— Как же, черт возьми, я ненавижу долгие перелеты, — выбравшись из ванной, жалуется Сигюн, аккуратно проходясь по подсушенным феном волосам полотенцем. — Кажется, что меня переехали от шести до восьми грузовиков.
Локи открывает глаза, выпадая из полудремы, и подкладывает руку под голову, улучшая себе обзор из положения лежа. Он хмыкает, мысленно соглашаясь по всем параметрам. Но это им, в общем-то, еще повезло. Могли потратить на перелет времени куда больше, и… это уже не столь важно. Локи, слегка прищурившись, впивается в расхаживающую по номеру Сигюн взглядом и, ничуть не стесняясь, оценивающе проходится по обтянутым темной джинсой стройным ногам и подтянутой попке.
Я — накатывающее возбуждение Локи.
Нарочито громкое покашливание и разворот лицом принуждают скользнуть вверх, по сложенным на груди рукам, еще выше — к нахмуренному недовольному личику. Он коротко тянет губы в ухмылке и принимает свою излюбленную тактику «лучшая защита — это нападение».
— Сапоги принимаются. Джинсы тоже, — тоном знатока дает свое одобрение Локи. — Но свитер?.. — он скептически изгибает бровь, намекая на слишком тонкую вязь. — Любовь моя, я же сказал, брать самые теплые вещи.
Я — насмешка Сигюн.
— Это свитер из шерсти альпаки, — она делает вид, что покупается на его игру. — Стоит целое состояние.
— О, мой кошелек в курсе, — Локи саркастично усмехается, получая в ответ лишь невинное похлопывание ресниц. Не нужно было давать зеленый свет женщине на обновление гардероба, говоря, что она может ни в чем себе не отказывать. Сам виноват. — Теперь я хотя бы знаю, на что ушли мои деньги.
— Как будто тебя действительно интересовало: на что именно я потрачу твои деньги, — хмыкает Сигюн.
— Почему же? Меня всегда интересует: во что одета женщина. Так можно заранее просчитать, как это все быстрее с нее снять.
Он заливается смехом, когда ему в лицо безжалостно влетает мокрое полотенце. А отвернувшаяся и — он готов поклясться — покрасневшая Сигюн шепчет суровое: «Извращенец». Сердце обволакивает ностальгией. И что он, что она просто не могут не улыбнуться. Только вот улыбка выходит с оттенком грусти.
Сигюн трясет головой, отгоняя ненужное наваждение, и застегивает молнию чемодана, вытащив пуховик и затолкав в него более легкое пальто, пригодное для плюс десяти Нью-Йорка и Осло, но совсем непригодное для минус двадцати Тромсё.
— Ты так и не сказал, что мы подарим на Рождество твоим родителем и Тору с Сиф.
Она осторожно присаживается на край кровати, стараясь не соприкасаться со скрещенными ногами. Залез на постель в берцах… Сигюн неожиданно осеняет. Берцы… Когда она видела его последний раз без вездесущего галстука и рубашки? Вот такого: в черных джинсах и свитере?
«Боги, опять зеленый… — мысленно стонет она. — Ну за что…»
— Любуешься? — отрывает ее от мысленных стенаний по поводу его маниакальной страсти к зеленому Локи. На тонких губах расцветает самодовольная ухмылка.
Я — смущение Сигюн.
— Конечно, — в язвительном кокетстве строит глазки она. — Так давно тебя не видела. Аж восьми часов с лишним не хватило, чтобы наглядеться.
Он закатывает глаза.
— Какие детские оправдания.
— Я серьезно, — принимает нейтральное выражение Сигюн. — Что мы будем дарить? Заявляться в чужой дом в Рождество без подарка — это верх грубости. Ты сказал, что обо всем позаботишься сам, но если ты ничего не приготовил!..
— Все под контролем, любовь моя, — прикрывает глаза Локи, давая понять, что разговор закончен. — Самый лучший подарок для норвежца на любой праздник — крепкий коньяк и виски.
***
Сигюн медленно семенит по хрустящему снегу, стараясь идти след в след большим шагам, оставляющим резные отметины на припорошенной тропинке грубыми толстыми подошвами. Она шумно выдыхает пар в широкую спину. Нервные клетки, кажется, мрут с бешеной скоростью. Еще немного, и Сигюн рухнет навзничь прямо тут, перед парадной дверью заснеженного особняка, на ступеньки или еще лучше — коврик. Вот будет потеха! Особенно одному ядовитому змею, ставящему два чемодана от себя по обе стороны.
— Локи, — Сигюн сама пугается своего подорвавшегося голоса и резко поднимает голову, встречаясь с недоумением вперемешку со рвущимся смехом.
Она смотрится настолько комично, перебирающая концы шарфа и поджимающая губы, что Локи еле удерживается от излюбленных колкостей. И то, лишь потому, что Сигюн предупреждающе хмурится и строит обиженную мордашку. Приходится усилием воли принять серьезное выражение лица. Хотя в глазах так и продолжает плескаться озорное веселье.
— Я волнуюсь.
— Я вижу, — не сдерживает смешок он.
— Спасибо, мне стало гораздо легче! — взрывается она, зло отворачиваясь.
Локи скептически осматривает ее напрягшуюся спину и закатывает глаза. Ну вот что началось-то?..
— Это же не настоящее знакомство, а фиктивное. Чего ты волнуешься как школьница перед первым экзаменом?
Сигюн спешно разворачивается обратно, встречаясь с его глазами. В ее взгляде ужас, в его — странная смесь довольства и раздражения.
— А что, если я им не понравлюсь?
— Сигюн… — он корчит неоднозначную гримасу, борясь с противоречивыми эмоциями: хочется и наорать на нее, и съязвить, и утешить. В абсолютно одинаковой степени. — Какая разница?
— Но посуди сам… — начинает она активно жестикулировать, подхлестываемая зарождающейся паникой. — Если я им не понравлюсь, они будут против того, чтобы я была твоей девушкой. Если они будут против того, чтобы я была твоей девушкой, вся твоя затея обречена на провал, а значит…
Я — идиотизм Сигюн.
— Я несу бред, — прикрывает она глаза.
— Заметь, это не я сказал, — ухмыляется Локи. — Боги, и куда делась та знающая себе цену женщина, которую я знал?.. — и тут же смягчается, порываясь уже нажать на звонок. Пора прекращать стоять на холоде у порога. — Я же уже говорил, ты им понравишься. Ты… — он округляет глаза, на секунду опешив от ее действий, — что делаешь?.. — ошарашенно вопрошает Локи, так и не донеся руку до кнопки.
Я — великий стыд Сигюн.
— Острых ощущений захотелось! — язвит она, отрывая перчатки со снегом от раскрасневшегося лица.
Локи с десяток секунд смотрит на нее как на полную дуру и разражается заразительным смехом.
— Могла бы просто поцеловать меня, — оглушает предложением он. — Это тоже то еще острое ощущение. И куда приятнее, чем снег в лицо.
— Просто позвони уже в дверь! — бурчит Сигюн, заметно краснея, и с улыбкой ударяет его в предплечье, стараясь игнорировать довольную собственной остротой физиономию.
С одним коротким нажатием по дому проносится мелодичная трель. Сигюн мысленно вся напрягается. Еще пара секунд, и следующие два дня ей придется безбожно врать и кидать на этого змея влюбленные взгляды. Предельно нерадужные перспективы… В ней все еще клокочет наэлектризованный ком переживаний, когда осязание, предчувствуя прикосновение посылает по телу стайку мурашек. А затем ее ладони осторожно касается чужая. Сигюн резко вскидывает голову, встречаясь с лукавым выражением лица вперемешку с какой-то потаенной неожиданной мягкостью. Старается не замечать, как мужские пальцы переплетаются с ее в крепкий замок, а сердце — учащенно биться. Все волнение вмиг улетучивается, сменяясь совсем другими чувствами.
— Занавес открывается, любовь моя, — заговорщицки шепчет он. — Пора начинать…
Резко распахнувшаяся настежь дверь не дает ему договорить.
— ЛОКИ-И-И!.. И ты не один!.. (норв.) — рослый блондин с низким хвостом запинается, натыкаясь счастливым от встречи взглядом на неожиданную (это еще мягко сказано) гостью.
— Здравствуй, Тор! — слащаво улыбается Локи, откровенно довольный произведенным эффектом и шоком на лице братца. Вытянувшееся лицо, выпученные глаза и нервно подергивающаяся улыбка. Просто произведение искусства. А как радует глаз! Как греет сердце! — Может, уже впустишь нас? Я не хочу, чтобы моя невеста замерзла.
— Привет, — Сигюн давит улыбку, сама не зная отчего ей больше смешно: от застывшего, тянущего протяжное «э-э-э» мужчины, или от иронии того, что ее «жених» лжет как дышит. Сразу с козырей начал. Решил выбить брата из игры в самом начале. Молодец! Где-то тут точно должны прогреметь овации.
