В остальном наша жизнь выстроилась своим чередом. Каждый выезд из дома сопровождался грозной охраной. Тимур, конечно, был не в восторге от частых вылазок, но кто меня остановил бы? Я только ночевала дома, а все дни проводила у своего мужчины, не давая ему пасть духом, буквально нахрапом брала, лишь бы он полностью исполнял все предписания врачей. Встреча с родителями далась обоюдно тяжело, я не присутствовала, но впоследствии в полной мере прочувствовала на себе, что значит нервы для пожилых людей, хоть и язык назвать так родителей Леши я не могла.
Несколько раз приходилось отпаивать мать, лишь бы сбить давление, а отец весь посерел после встречи с сыном. Я смотрела на них и тихо умирала внутри. Не должны родители так страдать ха своих детей. Вообще никто не должен так страдать. Особенно такой человек, как Леша. Особенное, такие чистые и открытые люди, как его родители.
Но беда, как водится, никогда не приходит одна.
Все движется по замкнутому кругу.
Я нарезала салат на кухне, когда внезапно услышала странную возню с улицы. Охрана локализовалась у входа, а у меня аж поджилки затряслись, просто раньше я только знала, что охрана есть, они вели себя тихо и мирно, никто никуда не рвался бежать. А когда начинаются вот такие движения, то становится ясно: что-то не так. В груди плавно нарастало волнение, плотным кольцом обвивая сердце. Я схватила свои таблетки, которые теперь все время носила при себе, и пошла смотреть в чем дело. Родители только выехали к Леше, в доме был только Артём, который приболел, и я вынуждена была остаться с ним. Нащупав в заднем кармане телефон, решила не медлить, а звонить сразу Тимуру.
Но стоило дойти до парадного входа, как я остановилась как вкопанная.
— Дверь откройте, мрази! Я все равно доберусь до вас, и вы все равно сделаете так, как нужно мне!
— Покиньте территорию, или мы будем вынуждены применить силу, — охрана собралась по периметру, связываясь по рации с кем-то.
— Ты ко мне хочешь силу применить? Совсем берега попутал, да? Да ты знаешь вообще, кто я?
Я подошла к кованным воротам, всматриваясь в женщину, сейчас оживленно размахивающей сразу всеми конечностями, привлекая к себе максимальное внимание. В руках она сжимала странный листок с печатью. Ужас плавно поднялся к горлу, стискивая до невозможности. Это не может быть то, о чем я думала. Не может, просто не может…
В этот момент бывшая Леши перевела на меня полный презрения взгляд, погружая мое и без того натянутое от волнения струной тело в еще больший ужас.
— А вот и ты, ну еще, куда ж без мелкой шлюшки…Что пришлась по душе папочке с мамочкой? Полюбили уже небось? Ну еще бы, сама невинность…Видно, что полюбили, раз в дом пустили, а законную жену они не пускали. Рожей не вышла, видимо. Не такая показушно-правильная, как ты, — съехидничала, размеренно прохаживаясь вдоль забора.
— Вам лучше уйти, — прошипела не своим голосом, не сводя с нее подозрительного взгляда. Но предчувствие подсказывало, что на этом все не закончится, ой не закончится.
— А ты кто такая, порядки тут наводить? Ты думаешь, если раздвинула перед ним ноги, то тебе все можно? Да чтоб ты знала, я родила ему сына, сына! Наследника! И у меня прав на все намного больше, чем у тебя, малолетней шмары! — глаза загорелись ярким пламенем, она говорила еще много обидных речей, но половину я попросту не смогла различить сквозь шум в ушах. До меня медленно начало доходить, наследник, значит. Ясно. Так вот о чем ты думала с самого начала, да? Неужели настолько низко пала, что…да нет, не может человек быть настолько подлым. Или может?
В голове сразу всплыл разговор с Тимуром, который ошарашил меня новостью, за которую я хотела Леше расквасить нос. Меня тогда только выписали, я приехала «домой» теплых вещей собрать, прибрать немного, да и снова поехать в больницу, уже как посетитель, а не пациент.
— Поговорить надо, Мир, — хмурый мужчина зашел в квартиру Леши с внушительным конвертом. Я как чувствовала, что случится нечто ужасное. Мысли сразу метнулись не в то русло, все краски сошли с моего лица, а сердце пропустило удар, чтобы затем понестись вскачь. Холодный ужас сковал тело, заставляя тело покрываться тонкой коркой льда.
— Что…с ним? — обескровленными губами просипела через силу.
Тимур положил на стол папку-конверт, после чего посмотрел на меня и серьезно сказал:
— С ним… все хорошо. Ты сначала успокойся, ладно, потому что в таком состоянии я говорить с тобой не буду однозначно, — схватил меня за леденеющие ладошки и сжал в своих теплых руках. Я вырвалась, не надо меня подготавливать к худшему, надо говорить в лоб, мать вашу!
— Говори уже со мной в любом состоянии, черт тебя дери!
Тимур посмотрел на меня странным взглядом, в котором я никак не могла распознать эмоцию, завладевшую его телом. Он словно…выжидал?
— Вот документы и деньги. Тут…все, что тебе пригодится в новой жизни, Леша переписал на тебя, ты полноправная владелица. Можешь хоть завтра начать все с чистого лица, переехать спокойно с отцом в любую точку мира. Я помогу, — он говорил это с таким непроницаемым и нечитаемым лицом, словно мы тут погоду обсуждали, а не то, что он предлагал тупо смыться с деньгами Леши и начать все с нуля, наплевав на него. Было обидно и горько, а еще до боли противно. — На твое усмотрение, но надо было бы оставить что-то сыну и родителями. Если нет, я сам всем обеспечу, вопрсоов не будет в любом случае.
Я не могла поверить, вот честно. Хотелось оглохнуть.
Обида жгла легкие, я словно перестала существовать в тот конкретный момент, пока он говорил каждую последующую фразу, вонзаясь в меня острым клинком вновь и вновь. Сжимая горло, я смогла лишь слабо переспросить.
— Что?
— Ты слышала, — нахмурился и тяжело выдохнул. Тут меня разорвало на части, я начала бить его кулаками по груди, выкрикивая не своим голосом:
— Что за хрень ты несешь?! Совсем с ума сошел, да ты, да как ты мог…да как он мог вообще такое сделать?! Придурок! Да что он возомнил вообще себе, я что ему, девка продажная, что ли? Что за подачка как собаке дворовой?! — Тимур сразу же перехватил меня, брыкающуюся и кричащую как ошалелую, пока я глотала горькие слезы и задыхалась от бессилия. — Я же…не из-за денег…
— Ты подумай о себе.
— Я люблю его, Тим, так сильно, что это уже приносит мне физическую боль. А такие поступки…только усугубляют. Я..я никогда не приму все это, — махнула рукой в сторону стола.
Тимур вдруг расслабился весь, как будто это было именно то, чего он ждал, а затем уже более воодушевленно кинул мне:
— Давай сюда паспорт свой.
Я умолкла, подозрительно рассматривая его лицо, кто там его знает. Сейчас еще без моего ведома провернет все так, что я согласилась. И доказывай потом, что ты не чебурашка.
— Зачем?
— Нашего свихнувшегося будем в чувства приводить. Раз любишь…значит, надо помочь любящим сердцам соединиться, — ухмыльнулся, скидывая с себя маску безразличия.
Щелк. Я все поняла. Проверял меня…
— Не смотри на меня волком, я знал, что ты не подведешь, осталось только заставить Лешу прекратить себя хоронить, а другого способа я пока не вижу.
Так с помощью Тимура я стала законной женой Леши, и все имущество, разумеется, принадлежало теперь мне по документам. Знала ли об этом бывшая? Сомнительно, раз так усердно кидалась словами о наследнике. А что …если это она все провернула?
