Тут деваться некуда. Раз уж светанул карты, надо идти с козырей, чтоб всю игру не завалить. И в темпе.
Мягко покачиваю ее на себе, ныряю одной рукой вниз, нащупываю клитор. Вера так сильно вздрагивает от одного скользящего прикосновения, так вкусно реагирует, что волны ее кайфа накрывают и меня.
Бля, мы — словно сообщающиеся сосуды, переливаем эмоции друг от друга, усиливая их в несколько раз.
Не думал, что так бывает. Ни с кем не было. Смеялся над парнями, когда смотрели на тупого Коляна и говорили, что у меня тоже так может случиться.
Дурак ты, Колян… Счастливый дурак. Столько времени потерял, прыгая по койкам. Когда в одном с тобой городе вот это чудо жило. Рядом совсем.
— Да, я потом понял, а в тот момент… Я так обрадовался, Вер… Так обрадовался.
— Коля… А у тебя, параллельно со мной, разве никого?..
Она задает этот глупый вопрос в перерывах между мягкими толчками, и сама плачуще стонет от осознания его глупости.
— Прости… Я просто не думала, что ты… Что такой, как ты… Ах… Я думала… Что у тебя… Яааааах… И не думала… И не ждала… И мне так больно… Ах… Было… Вчера…
— Прости меня… — я увеличиваю темп, но все еще мягко, так, как нам обоим нравится.
Вера протяжно и счастливо стонет, скользит по члену вверх и вниз, немного изгибаясь в талии, чтоб нам с ней было еще кайфовей.
И вот этот неторопливый темп, без бешеной скачки, без напряга, когда мы уже все, практически все выяснили, сказали друг другу… Это — реально самый лучший секс в моей жизни.
Нежный, плавный, доверительный.
Мы смотрим в глаза друг другу, периодически мягко соприкасаемся губами, словно пробуем новый уровень отношений, на который вышли, наконец-то.
— Коля… Правда-правда? — шепчет, а у самой уже глаза закатываются от кайфа, движения становятся резче, — никого? Все это время? Да?
— Да, Злючка, никого! — понимаю ее желание ускориться и сам натягиваю за бедра на себя глубже и ритмичней, — никого! Даже не звонил никому! Всех, нахер, поудалял! Никто не нужен. Только ты. Слышишь? Ты! Моя! Моя! Да? Моя? Моя?
С каждым толчком, все жестче и жестче становятся движения, тяжелеют руки на гладких бедрах, пальцы сильнее прижимаются к белой коже. Ох, Злючка, лучше бы тебе ответить… «Да»!
Скажи: «Да!»
Да! Да! Да! Говори!
— Даааа…
В этот момент я мог бы кончить, настолько нереальное удовольствие от ее сладкого согласного стона.
Но нет. Надо сначала, чтоб она. Я же джентльмен. В некоторых ситуациях. Даму — вперед! Да и результат закрепить…
Потому только ускоряюсь, видя уже безумные, шальные совершенно глаза.
Зазвонивший телефон, валяющийся рядом с нами на диване, вообще некстати. Кошусь на незнакомый номер, кривлюсь, потому что это может быть кто угодно. И надо ответить.
Не отрываясь глазами от лица моей Злючки, одной рукой наощупь тыкаю в экран.
— Привет, Коль! Так ты во сколько приедешь? — веселый голос той бабы, что звонила час назад, заполняет небольшое помещение, и в этот момент я понимаю, что включил громкую! Бля!!! Злючка замирает на мне, глядя прямо в глаза. А баба продолжает, — и, слушай, прихвати наручники! Меня это так дико заводит!
Не глядя, бью по экрану пальцем, не попадаю, в голове туман, другой рукой держу Злючку, сжимаю ладонь на ее попке, предупреждая движение. От меня.
А эта тварь в телефоне все говорит и говорит!
— И вообще, знаешь, я думаю, ну его нафиг, куда-то ехать… Я же говорила, что не хочу на турбазу, да? Давай ко мне завалимся? Ролевушка…
Тут палец, наконец, попадает куда надо, звонок завершается. Я смотрю на Злючку, все еще сидящую на мне, и с диким ужасом понимаю, насколько тупая ситуация. И что ее надо срочно, вот просто срочно разруливать! Искать слова! Объяснять!
— Вера…
Пощечина прилетает вполне ожидаемо. Вторая и третья следом за первой. Я не пытаюсь уклониться.
Заслужил, козлина.
— Вер…
Резкий толчок в грудь, она скатывается с моих коленей, чуть ли не падает.
Шагает к двери.
Я делаю движение, чтоб встать, все еще не веря в произошедшее.
Вот только что мы сидели, занимались сексом, признавались друг другу в любви… Да как так?
Как так, бля???
— Вер, это вообще не то…
— Сиди! — у нее хорошо поставленный учительский голос. И взгляд. Ледяной. Словно штору опустила на глаза. Нет. Не штору. Стену. Стену, сука, воздвигла! Великую, бля, Китайскую!!! И не пробиться сейчас.
Я не собираюсь ее слушаться, конечно, но для того, чтоб встать, мне надо упаковать все еще торчащий член в штаны! И на это требуется хотя бы несколько секунд!
Что может сделать разъяренная женщина всего за несколько секунд?
Вы не поверите.
Все!
Стащить колготки со второй ноги, обуться, подхватить сумку и шапку, открыть дверь и вылететь из кабинета!
А ты за это время только-только успеваешь ширинку застегнуть!
АААААА, ЧЕРТ!!!!
Я выбегаю следом, ору на весь коридор медведем:
— Вера! Стой! Стой, бля!
Но, конечно, она не останавливается. Слышит, но не останавливается! Убегает!
А вот моей погоне очень сильно мешает то, что не только Вера меня слышала!
Коллеги, заявители, парочка пристегнутых к батарее в самом уголке у кабинета дознавателя подозреваемых… Все пялятся на всклокоченного Коляна!
Но мне бы плевать на них. Вот, реально бы похер!
Если б не тормозили!
Они видят мое состояние и не тормозят.
А вот полкан, вышедший на мой рев, тоже видит мое состояние.
И тормозит.
Меня.
— Сажин! Ты охерел?
Голос у него командный, такой, что даже лампы трясутся и с них мухи дохлые падают, но мне плевать.
Рву мимо него, но полкан останавливает на полном ходу.
И тут же получает по морде!
И только по одному этому можно бы сделать вывод, насколько я не в себе! Насколько я там, с Верой!
Потому что мне надо объяснить ей! Надо, чтоб она поняла, поверила!
— Сука!
Полкан с разворота бьет меня ответкой в челюсть, и сразу становится понятно, что кое у кого есть еще порох во всех местах. Потому что в башке у меня звон, все кружится.
— Взять.
Ощущаю, как меня скручивают, выворачивают руки за спину отработанным ментовским движением.
— На пятнадцать суток его. Пусть посидит, в себя придет.
И вот думаете, что я сильно переживаю и что-то в этот момент осознаю?
Нихера.
Рычу по-звериному, пытаясь вывернуться из рук сопровождения и добраться до Веры. Только она мне важна. Только она.
Ее глаза, которые за мгновение до того, как опустилась шторка, затопило такой болью, что отдалось мне в сердце.
Я не удивляюсь этому.
Сообщающиеся сосуды, как-никак.
27. Две очень милых феечки, или Как разнообразить семейный секс нетрадиционными практиками быстро и с гарантией
В последнее время Татка понимала, что чего-то не понимает.
Такое было с ней практически в первый раз. Если не считать ситуаций со своим сводным братишкой в начале их нелегких отношений. Там-то она вообще большую часть времени дура дурой ходила.
Но это, на самом деле, простительно. Молодая была. Глупая очень.
А сейчас-то вроде как стыдно.
Замужем. Мама чудесной девочки. Бизнес-леди, инста-модель. Певица. И в целом, многие к тому, чего она достигла, стремятся только.
Казалось бы, надо уже как-то разбираться в жизни.
И определенно надо разбираться в мужиках.
Впрочем, Татка была уверена, что в мужиках-то она уж точно разбирается.
Оказалось, нифига.
Вот что сложного, скажите, найти веселую активную девчонку бабнику, который ни одной юбки никогда не пропускал?
Ничего же сложного?
Ничего!
Причем, Татка, как разумный человек, много понимающий в стратегии и маркетинге, сначала проанализировала потребности клиента. Хотя, чего там анализировать?
Колян — прост, как сибирский валенок.
И скачет он по кроватям только потому, что еще не нашлось той дурехи, которая на него бы позарилась.
