Четыре месяца назад
Хлопнувшая входная дверь заставила меня вскочить с кровати. Я включил свет и побежал вниз по лестнице.
— Упсс, я тебя разбудила?
Кэссиди, спотыкаясь, вошла в кухню и бросила ключи от дома на стойку.
Я скрестил руки на груди.
Ее глаза скользнули по моему телу.
— Мммм, весь мой.
Едва ли.
— Который сейчас, бл*дь, час, Кэсс?
Она прищурилась и посмотрела на огромные часы, висевшие на стене кухни.
— Гм, четыре часа?
Я оттолкнулся от стены и подошел к холодильнику, вытащив бутылку охлажденной воды. Пихнул ей в грудь.
— Пей.
Затем я повернулся, намереваясь возвратиться в постель, но ее слова остановили меня на полпути.
— Почему ты так груб со мной? Ты никогда не был таким злым в школе!
Я повернулся к ней лицом.
— Я больше не ребенок, Кэсс.
Она расправила плечи. Я знал, что будет дальше. Девушка заправила за ухо остриженные до подбородка волосы.
— Потому что я не она?
— Заткнись, бл*дь, и иди спать.
Мне не нравилось, что она говорит об Аметист.
— Мы не спим в одной постели! Мы почти не занимаемся сексом, а когда мы это делаем, ты причиняешь мне боль! Кстати, о связях, Мэддокс, единственный раз, когда она у нас была, после трансплантации — затем пуф! Как будто все изменилось, и ты снова начал меня ненавидеть.
Я хихикаю, подходя к ней.
— Да, потому что я делал это для Кеннеди, и сделал бы это снова и снова, если бы это было нужно, но давай проясним ситуацию. Я не хотел тебя, Кэсс. Не хотел. Я хотел своего ребенка, и женился на тебе, потому что думал, что так будет правильно, и да, бл*дь, причинил тебе боль во время секса, знаешь почему?
Она сглотнула, глядя на меня. Я ухмыльнулся, наклонился к ее уху и прошептал:
— Потому что я, бл*дь, хочу убить тебя, Кэсс, но это единственный способ, причинить тебе вред, не будучи обвиненным в жестоком обращении.
Я выпрямляюсь, указывая на ее спальню.
— Оставь все как есть и иди в гребаную кровать.
Она качает головой.
— Я заслуживаю большего.
Фыркаю в ответ.
— Ты преувеличиваешь, но, конечно же, детка, как тебе, бл*дь, будет угодно.
Я подошел к дивану и опустился на него, зажмурив глаза.
— Я люблю тебя, Мэддокс. Сделаю все для тебя, для нас и нашего брака. Всем известно, что мы созданы друг для друга. Мы должны быть вместе.
— Кто тебе, бл*дь, это сказал, Кэсс? — Закричал я, теряя самообладание и вскакивая с дивана. — Никто из моих знакомых так не сказал бы! На самом деле, совсем, бл*дь, наоборот. Тащи свою гребаную задницу в постель. Сейчас же.
Она наконец-то ушла, надувшись. Дело не в том, что она плохая мама. Дело в том, что иногда она бывает небрежной и ленивой. Но она любит Кеннеди и балует ее. Во всяком случае, она хорошая мама, но выпивать и гулять с друзьями — нехорошо. Я понимаю, что мамам нужен перерыв, но она отсутствует каждую гребаную ночь.
Включаю телевизор и смотрю повтор шоу с Аметист. Затем нажимаю на кнопку «Жизнь актеров вне работы». Я никогда раньше не видел такой опции, должно быть, она была новой. Я провел пальцами по волосам и нажал на кнопку воспроизведения.
Я не должен был этого делать.
Розовые волосы Аметист блестят на фоне студийного света, ее острый подбородок и нос по-прежнему идеальны, как всегда. Голубые глаза смотрят в объектив, и мне кажется, что в эту самую секунду она находится со мной в комнате. Каждый гребаный удар сердца. Я резко выдыхаю, когда вижу, как коллега целует ее в шею.
«Так, как давно вы с Трэвисом Дэшелом вместе?»
Я запускаю пульт через всю комнату.
Бл*дь.
Настоящее
— Ты встретишься с ней сегодня вечером! — говорит Джессика Кеннеди. Я хватаю альбом и спрыгиваю со стула.
— Да, детка. Ты полюбишь ее.
— Мама сказала, что нет.
Я стискиваю зубы. Твоя мама ни хрена не знает.
Джессика смотрит на меня, на ее лбу появляются тревожные морщинки.
Я наклоняюсь к Кеннеди и убираю ее волосы с лица.
— Иди и помоги дяде Тэлону с бассейном.
— Хорошо.
Она в спешке покидает комнату.
Я стою и смотрю на Джессику.
— Она приедет с Трэвисом… — начинает Джессика, но я обрываю ее, засунув руки в карманы.
— Я знаю, — спокойно отвечаю я, но внутри меня словно горит пламя.
— Она не знает о тебе и Кэссиди, ни о чем, что связано с тобой.
— Я знаю, — повторяю, потому что знал. Лейла делала все возможное, чтобы ткнуть мне в лицо каждый раз, когда у нее был шанс, что Аметист забыла обо мне.
— Как Кэссиди? — спрашивает Джессика, облокотившись на папин рабочий стол.
Я знаю, что ей все равно, но она делает вид, что ей интересно.
— Вернулась к своим делам.
— Она, наконец-то, отпустила тебя? Даже после попытки самоубийства?
Я вздрагиваю.
— У нее не было выбора.
— Ты приведешь с собой девушку? — спрашивает Джессика.
Господи, это похоже на чертов допрос. После той ночи мы с Кэссиди расстались. Кэсс много чего хотела, но она знала, что мы оба несчастны, и у нее не осталось выбора, кроме как согласиться. Это было до того, как она попыталась наглотаться таблетками. Она сказала, что это несчастный случай, и я хотел ей верить, потому что она была отличной мамой и любила Кен, но также знал, что она любит меня.
— Да.
Я поворачиваюсь и выхожу из кабинета. Я не собирался никого приводить, и я не знал, что она привезет с собой гребаного Трэвиса, иначе подготовился бы. Теперь у меня есть около четырех часов, чтобы найти девушку для этой гребаной свадьбы.
Мне требуется тридцать секунд.
Глава 24
ПОКА Я ВЪЕЗЖАЮ на знакомую подъездную дорожку, перед моими глазами мелькают болезненные воспоминания, и каждое из них имеет одну общую черту. Мэддокс.
Боже, я очень надеюсь, что его здесь нет.
— Ты в порядке, детка?
Трэвис сжимает мое колено. Я смотрю на него и улыбаюсь, он жует жвачку так, словно от этого зависит его жизнь.
— Ага.
Я выхожу из машины, как раз когда Рокки, сексуальный водитель Эллиота, выходит из дома.
— Ну, привет.
Я шевелю бровями, глядя на него. Уже далеко за полдень, так что если он не уловил мой кокетливый тон, то обязательно заметит ухмылку на моих губах.
Он смеется.
— Привет, Аметист, приятно снова тебя видеть.
Я ухмыляюсь, притягивая его в свои объятия. Твердые мускулы повсюду. Почти такой же как…
Трэвис прочищает горло.
Я отстраняюсь.
— Извини, Трэвис, это Рокки, водитель-охранник моей мамы и Эллиота. Рокки, это мой парень, Трэвис.
Рокки коротко кивает и откашливается.
— Вообще-то, я сейчас с Мэддоксом.
Трэвис свирепо смотрит на меня.
— Не важно! — Я хлопаю в ладоши, игнорируя упоминание о Мэддоксе. — Где семья?
Мы с Трэвисом входим в парадную дверь, когда Лейла на полной скорости бежит ко мне.
Я ловлю ее, но мы обе падаем на пол.
— Забавно, что даже по истечении времени вы обе по-прежнему не можете вести себя прилично на людях, — хихикает Тэлон.
Я сжимаю ее.
— Привет, любимая. Слезь с меня.
Она слезает и помогает мне подняться.
— Ребята, вы так долго! — хнычет она.
— Ну, жаль, что разочаровали, но мы не могли ускорить самолет!
Я отряхиваю свои шаровары и убираю волосы с лица. Мне нравится думать, что мой стиль одежды, по сути, все тот же, к большому отвращению Трэвиса. Шаровары у меня, в конце концов, отличные. В них удобно, а это самое главное.
— Перестань носить штаны Аладдина, — говорит Лейла, беря меня под руку. А вот и она.
Из-за угла выходит мама в фартуке.
— Привет, милая!
Она притягивает меня, чтобы обнять.
