Нет! Порядочной девушке нельзя наслаждаться подобным безнравственным зрелищем! А она, значит, совсем испорченная… как же стыдно…
Эти большие руки — намного больше, чем у нее — умеют быть нежными? Их покрывают темные волосы в отличие от ее гладкой кожи, и это тоже странно и правильно.
А меж тем, запах готовящегося мяса уже щекотал ноздри.
Мужчина ни взглядом, ни словом не показал недовольство, что царевна ничем ему не помогает. Я не могу сказать, что слуга был вежлив — он просто молчал, и даже это молчание казалось девушке естественным. Она не оробела — просто чувствовала себя гостьей у радушного хозяина.
— Ух, он прямо идеальный такой. Но ты лучше.
Амарант никак не ожидал мой коварный выпад и удивился.
— Я?
Есть что-то бесконечно приятное в том, чтобы поддразнивать его.
— Ты. Что было дальше?
Амарант улыбнулся.
— Они поели из той посуды, которую нашли. Без смены приборов, одной ложкой. Мужчина говорил — и его голос, полный хриплых ноток, будоражил царевну — что завтра им предстоит через лес пробираться в дальнюю деревню.
Потом девушка умылась найденной в бочке дождевой водой. Рано или поздно ее узнают даже в гриме. Царь наверняка подключил к поиску лучших магов. Осталась одна безумная идея.
— Кажется, я догадываюсь…
— Беглецы начали устраиваться на ночлег: царевна на кровати, а слуга на полу. Спать в одной комнате с мужчиной — неслыханная вольность. Репутация царевны уже погибла. Правда, вряд ли слуга способен это оценить.
— Погоди… просто спать? Их окружение подумало бы, что у них был секс просто потому, что они в одной комнате остались?
Амарант кивнул.
— В одной комнате в глухом лесу без свидетелей. Думаешь, простой слуга останется благородным, когда все настолько располагает?
— Получается, царевна записала себя в низшее сословие просто потому, что кому-то приспичило?
Амарант рассмеялся.
— Похоже, я не очень удачно выбрал сказку. Впрочем…
— Досказывай. Она ему честь оказала бы, какое тут низшее сословие!
— Она бы опустилась до его уровня, став его женщиной. Зато вполне отблагодарила бы его за помощь. А еще тогда он вряд ли сам сдал бы ее властям. Мало кто захочет отдать свою женщину.
Потому едва мужчина затих на полу, и стало слышно стук собственного сердца, царевна решилась. Она соскользнула с постели как была, в одной лишь рубахе, и ласково провела слуге по плечу.
Она хотела что-нибудь сказать, но язык не слушался. Пальцы дрогнули. Слуга перехватил ее ладонь и мягко сжал.
— А дальше он ей отказал и совсем опозорил беднягу?
— Этим слуга бы ее как раз не опозорил, но он просто не успел ничего сказать. Раздался удар, треск и звон битого стекла, а затем дом заполонили вооруженные мужчины. Они скрутили слугу, а на плечи царевны быстро накинули покрывало. Несчастная понадеялась, что они увидели достаточно, чтобы казнить ее.
— М-да…
— Возвращение она плохо запомнила, да и стояла темень. К тому же ее посадили в закрытый паланкин и понесли. Царевна проклинала свою судьбу, но то, что молодой мужчина зря пострадал из-за нее, было обиднее всего. Царевна выросла доброй, и эти часы приключений, а также отчаянная затея сблизили ее с незнакомцем больше, чем со многими давно знакомыми людьми. Никогда с ней такого раньше не было.
— Она влюбилась…
— Как говорят, с первого взгляда. Но думать об этом царевна не смела. Она боялась поднять глаза на отца, а тот выплевывал слова:
— Твой жених так милостив, что не отказывается от тебя. Выйдешь замуж поутру.
Царевна пискнула:
— Лучше казните, батюшка.
— Казнил бы, да он не велит. Повторяет, что ты — его истинная. И не дури, девка, до утра никто тебе помереть не даст.
Я воскликнула:
— Вот дела!
— Еще какие. Помереть ей и вправду не дали: погрузили в магический сон, чтобы утром она не упала замертво от усталости. А потом от нее уже не отходили. Румянили ее, одевали и причесывали. Никаких знакомых служанок и близко не подпустили. Царевна так ничего и не знала о судьбе своего помощника. Но какая там могла быть судьба — жестокая смерть за похищение и поругание царевны.
У меня против воли вырвалось:
— Тебе надо меньше бывать на полигоне и заниматься воинами! Что за жуть в голове — всех побили, поубивали, да еще принуждают к сексу и не пойми, чему!
Амарант улыбнулся, и от его глаз побежали лучики морщинок.
— Ты мой свет, Астра. Без тебя я и впрямь заблужусь во мраке кровавой ночи.
— Брось, нигде ты не заблудишься.
— А ты все же подсвети.
Я грустно вздохнула. Миэла работает начальницей полиции и не возражает против чудовищных сказок. Как Амарант и сказал, она — его зеркало.
А я…
— Уговорил. Так что с царевной?
— Когда царь понял, что его смирная и разумная дочь готова волком выть, бросаться на служанок или даже на пол, лишь бы не идти замуж, ее опять заколдовали. Сковали волю, чтобы она благополучно дошла до жениха. И она пошла.
— Мрак! Все так далеко зашло.
— Зашло до самого конца. Оборотень был крайне некрасив: страшный, лохматый, мохнатый, покрытый грубым волосом, будто животное. При том огромный — видно, что очень сильный и неотесанный. Но богатый: никто из придворных не мог поспорить с ним одеждой и украшениями. У царевны сердце сжалось в тисках при виде ее прежних знакомых изысканно-утонченных лиц и такого жениха. Но ее согласия на брак не спрашивали. Не было у них принято в царстве. Пришла, значит, согласна.
— Эээ…
— Сурово, да. Девушка смотрела в красное лицо жениха и думала, что он явно любит злиться. А убить его во время брачной ночи она точно не сможет. Значит, придется ей самой умирать. К счастью, ее пообещали расколдовать сразу после церемонии. Сочли, что оборотень сам стреножит и усмирит свою уже законную жену. Конечно, подробности о том, как и с кем обнаружили беглую царевну, скрывались. В лесу беглецов нашли личные слуги оборотня. Даже царь не знал всего.
— Я надеюсь, ты обойдешься без подробностей их секса? Мне уже страшно.
Широкая улыбка обнажила чуть удлиненные клыки Амаранта. Он и сам сойдет за оборотня, хотя и благороднейший эльф.
— У тебя один секс на уме, Астра. Рад, что вызываю горячие мысли.
— Ну, не томи.
Амарант изогнул бровь.
— Не посмею. Иди ко мне.
Я рассмеялась.
— Нет же. Чем свадьба кончилась?
Амарант притворно горько вздохнул.
— Жестокая ты, Астра. Царевна, понадеявшись, что разозлит жениха, и тот сам ее убьет, шепнула ему: «Никогда я не стану вашей! Я люблю лишь слугу, который помог мне бежать».
— Оборотень рассвирепел?
— Нет, оборотень и ухом не повел. И несчастная царевна убедилась, что слуга уже мертв. А проклятый оборотень взял ее нежную ручку своей огромной лапой и выполнил все обрядовые требования как ни в чем не бывало. И царевна их выполнила, ее-то принуждало страшное колдовство.
— А когда его сняли?
— Сняли в богато обставленной спальне. Ужасный жених сразу прибыл из-за моря со свадебными украшениями, царю и тратиться на праздник почти не пришлось. Едва маг, который убрал с царевны чары, вышел, дверь вновь распахнулась, и в спальню ввалился оборотень.
Я зажмурилась и демонстративно закрыла уши ладонями.
— Только без подробностей!
— Голос оборотня напоминал рев: «Кого ты любишь, жена моя? Ради какого слуги ты готова на все?» Царевна испугалась, но смело ответила: «Я уже сказала вам — я люблю того, кто помог мне скрыться от вас. Жив он или мертв — я люблю только его. Оборотень побагровел, и вены на его теле вздулись. «Даже если я отдам тебе все свое богатство и сам буду тебе служить вместо негодного парня?!» Царевна задрожала от страха, но лишь кивнула. Тогда оборотень бросился к ней.
— Ой!
Амарант смотрелся очень хищно. Он любит рассказывать истории по ролям и отлично умеет это делать.
— Девушка не успела упасть в спасительный обморок, как уже оказалась в объятиях чудовища. Вот только не узнала его — страшные черты поплыли, растворяясь и уступая место другим, невероятно желанным. Мужчина, который притворялся слугой, сказал: «Тот вид для устрашения, а об этом немногие знают. Я тоже люблю тебя, жена моя, моя истинная, и я буду служить тебе всегда».
