— Которая чуть не замерзла в лесу, — грустно усмехается Наташа. — Я серьезно. Я люблю тебя. Теперь буду часто говорить. Больше не буду молчать. Честно, — эти слова как бальзам на душу. Прижимаюсь к ее губам, потом обнимаю ее и говорю.
— Это ты меня прости. Я тебе наговорил такого… Ты не заслужила. Просто от слов этого мудака у меня мозг потек.
— Я поняла. Сильно переживал?
— Да. Хотел напиться в усмерть, и то не получилось.
— Почему не получилось?
— Не успел. Пришлось нестись, спасать одну шальную рыжую дамочку.
— Ты все-таки получил мое сообщение?
— Да. Если бы не оно, даже не знаю, что бы было.
— Там сети не было. И сообщение не отправлялись. А потом на телефоне зарядка села. Я уже мысленно попрощалась со всеми. Думала, замерзну там совсем.
Прижимаю ее крепче.
— Это Бог нам помог. Иначе я бы не нашел тебя. Я ведь без тебя и не жил бы, наверное. Теперь я еще лучше понимаю Егора.
— Давай думать о хорошем.
— Давай. Только ты так и не рассказала, как тебе удалось сбежать.
— Ну, сначала мне пришлось сделать вид, что я смирилась с судьбой, а когда кое-кто расслабился и приготовился получать удовольствие, я вцепилась в его причиндалы так, что он еле оторвал меня. А пока он охал над своей промежностью, я его шарахнула по башке бутылкой от шампанского. Он вырубился, я у него из кармана стащила связку ключей и телефон.
Дальше Наташа рассказывает, как обошла охрану и спустилась по стене, как бежала в лес, не разбирая дороги.? У меня снова все холодеет внутри от мысли, что могло бы быть, если бы ей не удалось сбежать. В том доме мы нашли видео, где Стас со своими охранниками насилует девушек. Такое видео было не одно. Так они взимали долги, наказывали. Теперь все это приобщено к делу. Наташе не говорю об этом. Хорошо, что она не видела эти страшные кадры. Я тоже посмотрел их лишь мельком, но мне хватило.
Целую ее в затылок, втягивая запах волос. Не хочу отпускать ее никогда.
— Ты выйдешь за меня, наконец? — спрашиваю я.
— Может быть. Я подожду, когда ты бухнешься на одно колено, как обещал.? А то бросил мне кольцо на стол и ушел. Я хотела его надеть, но потом решила, что подожду пламенной речи, как в сопливых мелодрамах.
— Хорошо. Договорились, если дело только в этом, можешь уже выбирать платье.
Наташа смеется, но ничего не говорит.
После горячей ванной я влил в Наташу несколько кружек горячего чая, накормил и уложил спать. К утру у нее поднялась высокая температура, и начался сильный кашель. Вот и последствия, о которых предупреждал Борисыч. От каждого приступа кашля я внутренне вздрагивал, потому что видел, с ее ушибленными ребрами это просто пытка. Она снова страдала, а я ничего не мог сделать. Я перебрал всю аптечку, нашел жаропонижающее и согревающую мазь, но они не очень-то помогли. Температура почти не упала, и кашель продолжал мучить Наташу. Едва дождавшись утра, позвонил Борисычу, он прислал ко мне своего знакомого терапевта. Тот поставил Наташе капельницу, прописал кучу лекарств. На работу я забил. Хотя теперь, после того, как мы одержали победу в тендере, работы полно. Приходится все решать в телефонном режиме. Понемногу стал подключаться и Егор. А я занимался только Наташей. Ей было очень плохо. Врачи опасались воспаления легких, но пока ставили диагноз — острый бронхит. После всех процедур кашель стал реже и более влажный, но температура держалась, аппетита у Наташи не было и мне приходилось впихивать в нее еду буквально силой. Вот и сейчас я сидел на кровати с тарелкой супа в руках и уговаривал ее съесть еще хоть несколько ложек.
— Ты просто монстр! — жалуется она.
— Конечно. Я просто хочу поскорее вытолкнуть тебя на работу. А то гном, наверное, скучает.
— Умеешь ты мотивировать. У меня теперь вообще аппетит пропал.
— Хорошо. Давай тогда так. Как только поправишься, закончим кое-какие дела и рванем в теплые страны. Как тебе?
— Вот это мне больше нравится. Ладно. Давай твой суп. Две ложки я еще осилю.
Берет тарелку, ложку, и с несчастным видом начинает есть.
Две ложки и снова приступ удушающего кашля. Она сворачивается в клубочек, прячет лицо в подушку, накрываясь одеялом, и долго лежит так, не шевелясь, пережидая пока успокоятся ушибленные ребра. Это отвратительное чувство, когда ты не можешь помочь дорогому человеку. И рад бы побежать, что-то сделать невероятное, но единственное, что можешь, молча сидеть и смотреть на ее мучения. Убираю еду, понимаю, что? дальше ее уговаривать бесполезно. Скоро придет медсестра, чтобы поставить очередную капельницу. Врач обещал, что это должно быстро поставить Наташу на ноги. Но наступил уже третий день, а ей не намного лучше. Хочется кого-нибудь убить, но главный виновник уже и так наказан.
— Костя, — хрипит из-под одеяла Наташа.
— Что? — наклоняюсь к ней, чтобы лучше слышать, она выглядывает из-под одеяла.
— Я хочу Биг Мак и шоколадный торт, а еще, чтобы ты не смотрел на меня, как на умирающую.
Вот паршивка. Начинаю улыбаться.
— Вот как встаешь на ноги, совершим набег на Макдональдс. А пока диетические супчики — самое то!
— Ты диетическая зануда! — говорит она и снова прячется под одеялом.
— Да. Во мне нет ни капли жира! — шучу я.
— Нет. Ты пресный и скучный! — доносится из ее укрытия.
Слышу звонок в дверь.
— Вот и Любонька пришла, — это наша медсестра. — Готовь попку.
— Да. Моя попка теперь только для Любоньки! Садист! — продолжает бубнить Наташа.
— Еще какой. Вот попрошу прописать тебе самые болючие уколы, будешь знать!
Иду открывать дверь медсестре, а сам думаю, что все-таки придется смотаться за тортом. Пусть лучше ест вредную пищу, чем вообще ничего.
Глава 32
Наташа
Чувствую себя последние дни так, как будто по мне проехался каток. Все болит, встать не могу, а от каждого приступа кашля хочется сдохнуть. Зато на душе хорошо и спокойно, почти. Главное не вспоминать про мерзкого Стаса и про темный лес. Костя все время суетится рядом. Все позади. Теперь бы не загнуться от восполнения легких.
Костя пошел открывать дверь моей персональной мучительнице, которая теперь каждый день ставит капельницы и уколы. Хотя, конечно, мне грех жаловаться. Если бы не мой мужчина, валялась бы я в больнице в общей палате, а так я у него дома, в суперкомфортных условиях.
Пока я “наслаждаюсь” процедурами, Костя куда-то исчез. Наверное, пошел работать.
Хотя странно. Обычно он надолго не пропадает, а сейчас капельница моя уже подошла к концу, а он ни разу не заглянул. Даже Люба удивляется, милейшая, кстати, женщина.
— Что-то Константин Дмитриевич сегодня не помогает мне своими советами. Неужели, наконец поверил, что я в вену с первого раза попадаю и препараты не путаю?
— Сама удивляюсь.
— А вообще хороший у тебя мужик! Заботливый, — говорит Люба, — сейчас это редкость. Таких мужиков беречь надо! А ты, Наташа, болеть удумала. Хватит. Пора уже встать, в порядок себя привести. А то лежишь, бледная как смерть, вот и Костя сбежал. Наверное, пошел искать себе кого порумяней.
Я смеюсь.
— Пусть только попробует! Я ему радар сразу оторву. Я в этом уже опытная. Он знает.
— Ох, какая ты! Ладно. Выздоравливай! До завтра, — говорит Люба, собирая свои вещи. — Пойду, поищу твоего милого, а то кто ж меня выпустит.
Выходит из комнаты, а я уже и правда начинаю нервничать. Куда он делся?
Успокаиваюсь, когда слышу их негромкий разговор в коридоре.
Через пару минут слышу шаги, дверь открывается, но вместо Кости в комнату влетает огромная охапка воздушных шариков и только потом заходит он сам. На нем клоунская шапка, и круглый красный нос на резинке. В другой руке коробка с тортом. Я счастливо улыбаюсь, а Костя говорит:
— Я пришел повеселить одну красавицу, на которую напустил хворь мерзкий колдун. Принес волшебный торт, который снимает все заклятья!
Я только улыбаюсь как дура, и не знаю, что сказать. В животе бабочки, за спиной крылья, кажется, сейчас вспорхну с кровати и задушу моего клоуна в объятиях!
