Да, так я и поступлю. Тем более, сегодня — мой день рождения. Имею право делать все, что захочется! Могу даже плюнуть в надменную рожу ненавистного мне человека. Если захочу!
***
Моего запала хватило ровно до того момента, как я оказалась перед входными дверьми в «Леогард».
Дверь оказалась незапертой. Однако меня насторожило отсутствие суетящихся сотрудников. В холле разгуливал один охранник, который вопросительно взглянул на меня, изогнув брови.
— Девушка, вы к кому? Сегодня же воскресенье! Завтра приходите, — вежливо проговорил мужчина. — Нет почти никого в офисе.
— Хорошо! — заулыбалась я.
Вот ведь дурочка! Примчалась.
Я, по-глупому радуясь, что или сама судьба оградила меня от встречи со Львовским, или банальная глупость, почти вприпрыжку помчалась к выходу.
Короткий приказ, прокатившийся через рацию охранника по тихому холлу, заставил меня вздрогнуть.
— Не выпускать! — рявкнул мужской голос, искаженный треском рации.
— Понял! — отчитался охранник. И я услышала, как дверь прямо перед моим носом щелкнула звуком закрывающегося замка. — Извините, девушка. Начальник СБ велит просить вас подняться на верхний этаж. Я провожу вас к лифтам.
— Знаете, воскресенье же! Зачем заставлять начальство отрываться от отдыха, — лепетала я. — А я завтра приду. Честно-честно!
Охранник хмуро взирал на меня, словно не замечал попыток толкнуть дверь и сбежать из ловушки, в которую я сама же себя и загнала.
— Мне приказали. Я исполняю, — хмурился охранник еще больше, а потом тише добавил: — Послушай, подруга. У шефа полно народу. Сходи. Поднимись. Глянь, чего хотела. А в случае чего зови секретаршу. Руслана Михайловна умеет справляться с руководством. Говорят, нашла к нему подход.
Я изумленно вздернула бровь. Умеет справляться? Подход нашла?
В душе всколыхнулась волна негодования. Выходит, Львовский живет, да радуется бок о бок с золотой секретаршей! А мне — подарки дарит! Он что, совсем из ума выжил, придурочный мажор?!
Я чувствовала, как меня наполняют негодование, обида и злость.
Браслет он подарил? Да я ему…! Я ему этот браслет…. Я ему…
Пусть только ключ отдаст!
На волне гнева я поднялась в лифте под чутким присмотром охранника до нужного этажа.
Глубоко вздохнула, подвернула рукав свитера и перешагнула порог
Охранник нажал на кнопку и двери лифта закрылись почти бесшумно. Но мне показалось, что этот звук подвел черту.
Мой персональный ад оказался не таким уж и страшным.
Первым человеком, с которым я встретилась в святая святых офиса Львовского, оказалась девушка — моя ровесница. Ее темные волосы были собраны в низкий хвост. На лице — ни грамма косметики. Зато имелись ямочки на щеках и очки в толстой пластиковой оправе.
Казалось бы, что еще секунду назад я была до безобразия возмущена существованием секретаря (чего уж скрывать) в офисе Львовского. А сейчас, рассматривая эту самую Руслану Михайловну, понимала, что злость куда-то исчезает.
Так! Стоп! Я по-прежнему хочу швырнуть браслет в нахальную физиономию Львовского! Да, точно!
— Здравствуйте! Мне нужно на минуту увидеть ваше руководство! — максимально спокойно произнесла я.
— Как вас представить? — вежливо спросила девушка, но ее взгляд казался мне рентгеновскими лучами. Будто эта дама знала обо мне все, включая размер ботинок.
— Несторова, — холодно ответила я.
— Если Дарья Геннадьевна — то все беседы через адвокатов, — холодно проговорила девушка, поднялась из-за своего стола и скрестила руки на груди.
Поза у дамочки была воинственной. Вполне возможно, что эта мымра в мыслях уже снимала с меня скальп. В лучшем случае.
— Геннадьевна, но Мария, — прищурилась я.
— О как, — усмехнулась секретарь, по симпатичному лицу девушки скользнула странная полуулыбка, а сама девушка вышла из-за стола. — Входите, не стесняйтесь. Могу посодействовать транквилизаторами.
— Не нуждаюсь, спасибо, — вежливо улыбнулась я.
— Отлично! — кивнула девушка. — Будет нужна помощь — кричите.
— Посмотрим еще, кому будет нужна помощь! — пробормотала я, решительно подвернула рукав, обнажая браслет, и распахнула двери кабинета Львовского.
Я отдавала себе и своим действиям отчет. Понимала, что иду на безумие.
Но мне не нужны подачки от Львовского! Даже выполненные рукой учителя моей мамы.
***
Я вошла в кабинет. Не собиралась здороваться. Я даже не хотела смотреть на этого мужчину. Вообще! Никогда!
Но пришлось.
А как на него не смотреть, если первое, что попадается на глаза, — длинный стол для переговоров и мужчина, застывший рядом с ним.
Львовский сидел на столе, упирался в бедро сжатой в кулак ладонью и сверлил взглядом дверь кабинета.
Вернее, меня, вошедшую в клетку со львом. И по его глазам я поняла — он ждал моего визита. Либо охрана успела предупредить.
Я поддернула рукав свитера выше, приподняла руку, с трудом оторвала свой взгляд от хмурого лица мужчины и произнесла твердо и уверено:
— Сними!
Возможно, Львовский удивился моей дерзости и наглому тону. Хорошо, что я не смотрела в его глаза. Так было легче.
— Нет! — коротко проговорил Роман.
Он не пошевелился, все так же сидел в нескольких метрах от меня. А я не собиралась и шага делать в его сторону.
Распахнутая дверь кабинета вселяла толику уверенности. Ведь не станет он ничего делать на глазах секретарши? Или станет?
— Мне ничего от тебя не нужно! Сними! — отчеканила я.
Львовский выпрямился, но от стола не отошел.
Я увидела неспешное движение его руки. Почему-то вдруг стало любопытно, как именно этот невыносимый и дикий мужчина получил свое очередное ранение. Даже с моего места отлично просматривались розоватые пятна крови на бинтах, словно незажившие раны вновь начали кровоточить.
Но я быстренько отмела эти ненужные и опасные мысли.
— Нет, — повторил Роман. — Подарки ко дню рождения обратно не принимаются.
Я от возмущения приоткрыла рот и тут же его закрыла. Мне все-таки пришлось взглянуть в лицо Львовскому.
Я ожидала увидеть триумф, высокомерие, да даже снисходительную ухмылку, а наткнулась на напряженный взгляд красивых глаз. Словно Роман испытывал неловкость, смятение и еще что-то, чего я пока не понимала и не собиралась понимать.
— Сними! Забери это обратно! — уже тише, но все так же уверенно потребовала я. — Я не принимаю дорогих подарков от ненавистных мне людей!
— А от кого принимаешь?! От того мудака из кафешки?! — повысил голос Львовский, но тут же осекся.
Я отчетливо разобрала тихое «Черт!», а Рома оттолкнулся бедром от стола, сделал шаг вперед.
— Не вздумай! — почти прокричала я, и, вопреки моим ожиданиям Львовский послушался, вернулся на место, сел, выдохнул.
Да что же происходит, черт подери?! Мир сошел с ума?
— Тот, как ты выразился, «мудак» — мой друг! — вздернула я подбородок. — Свои претензии будешь предъявлять жене, Львовский! Сними немедленно чертов браслет!
— Тебе нужно, ты и снимай, — прищурился Львовский, а потом поверг меня в очередной шок.
Крепкая мужская рука медленно, но уверенно коснулась верхних пуговиц рубашки.
Львовский неспешно принялся расстегивать пуговицы, справляясь одной рукой.
— Что ты творишь?! — взвизгнула я.
А Львовский лишь широко улыбнулся, с вызовом, с уверенностью, что я сдамся.
— Облегчаю тебе задачу, Ратти, — пробормотал мужчина.
Мое имя он произнес хрипло, будто перекатывал звуки по языку, смакуя их, точно музыку. И совсем некстати в памяти точно взрывом мелькнули картинки нашей близости.
Он так же шептал мое имя, когда мы оставались наедине, в его квартире, вдалеке от всего мира.
Я задержала дыхание. Боже! Почему я постоянно совершаю глупости?! Почему я просто не могла оставить браслет в кафе? Или у ювелира? Или вообще выбросить в мусор? Почему я примчалась к нему, сюда?
