Она старается не думать о своём счастье и о нём и поскорее бежит к друзьям, которые уже машут ей рукой, поторапливая.
Как ни странно, почти все, кто хотел провести каникулы у Гарри на Гриммо, кроме Уизли и Грейнджер, вдруг находят себе интересные дела. Святочный бал неожиданно изменил планы друзей. Парвати Патил и Дин Томас решают ехать вместе к его родителям. Полумна Лавгуд, таинственно улыбаясь, объявляет, что проведёт несколько дней со своим парнем. На что Рон приглушенно смеётся и тихо шепчет Гермионе, что парень скорее всего воображаемый. Невилл вообще не пришёл в их купе, и Гермионе приходится искать его по всем вагонам, чтобы извиниться. Она обнаруживает его с пуффендуйцами.
Лонгботтом стойко выдерживает извинения и на её приглашение в гости к Гарри отвечает:
— Прости, я очень впечатлительный… Ты мой друг, но после вчерашнего… Я немножко потрясён…
Они стоят в коридоре и смотрят в окно, за которым проносятся заснеженные шотландские просторы, лишь бы не видеть красные стыдливо-смущенные лица друг друга.
— Мне нужно время, забыть. И если честно, мне понравилось… Хм… Вот… — Он чешет затылок.
— Я понимаю, — Грейнджер кривит губы в улыбке. — Надеюсь, ты придёшь хотя бы на Новый год?
Он обещает подумать и прячется в купе.
Понравилось ему! Ох уж эти парни!
С вокзала Кингс-Кросс они выходят вдвоём с Роном. Самый главный герой магического мира, как обычно, скромен и, чтобы его не узнали и не замучали автографами, прячется под мантией невидимкой. Хватает их за руки у выхода и, шепча:
— Это я, Гарри, следуйте за мной. — тащит к своей новой машине.
Он совсем недавно получил права и купил черный маленький мини купер. У Рона при виде маггловского аппарата загораются глаза:
— Он умеет летать?
— Нет, ты что, это обычный автомобиль, садитесь! — Гарри гладит глянцевый бок купера и открывает перед Гермионой дверцу.
Поездка по новогоднему Лондону завораживает. Сотни украшеных ёлок, гирлянды, звезды, все это ещё не светится, потому что светло, но Гермиона представляет, как будет красиво и празднично вечером. И планирует обязательно прогуляться после ужина по городу.
Интересно, а что сейчас делает Драко?
Мысли о нём тут же заполняют её голову. Она знает, что он посещает мать, а потом должен отметиться в Министерстве магии и пройти ежемесячную проверку волшебной палочки, беседу с магопсихологом и ещё какие-то процедуры.
Гермиона задумчиво смотрит в автомобильное стекло и уже не слышит разговоры своих друзей. Перед её мысленным взором его лицо. Его большие серые глаза.
И его губы… Терпкие и одновременно сладкие на вкус поцелуи… И его слова… Так мог сказать только тот, кому действительно не все равно… Слова с примесью горечи…
«Грейнджер, я единственный раз в жизни решил поступить правильно! Не хочу быть причиной твоих проблем!»
Нет, нет, не буду об этом думать…
Она встряхивает головой, включаясь в болтовню ребят. Гарри нервничает, стараясь следить за дорогой и движением, а Рон восхищенно расспрашивает его, не давая сосредоточиться.
— Рональд, водителя нельзя отвлекать! Он всё тебе расскажет, когда мы доедем! Если доедем… — она вздрагивает, когда проезжающая мимо машина громко сигналит им, подрезая.
В мини купере раздаются громкие ругательства.
На Гриммо, несмотря ни на что, весело и тепло.
Не смотря на то, что Джинни чуть не прибила Рона, и расплакалась, наконец обнявшись с Гермионой.
— Герми, ну какой же он идиот! — она немного располнела — худенькая девушка превратилась в соблазнительную женщину с круглым, еле заметным животиком, но свой пыл в связи с предстоящим материнством совсем не растеряла. — Как же я расстроилась, когда узнала, что вы разбежались!
Младшая Уизли кидает сердитые взгляды на брата, а тот закатывает глаза и спешит пройти дальше по коридору, украшенному сверкающими гирляндами и снежинками.
— Джин, так получилось… — бурчит он, оглядываясь на Гарри.
Тот сдержанно улыбается, подталкивая друга к лестнице:
— Пойдёмте, ужин уже готов. Джинни приготовила вкуснейший пастуший пирог с бараниной, миссис Уизли передала шоколадный пудинг, а Кикимер сделал всё остальное.
Рон довольно мурчит:
— О, это я люблю!
— Иди, лучше спрячься, Рональд, а то убью! «Так получилось»! — шипит его сестрица.
Гермиона, улыбаясь, успокаивает:
— Джинни, это уже в прошлом… Пойдёмте, поговорим и поедим! Я соскучилась и тоже ужасно хочу есть после поездки.
Ужин проходит бурно. Обсуждение расставания Гермионы и Рона не обошлось без нескольких проклятий в сторону рыжего. Если бы не Протего Гермионы и объятия будущего мужа, сидел бы рыжий братец с огромными ушами и десятком летучих мышей в волосах.
— Джинни, ты сестра мне или кто?! — кричит Рон, кидая на неё опасливые взгляды. — Мы уже всё выяснили давно, а ты гнобишь меня!
— Давайте проведём святки мирно! — Гермиона пытается наладить накаленную обстановку.
Но Джинни не настроена на мир, она быстро чмокает Гарри в щеку и возмущается по-новой:
— А почему не приехал Невилл? Где Полумна и все остальные? Что вообще со всеми такое?
Рассказ о «весёлом» Святочном бале заканчивается смехом и удивлением:
— Ты подружилась с Паркинсон?
— Пойдёмте лучше погуляем! — краснеет Гермиона, желая сменить тему.
О Драко она молчит. Зачем говорить о том, кого больше не будет в её жизни. О том, кто был лишь наваждением, кто разбил её сердце так аккуратно, словно заправский хирург, режущий скальпелем…
Как он там сказал?
«Разве не в этом смысл? Мне не всё равно и поэтому…»
Она понимает, что задумалась и сидит, глядя в одну точку только тогда, когда все замолкают, наблюдая за ней.
Полтора дня в компании друзей пролетают незаметно. Они успевают нагуляться по вечернему Лондону. На следующий день навещают родителей Уизли в Норе. Там всегда тепло и сытно, и на праздничный обед собирается почти всё семейство. Вечером встречаются с маленьким Тедди, чтобы потискать и надарить ему море игрушек. И после ужина у Андромеды Тонкс посещают кладбище, чтобы постоять у могилы Фреда.
И вроде бы всё идёт так, как надо. Много общения и событий, но иногда Гермиона замечает себя задумавшейся, или сидящей в компании, но как будто вне её.
Мысли о нём постоянно крутятся в голове. Особенно в те мгновения, когда грустно. Когда все вокруг вспоминают о войне. Когда начинается:
— Чёртовы Пожиратели…
— Жаль, их запрещено казнить…
— Они настоящие звери…
— Они должны сгнить в Азкабане…
— Как же теперь маленький Тедди…
Их можно понять. Горечь от потерь ещё не прошла, а сердца пылают ненавистью и болью.
Гермиона всё больше проникается идеей Малфоя не включать её в свою жизнь. Она понимает, что он поступает слишком великодушно.
Она не безразлична ему…
И это ещё сильнее ломает. Душа рвётся на части. Ей хочется к Драко. Но он ей только снится. Его глаза, его руки, его губы… Особенно под утро. Гермиона просыпается от возбуждения. Или от криков ужаса, когда Малфой во сне снова сталкивает её в пропасть.
После такого сна Гермиона натягивает на себя его тёплую фланелевую рубашку, чуть уменьшая её в размере при помощи магии. Ткань все ещё пахнет им — травами, его телом и тонким ароматом его парфюма. Пусть будет ближе к ней. Хотя бы так.
Друзья поглядывают на неё странными взглядами всё утро. Гермиона понимает, что вероятно они слышали её крики. Она старается быть максимально весёлой и радостной на завтраке, чтобы не беспокоить их. Чтобы показать всем своим видом, что всё в порядке.
Когда мальчики уходят купить для капризной беременной мороженое с киви, рыжая вдруг решает устроить второй завтрак и поболтать наедине. Она наливает чаю с бергамотом, достаёт из шкафа миндальное печенье.
— Обожаю миндаль! Запах меня сводит с ума! Но, чёрт возьми, это печенье! Я так растолстела с него, правда? — спрашивает Джинни, трогая свои пухлые бочка.
