Она была шокирована.
— Ты собираешься работать шахтером? – за всю свою жизнь, Анника не могла представить могучего преступника Мерсера Долана, ползающего в глубокой шахте и покорно рубящего киркой. Она прищурившись, чувствовала себя обязанной кое о чем напомнить ему. – Знаешь, они вешают воров.
Мерсер кивнул, как будто он тщательно обдумывал этот кусочек информации.
— Хорошо, что я не вор, — сказал он, снова подмигнув, добив её улыбкой. — И не путаюсь с такими.
Анника посмотрела на него, ярко припомнив, насколько соответствующе действительности было это заявление. Лиззи, похоже, не замечала напряжения в комнате. Она оживленно болтала, касаясь различных воспоминаний Джеймса и Мерсера, когда те были мальчишками. Затем, совершенно неожиданно, её силы иссякли. Мерсер заботливо отнес ее маленькое тело к маленькой кровати и аккуратно положил на неё, убирая седые волосы со лба.
Анника разглядывала его. Последние два года, казалось, ему ничего не стоили. Он не был гладко выбрит, и его одежда висела мятой на его сильной фигуре. Но он все еще обладал тем необычайным магнетизмом, что заставлял ее дрожать. Во всяком случае, он был еще привлекательнее, чем когда-либо. Она ненавидела его за это.
Мерсер достал серебряную фляжку и сделал большой глоток, пока смотрел на нее, намеренно позволяя вызывающему взгляду скользить по ее телу. – Выглядишь здоровой, миссис Долан, — сказал он с ложной искренностью.
Анника снова посмотрел на него. — Прекрати, Мерсер. Это достаточно сложно.
— Для кого, миссис Долан?
Анника молчала. Она не будет играть с чем-то подобным. Много раз в течение последних двух лет ей приходилось отталкивать вину своей тоски по Мерсеру. Усугублялось это, пониманием того, что она ранила его. Об этом она очень сожалела. Она поняла, что никогда не говорила ему об этом.
— Мерсер, — сказала она, закусив губу. — Я приношу свои извинения.
Он откинул голову назад, касаясь глинобитной стены, и закрыл глаза. – За что ты приносишь извинения, Анни? — это не был прямой вопрос. Он уже и так знал ответ. Ему просто хотелось услышать, как она это скажет.
— Не за брак с Джеймсом, — сказала она быстро. — А за то, что сделала с тобой. Прости, Мерсер. А что касается Джеймса, это отравляет его.
Мерсер резко рассмеялся. — Так ли это?
Вселенная имела острое чувство отмеренного времени, подумала Анника. Укол словами Мерсера едва прошел, когда она услышала приближение всадника. Она инстинктивно поняла, что это был Джеймс.
Она слышала, как он в спешке слез с коня и, когда он ворвался в дверь, его лицо было диким. Он, должно быть, поймал весточку, что Мерсер в городе и направился прямо туда, где он, скорее всего, будет.
— Привет, брат, — ненароком позвал Мерсер.
Джеймс посмотрел на Мерсера, а затем осмотрел комнату, испытав облегчение, когда увидел, что Анника тихо стоит рядом.
Мерсер сделал глоток из фляжки, пока Джеймс разрывался в приступе кашля.
— Мерсер, — наконец, он выдохнул. — Что, черт возьми, ты делаешь в Раздоре?
— Пью и любуюсь твоей прекрасной невестой. — Мерсер сделал еще один глоток и нахмурился. — Ты выглядишь ужасно несчастным, Джеймс. Либо шокирован увидеть меня, что крайне подпортило твое здоровье, либо время, проведенное в подполье стоило тебе жизненных сил.
Джеймс выпрямился и уставился на него. Пока братья стояли лицом к лицу в небольшом доме Лиззи Пост, Анника поразилась насколько похожи они были, каждый слегка искаженное отражение другого.
Джеймс нахмурился. — Я слышал, что ты присоединился к команде Свиллинга?
Мерсер весело кивнул. — Присоединился.
— Черт возьми Мерсер, ты представляешь сколько забот в прошлый раз у меня было с вытаскиванием твоей шеи из петли?
Мерсер пожал плечами. — Ну, Джеймс, если это было так трудно, не стоило беспокоиться.
Джеймс обошел брата. Мерсер смотрел на него со смертельно-пристальным взглядом.
— МАЛЬЧИКИ! — Лиззи Пост вскочила с постели. Ее тонкие седые волосы торчали во все стороны, и она протянула прозрачные руки. Каждый из мужчин Долан бросил настороженный взгляд на другого и взял одну из рук Лиззи.
Лиззи схватилась за руки и скрепила их вместе. — Вы, ребята такие маленькие, — говорила она крайне печальным голосом, пока качала головой из стороны в сторону. — Такие маленькие. — Анника наблюдала рассеянность в ее глазах. Она поняла, Лиззи угасает. — Мои мальчики, держитесь один одного, — прохрипел она, а затем потеряла сознание.
Джеймс и Мерсер Долан уставился на Лиззи Пост в угнетающей тишине. Анника знала, она любила их. Когда Джеймс протянул руку и нежно пощупал пульс на шее женщины, Мерсер поднял голову и посмотрел прямо на Аннику. Горе, которое она там увидела расплавило ее. Она хотела подойти к нему. Медленно, Джеймс убрал руку, качая головой. Когда он натянул простыню на лицо умершей, Мерсер издал душераздирающий вопль.
— Она была единственной матерью, которую я знал, — сказал он в отчаянии, сиротливым голосом ребенка.
Джеймс застонал и опустил голову на руки. Анника знала, как он ненавидит плакать. Когда она встала между братьями лично попрощаться с женщиной, которой она восхищалась, ее плечо коснулось руки Мерсера. Когда он посмотрел на нее с удивлением, на этот раз его эмоции были очевидны. Анника ощутила его горе, его сожаление, и, когда его темные глаза посмотрели на ее более пристально, она увидела что-то другое. Нечто, что должно было исчезнуть два года назад, когда она стала женой его брата, но почему-то до сих пор осталось. Анника это тоже почувствовала. С Мерсером всегда было так, непостижимая тяга ее души. Анника хотела обнять его, утешить его, но она, конечно, не могла. Выбор, который она сделала не отменить. Она взяла Джеймса за руку и отвернулась.
Раздор — Сити, штат Аризона
Наши дни
Автомобили по дороге к Габи двигались в противоположном направлении. Он был единственным придурком направляющимся к низине. Вдали он видел серовато-белые крыши старых заброшенных домов. Они выглядели как чиновничья грибница, если когда-либо подобное было. Он легко нашел адрес, который дал ему Дженсен. Она была в конце улицы. Мэддокс видел ее Версу уже по радиаторную решетку в воде.
Когда Габриэла появилась в дверном проеме, она сперва не заметила его. На ее лице отражалась неразбериха, которая отбрасывала на годы назад в среднюю школу, и Мэддоксу не хотелось ничего кроме, как обнять ее и обезопасить.
