— Да, да, я согласна сидеть дома и ждать тебя.
— Маня, с тобой все в порядке? Ой, тише, черт.
— Кровь? Денис, откуда кровь? Ты ранен? Были выстрелы. Где Виктор?
Смотрю на Константинова, тот бледнеет на глазах, устало улыбается, держится за бок, а ладонь вся в крови.
— Черт, вот же сука, — морщится, ведет головой. — Там он ударился головой о плиту, надеюсь, не помер, а то посадят, а дочка олигарха, скорее всего, не будет ждать.
— Денис, что ты несешь? Дай посмотреть, господи, почему так много крови? Тебе надо в больницу. Где телефон? Надо звонить в скорую.
Быстро задираю куртку и рубашку, Денис опирается о стену, я вся уже перепачкана в крови.
— Да нормально все, не так уж и больно.
Ищу его телефон в брюках, дрожащими пальцами набираю номер экстренной службы, Денис оседает на пол, схватившись за бок.
Но не успеваю я сказать и слово оператору, как в квартиру с грохотом вбегают люди, все в камуфляже и с автоматами. За ними Максим Анатольевич, наша охрана, кто-то идет на кухню, но большинство стоят и смотрят на нас с Денисом.
— Алло, срочно нужна скорая. Адрес? Не знаю адрес.
Я плачу уже навзрыд от беспомощности и неспособности помочь Денису. Кто-то берет из моих рук телефон, называет адрес, говорит, что случилось.
— Все, Маша, все, успокойся. Твой герой, конечно, погорячился, что не дождался нас, но там пуля прошла навылет, мужик он крепкий, справится.
— Пуля? Господи, какой ужас. Но там столько крови, я… я не могу… ему ведь больно.
— Ребята рану зажали, сейчас спустим его, скорая едет, все будет хорошо. Ты ведь цела? Виктор что-то делал с тобой?
— Нет, нет, ничего.
— Вот и хорошо, сейчас поедем домой, там папа ждет.
— Нет, я поеду с Денисом, мне тоже плохо, очень плохо.
А дальше все как в кино: скорая, мигалки, белые стены больницы. Мне вкололи успокоительное, приехал папа, смотрел с тревогой, больше шептался с дядей Максом.
А мне было все равно, что там с Виктором, главное — Денис. Я рвалась к нему, чтоб сказать, как сильно люблю его, ведь он еще этого не знает.
— Маша, поедем домой, — папа присел рядом.
— Нет, я останусь, я хочу знать, как пройдет операция. Я хочу видеть его. И что бы ты сейчас ни говорил, я буду с ним, потому что люблю.
— Упрямая, вся в мать.
— А то, что его все еще жена беременна — я не верю, что от него. Он бы не стал обманывать.
— Правильно, не верь, не от него.
Удивленно смотрю в уставшие глаза отца, он не будет врать, значит, все, что говорила та блондинка — ложь, а я, дура, поверила.
— А еще он хоть и слишком наглый и самоуверенный, но получить пулю за мою дочь, спасая ее… В общем, я оценил. И нашел он тебя, а не моя охрана. Не хватало мне второго дерзкого зятя.
Улыбаюсь, все-таки Константинов ненормальный. За это и люблю.
Глава 42 Денис
Мужчина смотрел строго, стоял, сложив перед собой руки, казалось, что от его взгляда еще немного, и я должен вспыхнуть ярким огнем или провалиться сразу в преисподнюю.
Но этого он от меня не дождется.
— Я оценил ваш поступок.
— А мне совсем не нужна ваша оценка.
Дымов поджал губы, почесал отросшую бороду. Суровый мужик, ничего не скажешь, но такие высеченные из камня и должны воротить деньгами, быть непробиваемыми и именно так смотреть на мужчин своих дочерей.
— Для Марии вы теперь герой.
— Можно на «ты».
Не совсем удобно разговаривать с будущим тестем — а Дымов именно таким и будет, — лежа на больничной койке. Хорошо бы с ним договориться без войны, Маня будет расстраиваться, а она любит папу, это видно.
— Что ты хочешь за свой неожиданный подвиг?
А вот теперь чувствуется предпринимательская хватка. Чего я хочу? Все, только не денег.
— Хочу в жены вашу дочь. Как принцессу, но полцарства мне не надо.
— А ты наглый.
— Еще упертый, я ведь не отступлюсь.
Дымов вздыхает, непонятно о чем он сейчас думает, если пошлет, это будет предсказуемо, обидно, конечно, но вполне нормально.
— Я обещал подумать, если найдешь мою дочь, от слов не отказываюсь.
— Подумали?
— О свадьбе говорить рано, но встречаться вы можете, лучше это делать на виду, а не тайком, что вся служба охраны сидела в кустах.
Улыбаюсь, сажусь, морщусь от боли, но я счастлив, ведь суровый олигарх Дымов дал добро. За это стоило словить пулю, да вообще за мою Маню стоит сложить голову.
— И да, ты официально разведен.
А вот это приятный бонус, приятно, что деньги ускоряют любой процесс. Еще бы узнать, от кого беременна Ева, где и с кем она нагуляла ребенка? Отец не откажется, если от него, а она, родив, бросит, убежит искать себя и развиваться.
— Спасибо.
— Не мне скажешь, Марии, я не допущу, чтоб моя дочь встречалась с женатым мужиком. Позор какой-то.
— Логично.
— Логично было бы, чтоб вы вообще не встречались.
— Это судьба.
— Я умею ее корректировать, так что Денис Олегович, вы под особым контролем
Дымов ничего больше не сказал, вышел из палаты, я повернулся и сел, свесив с кровати ноги. Бок перебинтован, валяюсь в больнице, в отдельной палате, уже пять дней, домой хочется ужасно, а еще Машу.
— Привет, — улыбается моя кареглазая чертовка, заглядывает в палату. — Как поговорили с папой?
— Он нас благословил.
— В смысле?
Теперь девушка насторожена, подходит ближе, на ней джинсы и широкий свитер белого цвета. Волосы собраны в высокий хвост, на губах блеск.
— Говорит, ты, Денис Олегович, злого волшебника одолел, принцессу спас, вот и бери ее в жены.
— В жены?
Такая забавная сейчас, губки приоткрыты, глаза круглые, смотрит, не моргая, стоит так близко, что чувствую, как пахнет, а сам возбуждаюсь. Не целовал ее пять дней нормально, а не трогал еще больше.
— Ты закрыла дверь?
— Зачем?
— Любить тебя буду. Иди закрой.
Маша смотрит подозрительно, но поворачивает дверной замок несколько раз, снова подходит. Тяну ее на себя, прижимаю, веду носом по виску, забираясь руками под кофту, кожа гладкая, теплая.
— Папа прямо так и сказал: бери в жены?
— Конечно, в жены, Маня, чтоб не крутились около тебя всякие Анри, а папа твой не строил планов на тебя. Потому что ты моя.
Накрываю ее губы своими, кусаю, засасываю, толкаясь языком в рот. Маша стонет, подается вперед, а меня начинает трясти от возбуждения. Член дергается, моментально встает колом.
— Иди ко мне.
— Денис, тебе нельзя.
— Мне нельзя воздерживаться, все остальное можно еще как. У меня сейчас яйца лопнут. Ты ведь этого не хочешь?
— Какой же ты пошляк, Константинов, а еще педагог.
— А еще маньяк до своей любимой малышки. Давай снимай штаны, дай мне свою девочку. Черт, Маня, как же я соскучился.
Снял с нее кофту, отбросил в сторону, ловко расстегнул лифчик, сжал двумя руками грудь. Она у нее идеальная, припухшие соски, во рту скопилась слюна.
— Денис, могут зайти, я не закрыла.
— Да пофиг уже, к черту все. Хочу тебя, маленькая.
Мы оба стонем, когда, наконец, спустив джинсы, я трогаю Машу между ног, забравшись под трусики. Она такая гладкая, влажная, а еще горячая. Член сочится в белье, тяну девушку на себя.
— Помоги, освободи его.
Чувствую, как Маша дрожащими руками оттягивает резинку, возбужденный член вырывается на свободу. Берет в руку, скользя по стволу, смотрит мне в глаза, улыбается, массируя багровую головку члена, размазывая по ней смазку.
— Маня, не дразни меня, а то сейчас все вокруг залью спермой. Иди ко мне, да, вот так, сядь сверху, да, маленькая, дьявол, какая же ты мокрая.
— Денис… а-а-а-а-а-а… м-м-м-м… да… потрогай меня.
Натираю возбужденный клитор, массируя набухшие половые губки моей девочки, она на самом деле чертовски возбуждена.
Она ведет бедрами, увеличивая трение, моя голодная девочка, такая же голодная, как и я.
— Сядь на меня, да, вот так, ох, да, какая же ты узкая.
