— Второй козырь? — переспрашиваю я. — А что за первый?
Алекс, сузив глаза, несколько кривит рот, и тут до меня доходит. Это я. Моя жизнь — первый козырь против Пита в руках у Сноу. Девушка встаёт, отряхивая от песка свои тёмные джинсы.
— Пит, — кричит она, и оба Мелларка поворачивается на голос. — Тащи его обратно. Мы поедем к родителям, я хочу успеть до того, как Атлас снова заснёт.
— Может останетесь? — предлагаю я, тоже вставая, хотя имею ли право, ведь по сути это даже не мой дом. На самом деле меня до жути пугает перспектива оказаться с Питом наедине. Тем более в свете новых обстоятельств.
— Спасибо, Китнисс, но мы поедем. Думаю Вам есть, что обсудить вдвоём, — легко толкая меня плечом, произносит она.
Пит подходит к нам, держа на руках перепачканного малыша. Крупинки мокрого песка на его лице выглядят, как веснушки на фоне широкой улыбки. Покусывая нижнюю губу, я криво улыбаюсь.
— Выглядишь уставшим, — констатирую я очевидное, не зная что добавить.
— Так и есть. Этот мальчишка меня ужасно утомил, — отряхивая волосы и лицо от песка, произносит он, — так что, если ты не против, я займу душ первым, а то с меня прямо сыпется.
— Конечно, не против, — мямлю я. Он проходит мимо меня, направляясь обратно к дому, и внутри начинают подниматься волны паники.
Чтобы чем-то себя занять, я помогаю Алекс собрать вещи и игрушки Атласа, Пит за это время успевает помыться и с мокрыми волосами спускается вниз. Пока он относит её сумку к машине, девушка снова обнимает меня на прощание.
— Береги себя, Китнисс… и Пита, — улыбаясь, добавляет она. — Звони мне, если что. Я знаю, младший Мелларк бывает невыносим, но это, думаю, ты знаешь сама.
Она смотрит туда, где Пит обнимает Атласа на прощание, взлохмачивая его легкие светлые волосы.
— Ты готова ехать? — спрашивает он и, не дожидаясь ответа, усаживает мальчика в специальное кресло.
— Рада была познакомиться! — машу я рукой и, пока Пит прощается с Алекс, под предлогом своей очереди в душ, сбегаю наверх. Я запираю дверь и опираюсь на нее, крепко закрывая глаза. Давно я не была так взволнована, как сейчас.
Мне никогда не требовалось больше пятнадцати минут, чтобы привести себя в порядок, но сегодня у меня уходит почти полтора часа. Потому что я действительно не знаю, что именно теперь ждёт от меня Пит. Впервые в жизни я бы не отказалась от совета Хеймитча, или Прим, да даже Эффи.
Я мою и высушиваю волосы, а затем провожу целых сорок минут в молчаливой истерике, уговаривая себя открыть дверь.
Но стоит сделать шаг, как я тут же застываю, не зная куда идти. К себе в спальню? Некрасиво, надо хотя бы пожелать Питу спокойной ночи.
К нему в спальню? Ещё хуже! Не хочу, чтобы он понял всё неправильно и подумал, будто я пришла к нему не просто так.
Почему в одно мгновение всё между нами так усложнилось?
Я делаю пару шагов по коридору и сразу же натыкаюсь взглядом на Пита, лежащего на кровати. Жду, когда он заметит меня, но парень не двигается. Подхожу на шаг ближе и вижу, что он, приоткрыв рот, спит.
Пит тихо сопит, будто только что задремал. Я любуюсь его умиротворенным лицом и улыбаюсь. Проверяю время на небольших часах — всего половина одиннадцатого. Выключаю свет и возвращаюсь в свою комнату.
Комментарий к Глава 16. Мальчик и сияющий Атлас
Дорогие читатели, я хочу сказать вам спасибо, что были со мной в этом году. Я очень признательна каждому из вас! И лучшим подарком для меня будет, если вы напишите мне хоть слово, пусть это будет лишь “Привет!”, я буду все равно очень рада!
P.S. Простите за небольшую встряску =))
========== Глава 17. Мальчик и его девочка ==========
— Долго ещё будешь от меня бегать? — я замираю на месте, застигнутая врасплох прямо, так и не успев опустить ступню на пол. Пит сидит в кресле напротив входа, закинув ногу на ногу. В его руках чашка кофе.
Не то, чтобы я не пересекалась с ним после вчерашнего конфуза, ведь мы живем в одном доме, но я старалась избегать его, как могла. Если быть точной, то «удачных» попыток было две. Сначала Мелларк почти поймал меня в ванной. Но я выскочила быстрее, пускаясь рысью по коридору, так что «Доброе утро» он прокричал уже моей удаляющейся спине.
Второй раз мы столкнулись, когда я пыталась незаметно улизнуть на пробежку. Спустившись по лестнице так тихо, как только могла, и приоткрыв дверь лишь, чтобы протиснуться в щель, Пит все равно меня заметил, но я уже выпрыгнула в полуденный зной. И не важно, что к одиннадцати часам в Четвертом даже солнце уже устаёт светить, а нормальные люди предпочитают прятаться в тени, а не палить кожу огненными лучами.
Теперь мне кажется, что в любую секунду я повернусь, и он будет стоять у меня за спиной, ожидая неминуемых объяснений.
— Я не сбегаю, — стараясь сделать вид, будто не пыталась снова исчезнуть, иду на кухню и наливаю стакан воды, — просто столько дел накопилось.
— Интересно, каких? — Пит медленно подходит ближе, всё время ухмыляясь. Не знаю, зачем он встал, зачем идёт за мной, но этот факт заставляет нервничать.
— Женские дела… поэтому я не могу рассказать, — ставлю стакан в раковину, но стекло, ударяясь о холодный камень, издает звук настолько звонкий и драматичный, что с губ Пита слетает короткий смешок.
Ненавижу то, что не могу даже изобразить расслабленность, в то время, когда его она окружает, словно аура. Моя неопытность в вопросах отношений значительно усложняет ситуацию. Я не уверена, что лучше сказать или сделать, а когда, собравшись с мыслями, решаюсь, начинает казаться, что лучше уехать, убежать, исчезнуть, избавившись от всех проблем разом, потому что в голове сразу загорается фраза «Ты ревнуешь: правда или ложь?» и моя дурацкая «Правда».
Шесть несчастных букв.
Вроде ерунда. Но они так осложнили мне жизнь, что хуже них может быть только недо-поцелуй, недо-случившийся следом.
Тоже, вроде, ерунда.
Тем более, я уже целовала Пита. И не раз.
Но это было давно и не по-настоящему. Тогда я не ощущала себя в его присутствии так, как сейчас, и думала только о выживании. Да еще и Хеймитч каждый раз пихал невидимым локтем в бок, заставляя разыгрывать влюбленность. А что теперь?
Я прокручиваю в голове вчерашний день, пытаясь представить дальнейшие сценарии. Что, если Пит захочет довести начатое до конца?
Я поднимаю взгляд на парня, который своими действиями только подтверждает мои опасения, не спеша обходя остров, стоящий в середине кухни, и направляясь в мою сторону. Если в Двенадцатом я была охотником, то сейчас мы поменялись ролями. На каждый его шаг вперед я делаю один назад, пока с глухим хлопком не упираюсь лопатками в дверцу шкафа, но тут же отскакиваю и, потирая ушибленный локоть, встаю, сложив руки на груди.
Пит смотрит на меня. Причем с таким удовольствием, так внимательно, словно зверь, изучающий добычу перед тем, как напасть. И я решаю внести между нами полную ясность.
— Ну хорошо… — нисколько это не хорошо, особенно учитывая мою способность к пламенным речам, но я продолжаю: — Вчера мы так и не смогли поговорить и все выяснить, и я не успела объяснить свое поведение. Это раз. А теперь ты ведешь себя так, словно это не просто встреча двух старых напарников, заставляя меня думать о том, что именно ты от меня ожидаешь, потому что все эти женские штучки, вроде обольстительных улыбочек, не для меня. И теперь я чувствую себя неловко. Это два. И мне показалось, что вчера ты собирался поцеловать меня, хотя может это и не так, и вот я подумала, что если ты действительно намерен, то было бы проще, если бы мы уже наконец разобрались со всем, и я не мучилась больше, накручивая себя.
Все. Выдох.
Сумбурно, зато честно.
Где-то на середине моей тирады Пит замирает с приоткрытым ртом, так и не донеся до губ кружку.
— Это твоя самая длинная речь, которую мне только доводилось слышать.
Он осторожно ставит бокал на край столешницы, а я жду его реакции. Пит по-деловому складывает руки на груди, кивком головы указывая на кладовку.
