об Агате. Чего он никак не ожидал, так это того, что Вивьен засмеется на его последнее замечание. Это был горький, заливистый смех.
-Отчего же нет?- наконец ответила Вивьен,- В замке живут чудовища, так почему бы не украсить его их изображениями?
-Прошу прощения?...
Эдуард отлично понял намек, но считал, что Вивьен не позволительно забываться в его присутствии. О чем женщине и следует напомнить.
-Госпожа Монтисан, повторите то, что вы сказали,- прошипел он.
Вивьен снова развернулась к нему лицом, и Эдуард тотчас пожалел о своей просьбе. В темных глазах женщины горела такая ненависть, что, казалось, одним взглядом она могла испепелить его дотла.
****-Отчего бы не повторить, мой дорогой господин Лазаре. Я сказала, что в замке живет чудовище. И вы еще не раз вспомните мои слова, глядя на себя в зеркале.
-Мне кажется, вы забываетесь, Вивьен.
-Возможно. Но терять мне нечего,- спокойно сказала женщина,- Вы уже отняли честь моей дочери и, вместе, ее возможность достойного будущего.
Ах... Прилив страха(за который Эдуард себя корил) прошел. Теперь ему снова стало смешно. Неужели Вивьен только и может, что скатываться до столь банального выяснения отношений?
-Не понимаю о чем вы,- улыбнулся Эдуард,- Вот вы, госпожа Монтисан, ведете весьма достойную жизнь несмотря на не всегда пристойное поведение.
Вивьен рассмеялась.
-Говорите что хотите,- сказала она,- Но когда-нибудь люди отвернутся и от вас. Тогда вы еще не раз вспомните меня.
Женщина подошла к двери и открыла ее, но перед тем как выйти, бросила в сторону Эдуарда последний ледяной взгляд.
-Прощайте, госпожа Монтисан,- спокойно сказал Эдуард, и Вивьен исчезла за дверью.
15
На следующий день состоялся бал в честь официального открытия Флер Лазарь.
Эдуард, стоя возле отца, приветствовал гостей и думал, чем Антуану удалось прилечь всех этих людей? Крупные промышленники, торговцы, а так же представители известных аристократических семей- все они откликнулись на приглашение того, в чью сторону еще лет сорок назад они бы даже не посмотрели. Сегодня же, в блестящем великолепии Флер Лазарь, все они пожимали Антуану руку и называли "своим другом". Конечно, за глаза многие считали Лазаре-старшего выскочкой. Так называемым "новоришем"( им он и был), а зависть и высшее общество всегда шли пука об руку. Сам Антуан жалел лишь об одном: что его Зоя и их маленький сын так и не дожили до этого момента. Смешно, но будь у старика выбор, он не задумываясь променял бы все на свете на общество той, которую не мог забыть вот уже сорок лет. Но мертвых было не вернуть. В настоящем у Антуана остались лишь его предприятие, ставшее удачным благодаря невероятным усилиям Антуана, и его тщеславие, говорящее, во что бы то ни стало доказать всем, чего он стоит.
Конечно, был еще Эдуард. Но Антуану казалось, что он совсем не знает сына. Тот, как и все окружающее Антуана, было лишь доказательством его успеха. Красивый, неглупый, Эдуард получал все, что только могли позволить деньги Антуана. Лучших учителей, лучшие школы, лучшие университеты. И иногда Антуану казалось, что этого достаточно. Но порой, глядя на своего сына, Антуан думал, что дал ему далеко не все. И что даже если он не любил его мать, то мог бы найти в сердце место для младшего сына. Но каждый раз, когда он играл с Эдуардом или как-либо иначе проводил с ним время, перед глазами вставал образ сына старшего. Ребенка с синими от холода губами. Кашляющего кровью и не понимающего, почему так плохо. Тот Эдуард умер на руках у Антуана, так и не начав толком свою жизнь. Так имел ли сейчас Антуан право на нового сына?
И круг замыкался. Антуан уходил в работы. Взращивал свои тщеславные планы. Давал Эдуарду все, кроме любви.
Хотя нет. При последнем их разговоре Антуан дал Эдуарду выбор. А это дар не менее ценный.
Безусловно, женитьба на наследнице семьи Беркас официально выведет Антуана и его сына в высшие аристократические круги. Но, собрав в себе всю любовь, которую он питал к Эдуарду, Антуан предложил ему самому выбирать. В конце концов, Антуану хотелось бы, чтобы Эдуард полюбил так, как он любил Зою. Но Эдуарду выбор был ни к чему. В своей цели он был твёрд и хладнокровен. Что ж...
