— Ира! — схватил ее за руку. — Нет, не Ира. И никогда ею не была. Зара… Моя Зара, —притянул девушку в свои объятия. В ее глазах стояли слезы.
— Не надо этого. Я не твоя Зара. Свою Зару ты убил в той комнате, вместе со своим
ребенком.
Его руки сжали ее плечи сильнее, буквально впились в них. Она сказала это, произнесла
вслух его проклятие. Убил свою Зару и своего ребенка.
— Больно.
Ее голос вывел его из ступора, который начал перерастать в медленно убивающую агонию.
Макс разжал руки и просто смотрел на нее. На свою Зару. Его любимые карие глаза были
полны слез, которые, вот-вот, сорвутся с ресниц и побегут по щекам. Ее полные губы были
слегка приоткрыты, дыхание рваными выдохами вырывалось из них. Его Зара…
— Прости за Джека. Жажда мести подчинила меня, просто снесла крышу. Как бы я ни
ненавидела тебя, как бы ни хотела твоей смерти, но Джек был ни в чем не виноват. Я знаю
про таблетки, но мне от этого не легче. Собственно, я пришла сюда, чтобы поставить
точку. В истории про нас. Раз и навсегда.
Она хотела освободиться от его рук, но он не дал.
— Не уходи, стой. Зара… Это был мой ребенок? Мой?..
— Твой, — глухо прошептала она и положила его руку себе на живот. — Здесь жила твоя
дочь, а ты вколол мне снотворное и убил ее. Как будто я — скот. А знаешь, как ее звали?
— Он молчал, впитывая каждое ее слово, как смертельный яд. — Диана. Красивое имя, правда?
— Очень, — тихо сказал Макс, чувствуя, как яд потек по венам. — Прости меня, Зара.
Забери этот тендер ко всем чертям, забери все! Только не уходи.
Она покачала головой и вырвалась из его рук. Развернулась и побежала к выходу, пока
слезы полностью не лишили зрения.
— Крошка, может, еще согласишься? — опять попытался дотронуться до нее тот же
мужик, что и в первый раз.
— Отвали!
Ирина скрылась за дверью, Макс понесся за ней. Проходя мимо мужчины, который
домогался до нее, со всей силы ударил его. Так, что тот упал вместе со стулом. Выбежав на
улицу, он увидел, как она отъезжала. Девушка посмотрела в стекло, взглядом говоря ему
«прощай», и надавила на газ.
— Стой! — заорал на всю парковку Макс. — Стой!
Он запрыгнул в машину, завел мотор и остановился. Ее не догнать. Ничего не вернуть. Не
было смысла догонять разбитые мечты.
— Диана, — с болью прошептал мужчина, его глаза увлажнились. Еще одна любимая
женщина, которую он убил.
Отчаяние ворвалось в мозг, нервные клетки корчились в агонии боли. Ядовитый пожар
выжигал душу. Ничего не осталось. Больше ничего. А главное, больше не было смысла ни
в чем.
— Антон, будь на месте. Я заплачу сверху, за переработку. Подготовь документы о
передаче бизнеса. Немедленно, — проревел он, когда юрист стал спорить.
Макс кинул телефон на сидение, где уже лежали флешка и документы на тендер. Он
собрал в ладони листы и разорвал их. Ему не нужно было больше ничего в этой жизни.
Через полчаса он уже поднимался в офис Антона.
— Бумаги готовы?
— Да, но…
— Без лишних слов, скажи, где мне поставить подпись, что я отдаю свою долю ей? Впиши
ее имя, кстати. Ирина Валерьевна Нарватова.
— Но, мистер Бекер…
Макс схватил мужчину за грудки и прошипел:
— Пиши, что я тебе говорю.
— Хорошо, хорошо, — сказал тот и начал печатать в ноутбуке. — Ирина Валерьевна
Нарватова. Готово.
— Все? Печатай.
Антон распечатал листы бумаги.
— Так не делается. Это должен решать совет директоров и…
— Заткнись ты уже. Фирма принадлежит мне! Совет директоров может глотку порвать, оря, плевать я на них хотел.
— Вам принадлежит пятьдесят процентов акций…
— Я в курсе, — бросил Макс, ставя подписи в нужных местах.
— Получается, что вы отдаете…
— Я отдаю ей все! Все, мать твою! Жаль, я не могу отдать ей жизнь.
— Подождите. Что же вы делаете? Этот документ недействителен.
— Действителен, — сказал Макс, кинул пачку купюр и вышел из кабинета, оставляя
юриста в полнейшем смятении.
Голова не держалась на плечах. Только одно слово стучало в ней: «Диана! Диана!»
Мужчина остановился посреди улицы, усмиряя головокружение. Реальность вращалась, он сходил с ума. Рядом он заметил круглосуточный магазин. Напиться. Еще раз. До
полного отключения. Вот, что ему было необходимо. Макс вернулся в машину с
несколькими бутылками водки. Дрожащими руками открыл первую и приложился к
горлышку. Но голос Зары не хотел затухать в голове.
— Замолчи, замолчи, ради бога! — крикнул он и сжал голову руками.
Надо ехать… Куда-то, но ехать, не стоять на месте. Руль под его руками горел, шины не
успевали сцепляться с дорогой. Он выжимал максимум из своего спортивного автомобиля.
Двести сорок, так мало. Скорость отключила разум, водка соединялась в крови с ядом от
ее слов, и он умирал. Внезапно в глаза ударил яркий свет, и Макс отпустил руль. На такой
скорости и в таком состоянии он не видел и не понимал ничего. Дерево перед ним и мысль
о Диане были последним, что он увидел перед тем, как темнота вонзила в него свои когти.
Глава 13.
Тяжелая стеклянная дверь, духота, и сердце болезненно стучит внутри. Ирина приложила
к прозрачному стеклу ладони. Больно. Она чувствовала боль, которой не было. Стекло, просто-напросто, было холодным… Зачем она здесь стоит? Зачем она пришла сюда? Не
все ли равно ей, что происходит с человеком за этой дверью? Это не ее дело. Она не имеет
никакого отношения к этому человеку. Он для нее никто. Его больше нет в ее жизни. Он
навсегда остался там, где слезы и боль, там, где страх и отчаяние. Девушка приложила
руку к двери, ощущая неприветливый холод, исходивший от стекла. НИИ скорой помощи
имени Н. В. Склифосовского. Куда их только ни заводила судьба. Вот он, конечный пункт, точка невозврата. Он лежит сейчас здесь, в критическом состоянии, почему же опять
грустно? Почему опять не радостно? Почему мечты никогда не приносят удовлетворения, когда сбываются? Чертовы законы Вселенной. Зло возвращается злом. В нее оно уже
ударило дважды. Девушка смотрела в стекло, пытаясь прожечь в нем дыру взглядом, но
оно не плавилось. Ладони вспотели, было сложно это сделать.
— Девушка, вы куда? Туда нельзя. Только родственникам, — мужской голос прорезал
туман грусти у нее в голове.
Ирина неожиданно толкнула дверь и вошла внутрь. Стерильная чистота, угнетающая
