Вот она положила руку на моё плечо и что-то нашептывала невразумительное, пока я закипал изнутри, превращаясь в тикающую бомбу. Того гляди, еще немного и от ярости рванет.
— Не трогай меня, — скинул тонкую руку с плеча.
В глубоких карих глазах я не прочёл ни единой эмоции. Пустые, расчетливые, лукавые. Смотрели прямо на меня.
— Тем более жить здесь — это была просьба Егора, как я могла ему отказать? — продолжала гипнотизировать, не слушая меня.
— Так же, как и бросила его. Егор знать тебя не знает.
— Мы разговаривали по телефону.
— Это еще ничего не значит.
— Он ясно дал понять, что будет рад видеть меня. Пожалуйста, не лишай меня такой возможности.
— Считай, у тебя её нет, не было и не будет, — настаивал на своём как баран, и пусть бы катилась на все четыре стороны из моей жизни
— Каждый вправе ошибаться, Саша. Я прошу лишь о шансе.
— Обойдёшься.
— Мне очень жаль.
— Мне нет.
— Прости меня.
Да ладно!
Под всем этим разговором я и не заметил, как ее пальцы коснулись моего лица, поглаживали щетину. Тут же скинул с себя это ненавистное прикосновение.
— Катись к черту, Наташа, — отчеканил со злостью каждое слово. Плевать, что со стороны мог выглядеть хамом и мужланом, но и она далеко не являлась леди.
— Пожалуйста, — с надрывом в голосе промолвила девушка в последний раз.
Видел бог, я предупреждал.
Ещё мгновение, и мои руки спустили бы её с лестницы. Практически схватили за тонкие запястья, чтобы исполнить желаемое, когда открылась входная дверь, и на пороге появились Егор с Ириной Николаевной.
Какого черта бабушке приспичило привезти ребенка домой так поздно? Все ясно: план Наташеньки постепенно срабатывал. В ее пользу.
— Папа? — было адресовано мне, но ребенок смотрел во все глаза на блудную мать.
Последний раз они виделись, когда ему было года два или около того. Вряд ли он что-либо отчетливо помнил.
Но сейчас в его потухших глазах, что-то загорелось. Любопытство? Огонёк надежды? Желание знать собственную мать? Наверное.
Наташу не нужно было просить о приветствии сына, она летела к нему в объятия со слезами на глазах, пока я продолжал стоять как истукан и наблюдать искусно разыгранную перед всеми сцену.
Глава 29
Маша
И этот тип еще возмущался тем, что я отправилась в ресторан с Зорькиным?! Да если знала, чем закончится вечер, то затащила бы физрука еще на танцпол. Наташа, значит. Ну-ну! Чтобы тебя эротические сны замучили, Терехов.
Я злилась. Безумно. Хотелось зарычать, но сначала испепелить взглядом Сашу или, по крайней мере, повыдергивать волосы этой фифе. Явилась она, понимаете ли. Спустя столько лет, когда вот почти, казалось, счастье стало так близко. Оставалось только протянуть руку и держать крепче. Не вышло.
Горечь осадком плескалась на дне души. Хотелось плакать и жалеть себя, но где-то из глубины здравый смысл нашептывал, что занятие это глупое и ни к чему хорошему не приведет. Только утром проснусь опухшая и в дурном настроении.
Кстати, насчет последнего я не ошиблась. Утро выдалось тяжелым. Наверное, потому что спала я пару часов, как дурочка просидела у окошка в надежде, что этот гад приедет все-таки, объяснится, ну или как-то даст о себе знать. Но, увы. Похоже, мачо быстро обо мне забыл, утонув в объятиях своей ненаглядной бывшей.
На работу я заявилась мрачнее тучи. Казалось, что мой ненавидящий этот мир взгляд заметен за несколько метров, однако, так думала только я одна. Не успела порог переступить, как навстречу ринулась Кошкина похожая на сухогруз, рассекающий гладь реки. Вальяжно преодолевая расстояние, она явно считала себя победителем априори в этой схватке за секси-спонсора или кем для лицея являлся Терехов. Меценат, ага… Председатель родительского комитета. Козел он обыкновенный!
Я так и хотела одарить ее ехидной улыбкой, подумав, что перехитрила Юлия Анатольевна не только меня, но и саму себя. Интересна была реакция завуча, если вдруг я решусь поделиться новостями. Тягаться с матерью Егора куда сложнее, вряд ли Зорькин вообще сможет подкатить к такой акуле.
— Вы неважно выглядите, Мария Александровна, — обратилась эта змея ко мне, окинув взором. Наверняка заметила круги под глазами, которые сто процентов видны были из космоса.
— Да, тяжелый вечер, — продемонстрировала я не лучшие манеры, лениво зевнув.
— Работаете много, — выдохнула она, сложив ладошки домиком, и посмотрела жалостливо.
— Нет, — отмахнулась я, — работа мне в радость, здесь другое. Погуляла славно, кстати, Арсений Петрович уже явился?
— Он в зале. У него тоже вчера был непростой вечерок. Представляете, наш физрук сцепился с хулиганом, — произнесла Кошкина с таким сумасшедшим восторгом, что я едва не села на пятую точку.
— И? — только и смогла проблеять, желая знать подробности.
Это что получалось? После нашего отъезда на Зорькина напали?! Вот дьявол!
— Он отстоял с гордостью честь девушки, — улыбнувшись широко, добавила Юлия, а я нахмурилась тут же…
Хм, честь?! Что-то странным мне все это показалось. Картина не складывалась и возникло подозрение, что кто-то из них двоих явно лжет. Оставалось понять кто!
По идее мне бы плевать на это спектакль. Пусть сплетничают, норовят вставить палки в колеса, да хоть стратегический план на ближайшую пятилетку разрабатывают, но уловила одно: мысли об этой парочки меня отвлекали от душевных мук.
Сердце ныло по Терехову и его слова, произнесённые накануне прочно засели в моей голове. К тому же ревность волной периодически накатывала так, что думала — захлебнусь к чертовой матери.
— Какой молодец, — охнула в ответ я, рассчитывая все же отловить этого горе-актера и устроить тому допрос.
— Мария Александровна, пока не забыла, — засуетилась Кошкина, — Терехова сегодня не будет на уроках.
— Да? — хмыкнула я, будто бы удивилась, хотя к этому и склонялась все-таки, проигрывая в голове возможные сценарии развития событий. — Не удивительно. Ведь вернулась его мама.
От моих слов глаза завуча округлились, щеки стали пунцовыми, а губы Юлия сжала так, что они превратились в тонкую ниточку. Эта новоиспеченная сваха, похоже, не ожидала такого поворота, потому не могла скрыть свою досаду и растерянность как бы не пыталась. Да вот такой сюрприз, уважаемая Юлия Анатольевна! Не мне одной страдать по Терехову, добро пожаловать на скамейку запасных, я даже готова подвинуться или не готова?!
Ай, черт с ним! В это мгновение я дала себе установку: сначала уроки, потом стулья, тьфу, потом Зорькин и ко.
— Мария Александровна, — на миг ожила Кошкина.
Тряхнула головой, словно пытаясь прийти в себя, затем потерла переносицу, расправила плечи и вновь нацепила дежурную улыбку, которая вызывала приступ мигрени у большей части педагогического состава.
— Вы что-то желаете спросить? Наверное, по поводу матери Егора, — настала моя очередь быть кукловодом, потому я шанс не стала спускать в унитаз. Тут же почувствовала уверенность, вскинула подбородок и выдала с легкой придурковатостью, — Александр Сергеевич, скорее всего, безумно рад возвращению своей бывшей жены. Какая прелесть… — у самой едва кишки не свело от этого елейного тона, зато лицо Кошкиной вытянулось так, что впору было изучать геометрические фигуры, глядя на нее.
Дергать тигра за усы занятие непростое и опасное, потому, пожав плечами, я оставила Юлию наедине с собственной фантазией и направилась в кабинет.
К счастью, уроки пролетели быстро, я настолько сильно увлеклась подачей материала, что каждый звонок встречала с легким разочарованием. Общение отвлекало, дети суетились, и я хотя бы не находилась в прострации, а старалась держаться за землю.
А вот после уроков лишний раз убедилась, что карму никто не отменял. Зорькин попался на глаза почти сразу, как только я оказалась на первом этаже лицея. Этот врунишка попытался скрыться в мужской раздевалке, но от Брагиной не уйти! С гордым видом я вошла внутрь, зная, что занятия уже закончились, потому и смущать некого!
