Арсений, прижавшись спиной к стене, рассматривал меня, как диковинную зверушку. С деловым видом он обвел меня взглядом, тоже мне принц заморский с шишкой на лбу точно звездой, а потом попытался воззвать к совести, интересно только чьей именно?
***
— Маша, — стараясь скрыть волнение, произнес Зорькин, не находя логического объяснения моему поступку. — Ты что-то хотела?
Однако я, кажется, того не слышала, шла вперед с единственным желанием — устроить Арсению хэппи-энд!
— Случилось, — кивнула, пытаясь скрыть эмоции, — тебя можно поздравить? Ты же теперь герой, по крайней мере, в глазах Кошкиной. Девушку от супостата защитил! Когда только все успеваешь? — встала напротив, уперев руки в бока. Внутри все кипело, я давненько не чувствовала прилива такой энергии, несмотря на вчерашнее, можно сказать, поражение бывшей пассии Терехова.
— Ты все неправильно поняла. Ч-ч-черт! — прошипел Арсений, явно недобрым словом поминая Юлию.
— Да? — хмыкнула я, продолжая оставаться на том же месте. — Что-то подсказывает: некоторые заврались, правда?
Арсений потупил взгляд, устремив его в пол. Что интересного он видел там, я не догадывалась, но очень надеялась, что этому взрослому манипулятору стыдно. В общем-то, и не ошиблась почти.
Физрук печально вздохнул, потерявшись окончательно в этих трех соснах. По мне, так их план был изначально провален. Ну где я и где Арсений? Мы с разных планет, начиная от предпочтений во вкусах и заканчивая тем, что не очень-то и нужны друг другу. Вот если бы я собралась нанять телохранителя тогда, может, действительно… хотя нет. Пожалуй, справилась бы сама лучше.
— Мария Александровна, — сжав кулак и продемонстрировав всю красоту своих бицепсов, выдал Зорькин, — на вас плохо повлияло общение с родителем одного из учеников. Вы стали странной, — долго он подыскивал нужное слово… Видимо, поначалу желал сказать нечто иное.
— А на вас дурное влияние оказала Кошкина, вы заврались! Может, расскажем ей об истинном положении вещей, только начнем с вашего заговора, — подавшись чуть вперед, процедила в лицо Арсению.
Тот отступил в сторону, беспокоясь, похоже, что это заразно или я способна расцарапать ему физиономию, добавив красок к лиловому синяку.
Вот только опускаться до этого я не хотела, но могла, конечно.
— Я не смог отказать Кошкиной, — перешел на шепот Арсений, — в целом ты тоже хороша. Зачем было провоцировать?
— Кого? — распахнула я шире ресницы, икнув от удивления.
— Меня и этого мажора безмозглого. Кидаться на людей, где это видано!
— Эй, постой. Ты первым пошел в атаку. Ладно, — всплеснула руками досадно, — вы оба хороши! Не знаю, что ты наплел завучу, но, понимаешь, что она от тебя не отстанет теперь?
— Разберусь, — деловито произнес Арсений, — всегда можно сказать, что мы расстались в итоге. Я тебя бросил, — немного поразмыслив, выдал этот герой-любовник.
— Ага, я согласна. Можешь сделать это прямо сейчас, — похлопала его по плечу, желая, чтобы горшочек больше не варил.
Все идеи Петровича были невыносимы. Не знаю, как он их генерировал, но до последней готова была отправлять их в топку. К счастью, спустя полчаса препирательств мы все-таки пришли к компромиссу и оставалось только следовать надежному курсу.
Выйдя из раздевалки, наконец-то смогла выдохнуть. Можно было поставить напротив этой задачи галочку и спокойно двигаться дальше, но что-то подсказывало, наверное, интуиция, что все еще впереди. И нервы мне придется помотать, пока не понимала, что будет являться побудительным мотивом, но ощущения были весьма неприятны. Я словно шла по краю лезвия и, стараясь найти баланс, то и дело едва не падала. Было страшно — не скрою. Я переживала, сама еще не понимая до конца, из-за чего именно, но все внутри словно пропустили через мясорубку. Душу вывернули наизнанку.
От себя убежать невозможно, как ни старайся, потому и домой я возвращалась изрядно наревевшаяся по дороге. Благо начался дождь и все выглядело настолько гармоничным: размазанная тушь, красный нос, будто бы от холода и даже подрагивающие плечи.
То и дело проверяла мобильный на предмет пропущенных, но нет… он так и не позвонил. А тем временем перед глазами каруселью прокручивались горячие картинки из нашего прошлого… Прошлое — как больно это понимать.
Приняв душ и растянувшись на постели, я уставилась в белоснежный потолок, представляя его чистым листом, на котором возможно нарисовать все, что душа захочет. Но проблема была в том, что моя желала лишь одного. Она рвалась, хотела ближе к Саше. И я сжимала кулачки до боли, сдерживаясь, чтобы не завыть волчонком.
Толком и не помню, как в итоге заснула. Утро лишь встретило ярким солнечным светом и головной болью. Глядя на календарь, удовлетворенно отметила, что до каникул осталось совсем немного, а там можно занять себя чем-то новым, окончательно отвлекшись от любовных мук.
На работу как на праздник — это было последнее время не про меня. Но там были люди. Разные, непохожие друг на друга дети и этот шум не позволял утонуть в болоте дурных предчувствий. Я кое-как держалась на плаву, уже в голове выстроив маршруты дальнейшего движения по жизни, как снова в мой мир фурией ворвались неожиданности.
Первой такой стала бывшая Терехова.
Опешила в первое мгновение, когда, зайдя в кабинет Кошкиной в конце рабочего дня, обнаружила там Наташу. Хотелось полюбопытствовать, какого хрена она здесь забыла? Но потом подумала, что она родитель, значит, имеет право проявить интерес к успеваемости собственного сына.
Однако я слишком хорошего мнения была о ней, похоже. Ведь как только она увидела меня, мать вашу… как узнала-то в приличном виде, сразу сменила вектор беседы и теперь речь уже пошла обо мне.
Хм, по какой цене газеты в киосках о поиске работы?
Остро ощутила недобрый взгляд бывшей жены Саши в мою сторону. Вот уж ведьма!
Не хватало, только чтобы эти две мегеры скооперировались против меня.
— Вот она, — предательски ткнула пальцем в мою сторону Кошкина, не забыв улыбнуться.
Ну да, да… Я здесь, чем обязана?
— Значит, вы классная Егора?
— Допустим, — не желая уступать той, цокнула я языком, окинув дам оценивающим взглядом.
Нет уж, дорогие мои, не так проста Брагина.
— Вы некомпетентны, — заявила эта выскочка, ошарашив в один миг и меня, и Юлию. Та, похоже, ожидала совершенно иного, впрочем, как и я.
— В чем? Позвольте уж объяснить. В преподавании английского или в других интересных вещах?
Самодовольная улыбка возникла на моих губах, а мне, пожалуй, нравилось провоцировать эту кукушку.
— Насчет последнего могли бы расспросить Александра Сергеевича, думаю, он придерживается иного мнения.
Наташу едва не перекосило. Бедняжке тяжело было сдерживать поток яда, при этом оставаясь в чужих глазах дамой из высшего общества.
— Нет, вы видите? — обратилась Наталья к завучу. — Набрали по объявлению, а родителям, как быть!
— Родителям быть положено со своими детьми, — отрезала я, мысленно держа в руках уже свою трудовую книжку.
— Хамка. Я, между прочим, знаменитость.
— Вас поздравить или как?
— Егор из-за вас отказывается переходить в другую школы и все разговоры дома только о Марии Александровне. Что это за секта? — начала повышать тон Наталья, провоцируя конфликт.
— «Доброты и любви», такое у нее название, но вы опоздали, — щелкнула я пальцами у мамаши перед носом, — набор закрыт, мест больше нет.
— Ты у меня еще попляшешь, — сунув мне кулак под нос, затараторила эта фифа, — я сделаю все, чтобы ни одно приличное заведение вас не приняло на работу.
— Да? — рассмеялась я откровенно, не в силах больше сдерживать своих демонов, что так и просились наружу. — А фирма вашего бывшего супруга считается приличным местом или нет? У меня нет проблем с языком, думаю, ему понравилось бы.
Отчего-то Юлия покраснела, словно спелый томат, а у Натальи едва не задымились уши. Ничего, девочки, наслаждайтесь! Не каждый день скромница Брагина позволяет себе подобные вольности.
