— Кому там не спится? — недовольно проворчал он, стараясь казаться заспанным.
За дверью стоял небольшой отряд из эльфиек. Зачем то отдав честь, старшая из них негромко спросила:
— Здесь волк случаем не пробегал? Огромный такой, в панцире.
— Это… про которого говорят все? — удивился Арон.
— Похоже на то. Его видели совсем рядом.
— Да нет, я бы заметил…
— Поговаривают, у тебя на родине такие водятся? — Спросила она, разглядывая его с любопытством.
— Водятся… — пожал он плечами. — Только чего бы одному то тут делать, они же стаями живут.
— Ясно… — она потянула носом учуяв запах еды. — А чем это так пахнет?
— Пахнет? — Арон задумался и выдал первое что на ум пришло. — Так я это… лепешки овсяные делать буду.
— Интересно… а угостишь? — не моргнув глазом спросила эльфийка.
— Не факт, что вам понравится…
— Ой не скромничай, кузнец, — заулыбалась она. — Пахнет то вкусно.
— Ну ладно… — смутился Арон. — Так это только через часок. Не готово еще.
— Ну и ладно! — прицепилась она. — Мы как раз мимо проходить будем.
Поняв, что отделаться не получится, Арон кивнул. Снова отдав честь поисковый отряд двинулся дальше. Недобро глянув на закопченный казан, кузнец хмыкнул. Разваренный овес толченый с овощами, есть, конечно, было можно, но сам бы он не стал. Попробовав для приличия свое варево, он добавил туда пару яиц, морской соли, зелень что сама по себе росла у забора, и немного приправ, из того, что было. Отыскав пару чугунных сковородок и кувшин с льняным маслом, он снова развел огонь. В темноте заниматься этой ерундой было неудобно, так что он притащил из дома лампу.
— Ну, я вас предупреждал… — Обмакнув руки в миску с водой, Арон зачерпнул из казана и слепив некое подобие лепешки, бросил ее на сковороду.
Занятие оказалось увлекательным, и даже забавным. Убив на это дело минут сорок — пятьдесят, он откинул лепешки на чистое полотенце, чтобы убрать лишний жир. Застелив льняной салфеткой оставшуюся от прогулки с Линой корзинку, он наполнил ее тем, что получилось. Мелочиться кузнец не стал, и пустил в дело все, что было в казане. Оставалось надеяться, что его не обвинят в отравлении целого воинского подразделения накануне битвы. Хотя, надо признать, запах стоял приятный…
Ровно в назначенное время в дверь постучали. Выйдя за ворота, Арон прикрыл за собой дверь и протянул корзинку командиру отряда.
— Ты не пригласишь нас войти? — удивилась нагловатая эльфийка.
— Я незнакомых женщин в гости не приглашаю, — попробовал отшутиться он.
— Трин! — она тотчас протянула руку, но кузнец покачал головой.
— Не в этот раз, дамы. Завтра будет тяжелый день.
— И то верно… — погрустнев согласилась она. — Ну, ладно, спасибо за лепешки!
— Нашли волка то? — в след спросил Арон.
— Не-а. Должно быть опять в лес убежал. Странный он…
Помахав кузнецу на прощание, остроухие девицы пошли в сторону своего обиталища. Проводив их взглядом, Арон вернулся во двор и запер калитку. Спать осталось всего — ничего, так что он не стал терять времени. Взбодрив в памяти события прошедшего дня, он улыбнулся. Прикрыв глаза ладонью он мысленно приготовился к дню грядущему…
Глава 23. Вторая волна
На сей раз Арону достался пост у редута. Номад тоже был рядом, через пару орудий от него. В задачи кузнеца входили подвоз и подача боеприпасов. Для этих целей неподалеку стояли несколько запряженных лошадьми подвод. Так же он должен был помогать протаскивать раненых сквозь сетку и быть готовым заменить любого из канониров или стрелков. Добровольцев в гарнизоне было немного, но сейчас все они были здесь.
Начало второй битвы ничем не отличалось от первого. Сначала зеленые вспышки, потом этот гудок, от которого ноги подгибаются, ну и гора мяса из портала. Арон едва успел закрыть уши и открыть рот, как первая пушка выстрелила. Бывалые канониры как правило глуховаты и уже не обращают внимания на такие мелочи. Но Арон как-то не хотел получить контузию с первых минут вторжения. Первым залпом врага раздробили, потом рассеяли, расчленили, нанося максимальный урон, и добивали уже у редута. Позавчера Арон не имел полной картины боя, ибо сидел под защитой брони и глядел в узкую щель. Но сегодня ощущения были иными. Заметив это, командир первого орудия ухмыльнулся.
— Ядра давай, которые абордажные! — выкрикнул он.
Арон подхватился, перекинул цепь через плечо и дождавшись, когда заряжающий утрамбует порох, закатил ядра в ствол. Мгновение спустя на скале взвился алый флаг, и запальник воспламенил порох. Жахнув как следует, корабельное орудие на массивном лафете откатилось назад, натянув удерживающие его канаты. Вернув пушку на место, ее тотчас почистили и зарядили. Второй выстрел был столь же удачным. В массе разношерстных тварей образовался узкий просвет. Части тел и куски рваной плоти посыпались с неба. Следом, одно за другим сработали орудия мелкого калибра с нижнего яруса. Гроздья шрапнели сделали решето из тех тварей, которых каторжники успели поднять на копья. Парни, которым было доверено управление «Каракатом», справлялись неплохо. Сам Арон освоил его всего на пару дней раньше, так что он мог только болеть за них.
Орудие машины палило по тварям почти в упор, но на перезарядку уходило какое-то время, и кое кто из тварей успевал прорываться. Оттолкнувшись от брони, одна из таких проворно вскарабкалась по стене и не сумев протиснуться в бойницу нижнего яруса, взобралась на верхний. Командир расчета в этот момент наводил орудие и оказался в невыгодном положении. Извернувшись, кузнец выхватил саблю из его ножен и продолжая замах полоснул тварь по телу. Но она даже не вздрогнула. Отразив два быстрых выпада, он развернул клинок и нанес сильнейший диагональный удар снизу-вверх. Повредив колено и бедро твари, он лишил ее равновесия, а пинок сапогом довершил дело. Пока враг пытался встать, Арон успел разглядеть его получше. Зрелище было неприятным… определенно раньше это месиво из мышц, вывернутой наизнанку кожи и торчащих наружу ребер было человеком. Мертвенно бледное лицо ничего не выражало, сбоку, ближе к ключице зияла оскалившаяся кривыми зубами пасть. Белое льняное одеяние и алый пояс, вросшие в плоть, казалось, были совсем новыми. А сапоги, сквозь которые торчали сломанные кости, еще сохранили блеск начищенной кожи. Это сильно контрастировало со совсем остальным…. Небесное голубые глаза твари, глубоко утопленные в глазницы, смотрели только на него.
— Чего уставился!? — Арона грубо оттолкнули в сторону.
Двое солдат разрядили в нее свои мушкетоны, забрызгав все вокруг кровью. А двое других, подняв вражину на вилы, сбросили ее под катки боевой машины. Арон поморщился, услыхав хруст ломающихся костей. Внутри «Караката» это тоже воспринималось иначе. Раньше ему приходилось сражаться, но то были люди. Сейчас же он растерялся.
— Эй, ты как? — капитан расчета рывком поставил молодого кузнеца на ноги. — Дуй пока вниз, помоги раненым.
Кивнув рассеяно, Арон зашагал к лестнице, попутно получив хорошую порцию порохового дыма в лицо. Глаза заслезились, и он оступился. Упав на что-то мягкое, парень обернулся. Это были трупы солдат… изувеченные и еще теплые. Не в силах на это смотреть, он на ходу промыл глаза водой из фляги и поспешил к краю редута. Санитары в белых накидках, перемазанных грязью и кровью, уже во всю продергивали бойцов сквозь сеть. Проведя с ними около получаса, кузнец разгрузил четыре повозки. Потом его отправили обратно на редут. За это время он худо-бедно успел собраться с мыслями.
Наступление временно захлебнулось. До следующей волны оставалось минут пять. Попросив у командира расчета подзорную трубу, Арон навел ее на холмы, где сражалась Нима. Он готов был поклясться, что ей проткнули бедро. Но скатившись в траншею, капитан вскоре выпрыгнула оттуда и вновь ринулась в бой. Причем весьма резво. Глаза все еще пощипывало, и он решил, что зрение подводит его. Вернув трубу, парень отогнал пустую подводу, и привел на насыпь уже груженую. Орудие тотчас зарядили.
