— Она? Волчица что ли?
— Так точно.
— С этой бумагой ты даже в столицу можешь зайти, парень. Интересно, кто тебе ее дал…?
— Вы сомневаетесь?
— Ни в коем случае, печать подлинная. Но я спрошу у его величества при случае…. Вот только делать то мне с вами что?
— Зола послушная волчица, и к тому же всеядная. Ест овес, овощи, хлеб. Если кормить вовремя беды не будет. У меня есть сарай подходящих размеров…
— Давно она здесь? — перебил Хансон.
— С первого дня. Кормилась в лесах. Со мной уже пару дней. — честно ответил Арон.
— Почему сразу не сказал?
— Кому нужен кузнец с волком? Навоевался я сэр… сил больше нет. Хотел пожить как нормальные люди….
— Не мудрено… — задумался командир. — Только где ты нормальных людей тут нашел, парень?
— Вы, помнится, говорили, что память у вес длинная… — напомнил кузнец.
— Да помню я! Не трави душу. Подумать нужно. С одной стороны, печать королевская, да заслуги твои. А с другой… вон сколько народу тут. А случись чего?!
— За три года ничего не случилось. Зола знает, что нельзя нападать на людей, к солдатам тоже привычна. Кроме того, она понимает речь и может ответить.
— Да ладно, не свисти. Эй псина, ты меня понимаешь?
Волчица, встав на ноги, кивнула головой.
— Подай оружие, — попросил Арон.
Зола послушно зацепила зубами клинок из седельной сумки.
— А теперь убери на место.
Волчица подчинилась беспрекословно, сунув клинок с ножнами обратно в сумку.
— Во дела… — не сдержался Ярсен. — А ближе подойти можно?
Зола ответила отрицательно, и задрала нос. Впрочем, сидела она так не долго, потому как рядом стояла кухня, соблазняя волчицу своими запахами. Кухарка, крепко вцепившись в черпак приготовилась защищать кастрюли.
— А черт с тобой… — махнул рукой командир. — Одной бабой больше. Эту хоть пристрелить можно… Против королевской печати я пойти не могу. Опять же человек ты полезный. Но отвечать будешь за все сам!
— Ясно, командир! — обрадовался Арон.
— Я слыхал, что у вас там в долине на них дети катаются…, надеюсь беды не будет. Собака она и есть собака. Что большая что маленькая. Да и оленину я страсть как люблю, не отказываться же от подарка?
— Спасибо командир… — выдохнул кузнец. — Она не доставит хлопот.
— Поживем — увидим. На довольствие ставить не стану! Но остатки с кухни забирать можешь. Свиней то у нас нету… выбрасываем. А в остальном, чтобы в лагере я ее без тебя не видел!
— Так и будет, сэр, — пообещал Арон. — Даю слово!
— Подумать только… волчий всадник, — усмехнулся Хансон. — Проедься хоть, а то не верится…
Арон вскочил в седло, и Зола тотчас навострила уши. Сделав несколько кругов по плацу, кузнец собрал немало восхищенных взглядов. Похоже Калеб был прав, он действительно стал популярен. Особенно после дуэли. Да и возгласы по большей части слышались одобрительные. За последние сутки событий было многовато, но, к счастью, сложилось все более или менее хорошо.
— Это наши друзья, Зола, — Арон склонился к уху волчицы. — Веди себя скромно.
Разумеется, возможность понимать речь у зверя сложилась не сама по себе. Хоть панцирные волки и были от природы весьма разумны, Эсхилу, досконально изучившему этот вид в чертовых скалах, пришлось немало поколдовать с нейронными модулями, чтобы загружать информацию прямо в мозг. Со взрослыми особями дело было плохо, потому, как сознание и личность сложились в естественных условиях, адаптируясь к необходимости выживать. Они поддавались только приручению. С молодью таких трудностей не возникло. Мозг волка, исключая некоторые физиологические особенности, почти ничем не уступал мозгу человека в плане восприятия и обработки материала. После такого обучения, к моменту совершеннолетия, волки могли свободно понимать человеческую речь и произносить некоторые слова более или менее сносно. Ведь волчью пасть можно назвать речевым аппаратом с большой натяжкой.
Казалось, что Зола совершенно не испытывает волнения. Напротив, вновь оказавшись среди солдат короля, она почувствовала себя в привычной среде. Люди в мундирах не вызывали у нее недоверия. Во время службы на северных рубежах она привыкла к запахам, звукам и распорядку воинского формирования. Обычно она спала возле палатки хозяина, на открытом воздухе, но большая будка возле его нового дома ей очень понравилась.
Осмотревшись по сторонам, Арон не нашел Нимы. Эльфийки присутствовали при его появлении, но их было не много. Остроухие не очень любили волков. Поговаривают, что у этих двух видов в далекие времена были свои особенные отношения. Какие именно, Рон не знал. Распрощавшись с Хансоном, кузнец направился в сторону дома. Капитана Лимнис, одиноко бредущую в сторону своего обиталища, он настиг у подножия скалы.
— Чего тебе? — не слишком радушно спросила она.
— Хотел сказать спасибо.
— Должен будешь, — отмахнулась она.
— Само собой, — другого Арон и не ждал. — Могу я хотя бы подвезти вас?
— Чего?! Вот на этом?
— Зола не будет против. Наш вес для нее не в тягость.
Нима задумалась. С одной стороны, вчерашняя ночь еще была свежа в памяти. Эта псина немного помяла ее. Но, с другой стороны, проявлять слабость было не в ее принципах. Хотя волнение, тщательно скрываемое, имело место быть. Волчица, почуяв ее сомнения вздохнула совсем как человек, и опустилась на брюхо.
— Ну так как? — снова спросил Арон.
— Знаешь, что… а я прокачусь! — решилась Нима. — Только сидеть я буду спереди.
— Как пожелаете…
Конечно же Зола чувствовала ее страх. Этот запах она хорошо знала. Но женщина держалась достойно, и ей это понравилось. Обнюхав одежду Нимы, волчица дала добро. Кузнец отодвинулся назад, уступая даме место меж лукой седла и своим животом. Воткнув пятку в стремя, капитан оттолкнулась от земли и лихо перекинув ногу через шею животного уселась в седло. Выждав, пока та устроится, Зола поднялась на ноги. Арон слегка придержал Лимнис. Продев руки слева и справа от ее талии, он пустил волчицу трусцой.
— Странное ощущение… не хватает тряски и звука копыт, — заметила она сдержанно.
— Есть такое, Кивнул Арон. — Но к лошади я привыкал дольше. Хотя, спина все равно болит.
— И как быстро это создание перемещается?
— Быстрее лошади. Намного быстрее, — Заверил Арон. — Панцирь ей совершено не мешает. А еще волки не задыхаются. Нужно только вовремя осаживать. Усталости они не чувствуют, а потому просто падают без сил. Но это редко случается. Зола молодой, но опытный охотник, свои пределы знает.
— А зачем тебе наверх? — спросила Нима.
— Просто хотел подвезти, — улыбнулся Арон сдержано.
— Ой, да ладно… — оскалилась Нима. — Так я и поверила.
— Может я тоже заключил пари….
— Я бы знала. Колись, покрасоваться решил? — Она взглянула на него краем глаза.
— Все проще, капитан. Золе нужно обнюхать девчонок, чтобы знать кто свой, а кто чужой. Ну и так… территорию пометить. Теперь это ее владения, а вы ее стая.
— И что, всех запомнит? — усомнилась она.
— По большей части. Но может и всех, только не с первого раза. Все как у людей.
— Кто бы знал, что такая грозная зверюга может быть такой… кроткой.
— Зола сама доброта, если ты не ее добыча. Было время мы истребляли волков. В стае они серьезная сила. Но если вырастить волчонка среди людей, все меняется, — поведал Арон. — В отличие от обычных волков, панцирные едят все. Так же, как и северные олени.
— Олени? — удивилась она. — А разве они не ягель едят?
— Едят. Когда его в достатке. А так, не брезгуют и яйцами, и птенцами, и мелкой живностью. Все ради выживания.
— Жуть какая… Фу! Зачем ты мне рассказал? — Нима брезгливо тряхнула головой.
— Я к тому, что Зола одинаково хорошо ест и мясо, и овес, и овощи.
— Эй! Так те лепешки что, для нее были? — дошло до нее вдруг.
— Можно сказать и так… — Арон пожал плечами. — Да там съедобное все, не боись. Сам пробовал. Признай, ведь неплохо получилось?
