— Ваша подруга замужем?
— Да, — на Алферову мой вопрос подействовал как успокоительное. Она тут же начала журчать про Марго. — Ее муж — придурок, два года не работает и пьет. Ритке надоело маяться, вот и приехала попытать счастья в столице.
— А сколько ей лет? — допытывался я.
— Тридцать восемь. Я хотела спросить, зачем вы пришли? Мы как-то ничего не обсудили…, - Вика бессильно опустила руки и неожиданно расплакалась.
— Думаю, я вам нужен, — задумчиво сказал я. — Временно..
— Да, наверное, простите, это все нервы, — она судорожно стерла слезы с лица. — Что-то я совсем расклеилась.
Я не мешал ей плакать и извергать наружу то, что угнетало и расшатывало нервную систему. Вика еще полчаса вещала про занятость Кирилла, его холодность и равнодушие к ребенку.
— Давайте не будем упоминать его, — поморщился я. — Ваш муж меня не интересует. А вот вы да. Удалите анкету с сайта и приведите себя в порядок, иначе ничего не получится…
Алферова не спросила, что именно должно получится. Встреча выбила ее из колеи, она молча кивнула и отвела глаза в сторону.
— Вот список препаратов, которые поднимут настроение и разрешены при грудном вскармливании, — я достал блокнот с ручкой и набросал рецепт.
— Вы — врач? Я думала, строитель…
— Пить по схеме курсами с перерывом в неделю, — ушел от ответа и взглянул на нее — Вам нужно сходить в парикмахерскую и немного похудеть.
— Дома кругом еда и мало физической нагрузки, до рождения ребенка я была стройной, — стала оправдываться Алферова, потом запнулась и закусила губу. — Зачем вы пришли? Вы что-то писали про свою аномалию…
Из дальней комнаты послышался плач ребенка, Вика тут же вскочила и умчалась на шум. Пока ее не было, я вымыл посуду, убрал продукты в холодильник и заглянул в третью комнату. Бардак. Везде валялись вещи, кровать давно никто не застилал. Цветы на окне высохли и распространяли вокруг тяжелый запах. Открыл окно и зевнул.
Она вернулась через час совсем обессиленной, не найдя меня на кухне, встревоженно перешагнула через порог спальни.
— Вы здесь!?
— Неохота тащиться в съемное жилье, можно, я переночую у вас? — услышав мое предложение, Вика побледнела. — Дверь вроде закрывается на ключ. Если боитесь, уйду немедленно….
— Ничего я не боюсь! — резко ответила Алферова и стала поспешно перестилать постельное белье. — Рита в курсе, так что все нормально, — пробормотала она, успокаивая себя.
— Точно, приятных снов, — я почти вытолкал ее, упал на подушку и тут же выключился.
Утром меня разбудил детский плач. С трудом отделившись от кровати, побрел на вопли. Раскачивая ребенка, Алферова бегала по комнате и напевала что-то тоскливое и заунывное. Лицо ее было пасмурным и уставшим. Ребенок ревел и не реагировал на усилия матери.
— С пяти утра не спит, — в сердцах пожаловалась мне и с отчаянием затрясла малышку в руках.
— Дай сюда, — без особых церемоний перешел на “ты”. — Можешь приготовить завтрак?
— Что? — поразилась она.
— Есть хочу, — улыбнулся я. — Ребенка положи в кровать и иди на кухню. Она сейчас уснет.
Вика растерянно посмотрела на дочь, потом перевела взгляд на меня и трясущимися руками положила ее в кроватку.
— Я… — начала невнятно.
— Иди, — махнул рукой и сел рядом с люлькой.
Она сделала шаг, оглянулась и в нерешительности остановилась, я нахмурился и с мрачным видом кивнул на дверь.
— Топай!
Малышка хныкала и категорически отказывалась спать. Немного покачал люльку и пихнул ей в рот соску, которую она с большим удовольствием выплюнула, а потом ухватила мой палец и начала сосать его. Я засмеялся, посидел некоторое время и понял, что снова засыпаю, переложил ребенка на диван и лег рядом. Не успел положить голову на простыню, как провалился в глубокий сон.
— Сергей, просыпайтесь, — прошептала она. — Дочь уснула.
— Замечательно, — пробормотал я, моргая глазами. — Иду уже.
Завтракали мы молча. Вика заметно волновалась, и не выдержав, выпалила:
— Признайтесь, вас послал Кирилл?
— Точно, — подмигнул я. — Сказал, иди и развлеки жену, пока я в командировке. Пришлось подчиниться, а то зарплату не дадут.
Алферова заулыбалась и положила на стол ложку. Она не спускала с меня глаз.
— Это не ответ.
— Правду не всегда приятно слышать, — заметил я, откидываясь на спинку стула. — Спасибо, очень вкусно. Я могу уйти, если хотите…
— Как вы убаюкали ребенка? — она сжала кулачки и подалась вперед.
Я не стал говорить, что никого не баюкал, потому что уснул, а ребенок просто измучился и вырубился сам, поэтому сочинил на ходу версию:
— Аура позитивная, дети это чувствуют.
— Вы тоже работаете с аурами!? — обрадовалась Алферова.
— Однозначно, — соврал я и отпил сока. — Вашу надо “почистить”. Раздевайтесь.
Глава 26
Алферова насупилась и стала стряхивать с себя невидимые пылинки. Потом крепко сжала губы.
— Мы так не договаривались! — срывающимся голосом сказала она. — Ты обещал, что ничего не будет…ничего такого… я люблю мужа!
Вика грозно свела брови, моментально перейдя на “ты”. Я поставил стакан на стол и усмехнулся:
— Слово “раздеться” употребляют в переносном смысле, в контексте нашей встречи это означает довериться собеседнику и позволить ему проникнуть в глубины собственной энергетики. Сейчас твоя голова похожа на дремучий лес, она в отчаянии кричит о помощи. Иди, красна девица, в парикмахерскую, и приведи себя в порядок!
Она захлебнулась от смеха и пунцовая, прикрыла лицо руками:
— А мне дурные мысли полезли в голову!
— Слишком много чёрных мыслей делают жизнь пасмурной, — отреагировал я. — Собирайся, пока я не накинулся на твою грудь, запах молока преследует с детства!
— Вот этого не надо, пожалуйста! — смутилась Вика. — Спасибо за предложение помощи, а вдруг дочка проснется? — и уткнулась в стол с расстроенным выражением лица.
— У меня четверо детей, — не моргнув глазом, соврал я, и откашлялся, чтобы не засмеяться.
— Сколько же тебе лет!? — ахнула она, разглядывая меня. — На вид, 25.
— Тридцать шесть, — пряча улыбку, грустно сообщил ей. — Маленький рост скрадывает возраст. Иди и ни о чем не беспокойся.
Полчаса мне объясняли, как кормить ребенка, потом демонстрировали надевание подгузникаов. Я кивал, делая вид, что слушаю. Вика не могла остановиться, инструкции сыпались из нее как из рога изобилия. Она относилась к числу тех тревожных мамашек, которые после рождения ребенка отключались от вселенной и на волне гипертрофированного родительского долга превращали жизнь близких в мучительное вращение вокруг орущего чада.
Пришлось выдавливать жену Кирилла из квартиры. Улучшив минуту, вклинился в поток наставлений и положил руку на её грудь:
— Не забыла, зачем я пришел? Надо обсудить этот вопрос… через неделю например…когда мы привыкнем друг к другу….
Алферова тут же отпрянула и выставила перед собой сумочку.
— Я не уверена, что пойму что-то, — пробормотала она. — Не обижайся, пожалуйста. Я вообще не слышала о таком … такой… таких предпочтениях…
— Зачем тогда позвала? — обиделся я, незаметно тесня ее к входной двери. — Сказала, приходите, я согласна на все!
— Когда я такое говорила!? — возмутилась она и выскочила за дверь. — Ничего такого я не обещала! Буду через час! Если Машка проснется, звони!
— Стопудово! — беспечно пообещал я, позабыв взять у нее номер сотового телефона.
После ухода Алферовой заглянул в детскую, ребенок чмокал во сне. Прогулялся по комнатам, вышел на балкон — глотнуть свежего воздуха. Упав на диван, надел наушники и погрузился в музыкальную нирвану. Но долго поплавать в ритмах тяжелого металла мне не дали.
— Привет, — позвонила Цветочкина. — Заезжала за вещами, ребята сказали, что ты не ночевал дома?
— Ревнуешь? — хмыкнул я.
— Опять ты начал? — рассердилась Настя. — Кому на этот раз голову мутишь!? Не превращай серьезные отношения в спектакль!
