— Габс!
Она в недоверии уставилась на него. Мэддокс выпрыгнул из грузовика, оказавшись на фут в воде. Становилось достаточно плохо. Если плотину прорвет будет еще хуже.
— Давай уйдем отсюда.
Габи посмотрела на дом и покачала головой, исчезнув внутри.
— Черт, — бросил проклятие Мэддокс и последовал за ней.
Со стороны Габи были отважные попытки: дверные проемы были все подбиты тяжелыми мешками с песком. Воды, однако, было слишком много. Она просачивалась и омывала зеленый линолеум.
Габриэла стояла в гостиной и осматривалась вокруг на гору несчастий. Мэддокс схватил детскую фотографию Мигеля с края стола и осторожно положил ей в руки.
Она смотрела вниз, на лицо своего сына. Мэд говорил низким и твердым голосом. — Мы должны идти, Габи.
Габриэла кивнул, сглотнув. — Я знаю.
Она быстро побежала в комнату в задней части дома, появившись мгновение спустя со старой деревянной коробкой. Мэддокс взял ее, удивляясь, что она в состоянии так легко притащить такую тяжесть. Она сбегала еще раз и вернулся с сумкой, полной, наверное, одежды. Она спокойно посмотрела ему в глаза.
— Пойдем, Мэдди.
Мэддокс затолкал коробку в багажник пикапа и накинул брезент. Он указал в сторону дома соседей. — О ком-нибудь мы должны беспокоиться?
— Нет, не думаю, — она покачала головой, забираясь на пассажирское сиденье и устало потирая глаза. — Большинство этих мест опустели после жилищного кризиса, я не видела никого.
Грузовик немного заносило, пока Мэд изо всех сил пытался управлять им посреди беспорядка на улице Габи. Он посмотрел на нее. Она напряженно сидела рядом с ним, сжимая фотографию сына. Мэддокс протянул руку и сжал ее ладонь, и она вдруг посмотрел на него с удивлением.
— Почему ты здесь?
Он криво усмехнулся. — Я твой рыцарь в темной коже, детка.
Она задумчиво кивнула. — Да, — тихо сказала она, — так и есть.
Когда они поднимались на возвышенность, Габи оглянулась один раз и вздохнула. Они были почти у дома Священника. Мэд задавался вопросом, до сих пор присматривала ли там поющая медсестра из хосписа Эллен. Он ускорился на последних нескольких сотнях ярдов, сразу испугавшись мысли, что Священник умер в одиночестве.
Эллен, не смотря ни на что, не бросила Священника. Она поспешила в дождь, когда он подъехал.
— Он снова отдыхает. Звал несколько раз Вас и Вашего брата. Говорил что-то о том, чтобы держались подальше от гор. Во всяком случае, я дала ему хорошую дозу морфия.
Мэддокс кашлянул и посмотрел на свои руки. Он по-прежнему плотно сжимал руль. – Спасибо Вам, — сказал он, подразумевая это.
После, Эллен отправилась домой в Тахо, а Мэд повел Габи в дом. После того, как проверил Священника, который действительно мирно спал, он вспомнил про коробку в багажнике грузовика. Затем спокойно закрыв за собой дверь в комнату отца, он принес её.
— Господи, — сказал он, тяжело ставя её на пол. Она была пошарпанна и обветренна, определенно древняя на вид. — Что в ней, черт возьми?
Она опустилась на пол, на колени в мокрой одежде. — Все, — сказала она, открывая крышку. Коробка была довольно старая, и казалось, когда-то на крышке был замок.
Пока Габриэла шарила по содержимому коробки, Мэддокс видел документы, фотографии Мигеля, и разнообразные сувениры из жизни. Он наклонился и поднял старую книгу.
Он прочитал обложку. — Граф Монте-Кристо.
Габи посмотрела вверх и улыбнулась. — Одна из моих любимых. Я думаю, что она была в нашей семье с давних времен. Старый Хуан дал мне её, когда я была примерно того же возраста, что и Мигель.
— О чем она?
Ее улыбка исчезла. — Месть.
Габи потянулась в коробку и взяла вещь, которую она, по-видимому долго искала. Она тоскливо улыбнулась ему.
— Помнишь это? — спросила она.
— Да, — медленно ответил Мэддокс. — Я выиграл это для тебя.
Габриэла кивнула, держа маленького, розового, плюшевого, котенка в своей ладони. В городе был карнавал. Это была ночь, когда они были близки к сексу. Он отстранился, не желая, чтобы это было для нее так, быстро и грязно, на земле у реки. Он верил ей, когда она шептала, что любит его. Мэддокс сжал правую руку в кулак, вспоминая. Что он тогда на х*й знал? После всего, после Дженсена, Мэддокс пожалел, что он бросился за ней и вытянул её из ада. Даже сейчас, когда он говорил себе, что его все это не заботит.
Мэддокс резко поднялся, оставив ее сидеть в одиночестве на полу, глядя на ее воспоминания. Он вытащил пиво из холодильника, пока мерцали вспышки молний. Габи осталась в той же позе, потупив взор. Ему вдруг захотелось прогнать ее из своего дома. Находиться рядом с ней было больно. Он должен отвезти её к Дженсену. Она в любом случае должна быть со своим сыном.
Когда зазвонил телефон Мэддокса, Габи подняла глаза.
— Да, Дженсен. Я забрал ее. Мы просто заскочили проверить отца.
Звучало так, будто Дженсен был где-то далеко. Звук проливного дождя почти заглушил его голос. — Нет смысла пытаться добираться в этом направлении, если необходимости нет. Линии оборваны, деревья повалены. Если вы в доме, то вы должны оставаться там, — шум дождя стих и Дженсена прозвучал сурово. – Я это и имею в виду, Мэд.
Мэддокс нахмурился. Дженсен играл в старшего брата и Мэд не был на это настроен. Он собирался сказать больше, когда услышал голос Мигеля на заднем фоне, который спрашивал о матери.
— Здесь, — он бросил трубку Габи, — с тобой хочет поговорить сын.
Мэд пил пиво и слушал, с какой нежностью в голосе Габриэла говорила с Мигелем. — Я люблю тебя, детка, — сказала она в конце разговора, затем положила телефон на стол и в ожидании посмотрела на Мэддокса.
— Я не благодарю, — сказала она, — за то, что приехал забрать меня.
Мэд закрыл глаза на несколько секунд, пока снова мелькнула вспышка. Он чувствовал, беспокойство, злость. Он хотел погонять, штормило или, бл*, не штормило. Но нет же, его байк был у Дженсена. И он застрял в доме без света с женщиной, которую хотел больше, чем дышать.
— Что ты хочешь, Габриэла? — спросил он, открывая глаза.
Она посмотрела вниз, и волны ее черных волос упали ей на лицо. Она нахмурилась.
— Я хочу избавиться от этой мокрой одежды.
Его голос был резким. — Так избавься от неё, Габи, — она подняла глаза, и он встретился с ней взглядам, бросая вызов. — Сейчас же!
Она отступила на шаг от его крика. Мэддокс не отступил. Он стянул куртку и майку вместе с ней. Он видел, как ее взгляд путешествует по его мускулистой груди. Тогда Габи вызывающе встретилась с ним взглядом и стянула мокрую футболку через голову, бросив ее на пол. Она стояла напротив него в простом белом лифчике, ее сладкие груди колыхались в чашечках. Раньше он задавался вопросом, также ли хороша ли ее кожа на вкус, как он помнил. Он понял, что ему выпал шанс узнать.
