Меж тем Кларисса, не разделяя его «домостроевских» настроений, подошла к закрытому шкафчику. Створки распахнулись, озабоченный взгляд прошелся по полкам. Нежная ручка выудила из шкафа увесистую плетку и подошла к дыбе. Крепко привязанная белокурая «жертва» не дергалась и не сопротивлялась, а лишь понуро смотрела в пол и жалобно хныкала.
– Господа, я попрошу вас сесть удобнее. Начинаю экзекуцию, в ходе которой, я с удовольствием прислушаюсь к вашим советам. Если кто-то желает присоединиться ко мне, я буду только рада, – проговорила Клара нежным голоском. Пальцы с длинными ноготками крепко сжали шестиконечную плеть.
Женщина подошла вплотную к мужу и, схватив его за волосы, отогнула голову назад.
– Ося, ты понимаешь, что провинился? – зловеще прошептала смуглая бестия в лицо своему мужу. Тот обреченно кивнул. – Ося, я на глазах гостей должна тебя наказать за твою неуклюжесть…
Хищный, плотоядный взгляд красотки скользнул по худосочной спине и мелким ягодицам Осипа, маленькая ладонь нежно погладила спину, спустилась к пояснице. Кларисса ущипнула мужа за белокожий зад, пальцы снова впилась в рукоять шестиконечной плети. Раздался свистящий удар. Печенкин дернулся и взвыл. Владимиру показалось, что удар был не столь сильным, чтобы так громко кричать. У него в прошлой жизни в арсенале игрушек для плотских утех были подобные плетки, которыми он с приказчиком хлестал крепостную Лушку, да и других баб. Лушка тоже истошно голосила, но то были скорее страстные крики. Лушка кричала от удовольствия… Либо этот Осип так изнежен, либо он снова ломает комедию.
Кларисса продолжила порку, Осип закричал еще громче.
– Нет, дорогой, твои крики раздражают наших гостей. Погоди, я заткну тебе рот.
С этими словами Клара вынула из шкафа довольно крупный кожаный кляп с ремешками и ловко закрепила его на лице мужа. Затем она взяла в руки небольшой хлыст и с энтузиазмом продолжила свои действия. Лицо красавицы раскраснелось, ноздри трепетали, влажный язык облизывал чувственные губы. Белокожее тело мужа покрыли красные вспухшие полосы. Осип мычал, извивался и дергался. Вскоре он обмяк – показалось, что несчастный потерял сознание.
Владимир покосился на сидящего рядом Виктора. В руках демона оказались два бумажных кулька. Виктор лузгал подсолнечные семечки и сплевывал кожуру в пустой кулек. Весь его вид говорил о том, что ему не только безразлична эта унизительная порка, но и, пожалуй, даже скучна.
Меж тем Кларисса отвязала несчастного и повернула его передом к сидящим зрителям. И тут Владимир обнаружил новое, интересное обстоятельство – детородный отросток Осипа Аполлоновича не просто воспрял, но и торчал так сильно, что казалось: вот-вот наступит долгожданная кульминация. Да и сам «отросток» был довольно внушительных размеров. Пожалуй, даже слишком внушительных для столь субтильного субъекта, коим был Осип Аполлонович.
«Ага, дружок. Оказывается, тебе это все по вкусу», – злорадно рассудил Владимир.
Меж тем Кларисса принялась стегать живот, ноги и торчащий пенис своего муженька. Локоны смуглой бестии прыгали по плечам, лицо вспотело, одна из упругих грудей выскочила наружу и колыхалась при каждом резком движении хозяйки.
Осип морщился, закатывал глаза, слегка хрипел – кричать громко не давал кожаный кляп. И вдруг по белому телу прошла сильная судорога, сводя тонкие пальцы рук и ног. Бедра Осипа поддались навстречу так сильно, что крепкие веревки врезались в нежное тело. Несчастный выгнулся дугой, пытаясь хоть немного прижаться каменным фаллосом к бедру разгоряченной Клариссы. И в тот же момент его член поднялся еще выше, тестикулы напряглись… Словно из раскаленного жерла вулкана, из красноватой, раздутой головки брызнула первая порция спермы, за ней вторая и третья. Из горла Оси вырвался какой-то булькающий звук, струйка слюны побежала по плохо выбритому подбородку. На каменном полу образовались две небольшие субстанции – лужица беловатого, вязкого семени и капли слюны. Фаллос Осипа постепенно обмяк, скукожился, теперь он походил скорее на унылую серую тряпочку.
– Слабак, так быстро кончил, – разочарованно протянул Виктор и сплюнул в кулек кожуру от семечек.
– Не беспокойтесь, патрон, эта скотинка кончит у нас сегодня не единожды, – запальчиво возразила Клара и сдула со лба упавшую прядку волос. – Абсолютный рекорд господина Печенкина – это двенадцать раз за пять часов. Я, верно, говорю, Ося? – спросила мужа Кларисса и больно дернула несчастного за волосы.
Осип промычал что-то нечленораздельное и моргнул тонкими веками.
– Правда, после подобных рекордов Ося с большим трудом делает пи-пи… Но и в этом есть свои приятные моменты… Ося и катетеры тоже любит, – глаза Клары горели от похоти. – Господа, если вы не возражаете, то я продолжу.
Она прекратила порку и развязала мужа. Взяв его за бледную, безвольную руку, она подвела Осипа к прямоугольному столу. Тот пытался слабо сопротивляться, но Клара прикрикнула на него и пригрозила кнутом. Осип послушно взгромоздился на невысокий стол и лег на живот, крепко сомкнув худые, безволосые ноги. Но Клара ударила его по икрам.
– Шире, раздвинь их шире, Ося. Я хочу видеть твою пугливую дырочку, – прокричала ненасытная брюнетка.
После этого она привязала его ноги и руки веревками к специальным кольцам и вернулась к шкафчику. Распахнув дверки, Кларисса стояла в задумчивой позе. Затем она повернула прекрасное лицо к Владимиру.
– Вольдемар, не окажите ли мне услугу? – спросила она, черные брови сошлись на переносице.
– Какую, мадам? – сухо отозвался Владимир.
– Подойдите, пожалуйста.
Владимир нехотя встал и подошел к Кларе. Сделав несколько шагов, Махнев обнаружил то, что, несмотря на все душевные противоречия и попытки анализа развернувшихся событий, его собственный приап напрягся так сильно, что это обстоятельство становилось слишком очевидным и для Клары и для Виктора.
– Как вы думаете, с какого дилдо начать? – пролепетала хозяйка и посмотрела на Владимира невинными глазами.
Владимир заглянул в шкаф. Целая полка была уставлена различного вида и форм искусственными деревянными и каменными фаллосами, с ремешками и без.
– Нет уж, мадам. Прошу меня уволить от этого занятия. Выбирайте сами, – холодно ответил Владимир.
– Жаль, – разочарованно протянула Кларисса Феофановна, – а мне говорили, что вы – настоящий знаток в таких вещах, и что при жизни у вас была целая коллекция подобных игрушек.
– Была… при жизни. Я, в сущности, не против. Мне просто сейчас не хочется, – пробормотал Владимир и густо покраснел. – Давайте как-нибудь в другой раз…
