— В чем дело? — Я наполняю все рюмки.
— В эти выходные… Мэддокс женится.
Бутылка выскальзывает у меня из рук, обрызгивая Лизу. Такое ощущение, что кто-то ударил меня кулаком в живот.
— Дерьмо, — восклицаю я, поднимая бутылку. — Мне очень жаль, Лиза.
— Ничего страшного!
Лиза бежит на кухню и возвращается с полотенцем.
Я сейчас заплачу.
Нет, это не так. Ты управляешь ситуацией.
Нет, я сейчас заплачу.
Я могу делать и то, и другое, потому что сейчас я плачу.
Рыдаю, снова падая на задницу. Я виню во всем водку.
Тэлон обнимает меня.
— Я здесь, малышка. Все будет хорошо.
Теперь я знаю. Мэддокс и Аметист расстались навсегда. Я должна закончить эту главу моей жизни, закрыть чертову книгу и начать совершенно новый роман — надеюсь, на этот раз без опечаток.
Глава 22
Шесть месяцев спустя
МОИ ГЛАЗА БОЛЯТ от пролитых слез, а сердце от потери любви. Любовь должна спасать мир, но она не смогла спасти даже меня. Смахиваю слезы со щек.
— Я любила его, — бормочу я тихо, здесь нет никого, кто бы услышал. Ненавижу это место и эти стены. — Если бы эти стены могли говорить, они бы выдали все мои секреты?
«Наверное, нет», — думаю я. Встаю с односпальной кровати и смотрю в окно, из которого открывается вид на свежескошенный луг. Вывеска «Психиатрическая больница Хикльберри» покачивается на ветру, это нормально, потому что я вижу ее в последний раз. Последний раз, когда я что-то вижу.
Все думают, что я сошла с ума, и, может быть, так оно и есть, но это из-за любви. Может я и сумасшедшая, но во всем виновата любовь. Он женат. Просовываю голову в петлю, пока она не оказывается у меня на шее, и закрываю глаза.
— Я люблю тебя.
Затем я делаю последний шаг с кровати.
— Снято! — Кричит Тим, режиссер, снимая наушники. — Ты хорошо справилась, малыш!
Спрыгиваю вниз и снимаю веревку.
— Спасибо, так и есть…
Я дрожу, беру пластиковый стакан кофе у своей помощницы. Дую в чашку.
— Аметист, у тебя запланировано интервью с «E! Hollywood» в эти выходные, если ты дашь мне…
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, я не могу. В эти выходные свадьба моей лучшей подруги, так что еду домой. Я думала, что упоминала об этом? — говорю я, хватая сумочку и огромные солнечные очки.
Сериал снимается последние полгода. Теперь возле моего дома обитают папарацци.
Потрясающе.
Все из-за сериала.
Я, конечно, не Анжелина Джоли, но достаточно известна, чтобы привлечь к себе внимание.
— Нет, — говорит Алиша, потирая виски. — Все в порядке, я освобожу твое расписание на эти выходные.
— Спасибо, — я улыбаюсь ей.
Руки обвивают мой живот, губы прижимаются к шее.
— Эй, детка, ты готова прокатиться?
Трэвис Дэшелл. Мой парень и коллега.
— Ага! — Я вырываюсь из его объятий, надвигая очки на глаза. Мы выходим из «Studio 32» и направляемся к его красному «Феррари». Я раздраженно вздыхаю.
Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к Трэвису и его чрезмерности, но благодаря Лейле я хорошо знакома с его породой.
— Ты уже собрала вещи? — спрашивает Трэвис, глядя на меня поверх руки.
Я киваю, пью кофе и стараюсь не пролить его на обивку.
— Мне нравится черный цвет. — Я указываю на новый кожаный салон. Трэвис ухмыляется, вдавливая педаль газа в пол.
Я трогаю свои волосы.
— Вот дерьмо! — Снимаю с головы парик, бросаю его на пол и распутываю свои свежевыкрашенные розовые волосы из нелепого пучка.
Трэвис стонет.
— Детка, я люблю розовый, пойми меня правильно, но мне нравятся натурально выглядящие девушки… тебе двадцать три года. Не пора ли вернуться к естественному цвету?
Я привыкла к тому, что Трэвис придирается к моей внешности.
«Детка, ты ох*ительно экзотична. Избавься от розовых волос… если бы ты была на размер меньше… детка, ты думаешь, тебе стоит это есть? Ох*еть, это прыщик?»
Я никогда не понимала, почему он начал встречаться со мной, если постоянно хотел что-то изменить во мне. С другой стороны, мне было все равно. Я не уверена, как отношусь к Трэвису, сейчас он согревает мою постель, но возникающая пустота… не заполняется.
Я улыбаюсь.
— Мне и так хорошо. Спасибо.
— Хорошо, просто говорю, на фотографиях в эти выходные…
Я перестаю обращать на него внимание, мои мысли проигрывают различные сценарии, которые могут возникнуть в эти выходные. Ночь, когда я узнала, что Мэддокс женится, была ужасной. Я выпила еще две бутылки водки и оказалась в больнице, где мне промыли желудок. В течение следующих недель у меня было алкогольное отравление. Поскольку после той ночи меня все еще тошнило, в выходные, когда состоялась свадьба Мэддокса, я купила унцию травки и курила, как потерянный кузен Чича и Чонга (прим. пер.: Чич и Чонг — американский дуэт, их образы — хиппи и латиноамериканец, любящие покурить коноплю). Это было не очень. Я могла бы перекурить Снуп Догга. Было много слез, песен Ленни Кравица и Мэрилин Мэнсона, чипсы прилипали к моим волосам, но, в конце концов, это привело меня в чувство. По крайней мере, за это я была ему благодарна. С того уик-энда я поклялась, что больше не буду думать о Мэддоксе. Он был женат. Подписано, скреплено печатью и, бл*дь, отправлено. Только когда ночи становились холодными и в небе гневно гремел гром, я, свернувшись клубочком в постели, могла позволить своим мыслям вернуться к плохому мальчику, которого чуть не заполучила.
Было тяжело потерять кого-то. Я не имею в виду смерть. Смерть объяснима. Оплакивать потерю любимого человека, который все еще жив, — невообразимая боль.
Я с ним покончила. Я готова встретиться лицом к лицу.
Мы садимся в самолет, когда Тэлон пишет мне.
Мой любимый брат: Счастливого пути, Роуз.
Я хихикаю. Некоторое время назад он переименовал себя в моем телефоне, также переименовал Вульфа, записав его как: «Мой капризный брат».
Я: Скоро буду. Приготовь водку.
Он мгновенно отвечает.
Мой любимый брат: Ты, должно быть, шутишь…
Да. Наверное.
Глава 23
— ПАПА! Бабушке нужна твоя помощь! — кричит Кеннеди из кабинета отца. Она всегда зовет Джессику бабушкой. Это не волнует меня, но я не уверен, как к этому отнесется Аметист. Я знаю, что она полюбит Кеннеди. Аметист будет ох*енной мамой. Просто сейчас все немного запутано. Мысль о том, что Аметист станет мамой чьего-то ребенка, заставляет меня испытывать бешенство.
Я вхожу в кабинет отца и вижу, как Джессика балансирует на стуле и тянется к одной из книг на полке.
— Что ты делаешь?
Она пораженно вздыхает и спрыгивает со стула.
— Я пытаюсь достать свой семейный альбом сверху. В нем полно старых фотографий, но, в основном, там фото дня встречи Лейлы и Аметист. Они ругались друг с другом, но было видно, что они подружатся. Это был их первый день в колледже, и они только что встретились в общежитии. Я решила, что это отличное время, чтобы сделать снимок.
У меня перехватывает горло, но я сглатываю, зная, что Кеннеди находится в комнате.
— Бабушка, почему я никогда не встречала Аметист? Разве она не моя тетя?
Я давлюсь слюной и запрыгиваю на стул.
— Я достану его.
Конечно, не проходит и дня, чтобы я не думал о ней. Я, бл*дь, смотрю каждый эпизод этого дерьмового сериала, в котором она участвует.
