Я с улыбкой машу Ромке, когда он садится на паровозик и проезжает мимо нас. Пока жду окончания заезда, Горов успевает отлучиться и купить мороженое.
— Держи, — протягивает мне вафельный рожок с ванильно-сливочным наполнением.
Солнечный день, наполненный улыбками окружающих и хорошим настроением, становится еще чуточку светлее после сладкого десерта. И плевать, что все это не по-настоящему, что это лишь жалкая имитация, я все равно счастлива. Сегодня. Сейчас. Я так хочу!
— Мам, а можно мне на те горки? — прибегает с восторженным видом Рома после того, как заканчивается время катания на детском аттракционе.
Стас вместе со мной переводит взгляд в ту сторону, куда указывает сын, и с сомнением качает головой:
— Одного тебя туда не пустят. Только со взрослыми.
— Мам, а ты пойдешь? — с надеждой оборачивается сынишка.
Он еще не свыкся с присутствием отца и пока все просьбы по привычке адресует мне.
— А ты не будешь бояться? Там может быть страшно, — предупреждаю заранее.
— Нет, я же не маленький! — смешно дует губы сын.
— И кричать не будешь? — улыбается Стас.
— Нет, тебе еще рано туда, — наблюдая, с какой скоростью разгоняются кабинки, решаю отказать.
И дело не в том, что Ромка маленький. Тут скорее я не готова к такой встряске адреналина.
— Ну мам, пожалуйста?
— Ром, не в этот раз.
— Один разочек? Вместе с тобой и папой? — не унимается Рома и строит умоляющую мордашку.
— А если ты уже на горке испугаешься и начнешь просить остановить — что будем делать?
Но Ромка упрямо мотает головой, настаивая на своей просьбе.
— Ну, смотри. Раз пообещал, то обязан выполнить, — внезапно соглашается Стас. — Подождите меня тут, я схожу за билетами.
Я собираюсь возмутиться и отговорить его от этой затеи, но не успеваю опомниться, как Горов исчезает за поворотом.
— Я не поеду! — только успеваю крикнуть вслед.
— Ты боишься? — насмешливо щурится Ромка, чувствуя свое превосходство. — Это же весело, мам!
— Не спорю. Но я не хочу.
— Боишься, боишься! — дразнится он и, как только отец возвращается, тут же делится с ним своим выводом: — А мама боится с нами ехать!
— Да? Чего это вдруг?
— Я не хочу. И Ромке, считаю, туда еще рано идти.
— Да брось, Кать! Он будущий мужчина…
— Он еще ребенок! — перебиваю раздраженно.
— Мы пойдем с папой тогда, — заявляет сын.
Но Стас неодобрительно качает головой:
— А маму тут одну оставим? Не-ет. Ты посмотри, сколько вокруг чужих дядей? А вдруг кто-то из них решит увести нашу маму? Что мы потом делать будем, где ее искать? — не соглашается Горов.
Мне кажется или нет, но я слышу в его голосе ревнивые нотки.
— Мама вам не папа! — передразниваю, кидая камень в его огород.
Стас понимает, о чем речь. На секунду улыбка покидает его, по красивому лицу бежит тень, но уже буквально в следующее мгновение он снова возвращает беззаботный вид и машет перед носом бумажками.
— Вот поэтому я взял три билета! И ты едешь с нами.
Ромка тут же подхватывает инициативу, утягивая меня за руку к аттракциону. По дороге я еще пытаюсь отговорить их от этой идеи, но, когда подходит наша очередь и Стас решительно толкает меня вперед, понимаю, что избежать покатушек не получится. Не ругаться же при людях. Да и горки вроде не такие страшные, как казалось издалека. И в детстве я любила их.
В итоге, занимая место в своей кабинке, я настраиваюсь на позитив. Ромка садится между нами, пристегивается. Как говорится, если избежать чего-то не получается, значит, надо это что-то возглавить.
До поручней сыну тянуться далеко, поэтому я обнимаю его одной рукой, Стас делает то же самое с другой стороны. Мы оказываемся слишком близко, непроизвольно касаясь друг друга. И пусть в этот момент нас разделяет сидящий посередине сын, я все равно чувствую, как меня накрывает мужской энергетикой и легкий внутренний тремор постепенно отпускает.
Поезд медленно трогается с места. Ромка заливисто смеется, предвкушая веселье, пока кабинки катятся вперед. Вначале с обманчивым черепашьим темпом, а как только достигают верхней точки, рывком срываются вниз, летя с такой скоростью, что у меня внутри все обрывается и ветер свистит в ушах.
Я визжу так, что глохну от своего же крика. Страх мешается с восторгом и выплескивается чистыми эмоциями наружу. Это весело. Это интересно. Это драйвово.
Вместе со мной радостно вопят Ромка с отцом, соседи сзади и спереди. Еще один круг — и снова море впечатлений. Я сама не замечаю, как теснее жмусь к Горову, как активнее делюсь с ним радостью и смехом. И он это поощряет.
Сынишка, кстати, на удивление, и правда не боится, получая удовольствие от развлечения.
Неудивительно, что после завершения поездки я почти теряю голос. И когда поезд почти останавливается, меня еще плющит от переизбытка адреналина. Я поворачиваюсь к Стасу, чтобы сказать спасибо за то, что уговорил не отказываться, как он, пользуясь тем, что мы сидим очень близко и я до сих пор обнимаю сына, наклонившись в их сторону, кладет руку мне на затылок и накрывает мои губы поцелуем. Жарким, требовательным, с языком. Он длится всего каких-то несколько секунд, до полной остановки аттракциона, но на фоне пережитой эмоциональной встряски и вчерашней близости меня кроет капитально.
Глава 33
День пролетает незаметно. Так всегда: когда нужно работать, учиться, ждать чего-то, стрелки часов движутся мучительно медленно, словно их залили смолой, а когда вот так, как сегодня, — сутки кажутся мгновением.
Домой мы возвращаемся уже вечером. Прогулка в парке аттракционов, ресторан, несколько часов в аквапарке. Как Горов уговорил меня пойти в последний, я до сих пор в недоумении, но не жалею. Впечатлений — вагон и маленькая тележка.
Поначалу я отказалась, отбиваясь аргументом, что я не взяла купальник, полотенца, но, как оказалось, все это легко решаемо, когда по дороге куча магазинов, а у приглашающего нет материальных проблем.
— Надеюсь, вам понравилось? — словно догадавшись, о чем я думаю, спрашивает Горов.
Он подходит неслышно сзади и даже пытается обнять, но я успеваю вывернуться в последний момент и отойти на безопасное расстояние.
— Да, спасибо. Ромка в восторге.
Это правда. Жаль только, что сегодняшний день — банальная демо-версия.
— А ты?
— Что я?
— Тебе понравилось? — повторяет, глядя так, словно пытается заглянуть в душу.
— У меня нет претензий, — стараюсь держать дистанцию.
Вечер мягко опускается на город, окрашивает небосвод на горизонте в яркие оранжево-красные тона. Солнце уже зашло, в воздухе пахнет свежестью, но еще пока тепло. Ужин мы решаем провести на улице. Стас помогает мне перетаскать посуду, столовые приборы, стаканы и разогретые в ланч-боксах готовые блюда на стол в беседке. В той самой беседке, где мы с ним сегодня ночью…
Выдыхаю, стараясь не вспоминать об этом. И о нашем поцелуе с Горовым на веселых горках тоже. И о том, что я ему ответила взаимностью. Я подумаю и переварю это позже. Когда вернусь к себе домой, когда Стаса не будет рядом. Мне есть о чем поразмышлять на досуге.
— Мам, я не хочу гречку! Можно я не буду ее есть? — замечает Ромка на столе свое нелюбимое блюдо.
— Котенок, мы договаривались, — хмурюсь недовольно.
Стас замечает эту картину и что-то шепчет на ухо сыну, отчего тот расплывается в довольной улыбке. Он неплохо поладил с отцом. Наверное, я должна радоваться: я с самого начала мечтала о том, чтобы у моего сына был любящий папа. Но пока, кроме тревоги и подозрений, их общение ничего не вызывает.
Я так и не решила, правильно ли поступила, разрешив Горову познакомиться с сыном, и до сих пор не уверена, стоит ли продолжать в этом направлении. Не дам ли я козырь против себя же, если позволю Стасу оформить отцовство?! До сих пор страшно и волнительно.
Нет, я прекрасно понимаю, что, запретив, всего лишь отсрочу ключевой момент. Если мой бывший решил чего-то добиться — он это сделает. Пойдет по головам, в лепешку разобьется, наймет самых лучших адвокатов, но свое получит. Другой вопрос: какие последствия меня ждут, пойди я этим путем? Можно, конечно, попытаться снова сбежать, но надолго ли? С каждым днем наша жизнь оцифровывается все больше и больше. И то, что казалось невозможным еще каких-то пять лет назад, сейчас уже действует и вовсю используется. Так стоит ли игра свеч?
