– Спасибо, чужеземец Саид, на добром слове. Охраняй своего повелителя. И не забывай о себе.
Саид улыбнулся девушке и поспешил вслед за царевичем, который уже готов был покинуть постоялый двор жизнелюбивого Арутюна.
Улица встретила сыновей страны Ал-Лат негромким говором, чистотой и свежим ветерком. Люди неторопливо шли, каждый по своим делам.
– Как ты думаешь, где нам сейчас найти самую красивую из здешних дикарок, братец?
– Аллах милосердный, конечно же, на базаре!
– Тогда идем искать его, Саид!
Городок в долине был совсем небольшим, а потому братья нашли базар без особого труда. Даже здесь чувствовалось отличие от шумных базаров их родины. Конечно, точно так же высились золотистые горы изюма, и фиников, и инжира, и фруктов… Блестела свежая зелень. Точно так же на аптекарских весах отмерялись пряности. Но здешний базар был не в пример спокойнее и достойнее. Здесь никто не клялся здоровьем матери, что эта курица вчера еще бегала, что мука для тех лепешек была белее снега. Никто не кричал вслед уходящему, что тот вор и обманщик. Люди покупали и продавали, оставаясь при этом добрыми соседями или близкими друзьями.
– Аллах милосердный, брат, почему здесь так тихо?
– Меня тоже это удивляет, мой властелин.
– Но где же нам искать самую красивую из красавиц этого городка?
И будто в ответ на слова Мансура мимо прошла девушка удивительной красоты. Высокая, очень стройная, с пепельно-русыми волосами, заплетенными в две толстые косы, что спускались по обе стороны необыкновенного лица. Быть может, ревнители идеала не сочли бы это лицо прекрасным, но глаза девушки, широко раскрытые, серо-синие, смотрели на мир с такой радостью, что сердце невольно замирало. Красавица словно озаряла мир вокруг себя удивительным сиянием.
– Вот она! Это она, самая красивая из всех красавиц города! – В голосе царевича зазвучал нешуточный азарт. Прелесть девушки поразила и сердце Саида. Как он ни пытался удержаться от восхищения, как ни пытался остаться равнодушным… Ведь он был всего лишь молодым мужчиной с горячей кровью.
– Куда спешишь, красавица?
– Кто вы, чужеземцы? И что вам надо от меня?
Девушка ускорила шаг, но царевич старался не отставать от нее.
– Я – царевич Мансур, наследник трона прекрасной земли Ал-Лат. Ты мне понравилась с первого взгляда… И я решил, что ты должна быть моей…
– Но ты мне вовсе не нравишься. У меня есть жених, и больше никто мне не нужен! Оставь меня в покое, невежественный чужеземец!
Девушка пошла еще быстрее. Царевич по-прежнему держался рядом. Саид спешил вслед за ними, моля Аллаха милосердного, чтобы царевич не наделал глупостей.
Увы, молитвы, видимо, не успели долететь до ушей Аллаха. Мансур, почувствовав, что добыча вот-вот ускользнет, побагровел и сорвался на крик.
– Да как ты смеешь мне перечить, несчастная! Я приказываю – остановись и с радостью прими данное тебе судьбой.
Тут девушка – о чудо! – остановилась. И зачем-то поставила на землю корзинку. Царевич Мансур, увидев это, подошел к ней и попытался обнять беглянку за плечи. Девушка, казалось, покорно подставляла себя под решительные руки царевича.
«Аллах милосердный, неужели она покорилась так легко?» – промелькнуло в голове у Саида.
Но все оказалось вовсе не так. Девушка и не думала покоряться. Когда обе руки царевича легли ей на плечи, она одну свою руку положила сверху, а коленом ноги пребольно ударила царевича в пах. Тот, охнув, попытался прикрыться и как-то удержать в себе боль, но девушка оказалась куда более хитрой и умелой. Двумя руками она перехватила кисть Мансура и резко отвела ее вверх и назад. Теперь царевич закричал. Но и этого показалось мало решительной красавице. Пока царевич пытался подавить крик или хотя бы вдохнуть побольше воздуха, она изо всей силы ударила каблуком башмака ногу царевича, обутую в мягкий кожаный сапожок.
Это было поражение царственного Мансура. Его избили прямо посреди базара, на глазах у сотни дикарей! И кто?! Наглая девчонка, которая должна была благодарить Аллаха лишь за то, что царевич согласился коснуться ее!
Гнев Мансура был так силен, что преодолел даже нешуточную боль от весьма умелых ударов девушки. Гнев разогнул спину царевича, гнев зажегся в черных глазах, заставил руку лечь на рукоять сабли.
Но обидчица была уже далеко. Она летела по улице, широкий плащ ее развевался, словно оперение райской птицы. Волосы, заплетенные в длинные косы, растрепались. Девушка исчезла за поворотом, и все, кто был на базаре, услышали ее крик:
– Тиму-ур!
Мансур и Саид, преследуя девушку, свернули на ту же улочку. Ворота оказались распахнуты настежь. Открыты были и двери дома, находившегося в глубине двора. А посреди двора стоял высокий молодой мужчина, увидев которого царевич смог лишь прошептать:
– О Аллах милосердный и всемилостивый!
Ибо перед ним стоял его отец. Вернее, перед ним стоял мужчина, до оторопи похожий на царя Омара. Его поворот головы, его широкие плечи, жесткий взгляд. И даже, о ужас, его шрам от сабельного удара. Мансур с ужасом подумал, что тайна вот-вот раскроется. Уже и Валид видел этого мужчину, а теперь и его брат, Саид, стоит перед ним.
Но Саид не рассматривал противника. Он пытался понять, как у этого здоровенного парня хватило наглости выйти против двух вооруженных противников с голыми руками. «Аллах милосердный, – думал он. – Неужели в этой глухой и дикой стране не знают острой стали и благородного боя на саблях? Зачем же нас отправили сюда учиться, когда здесь учиться нечему и не у кого?!»
Однако противник не собирался бежать, увидев блеск клинка. Более того, он спрятал девушку за спину, а сам сделал несколько шагов навстречу неминуемой смерти. Саид не слышал слов Мансура. Но, увы, гнев, захлестывал и его, обычно и более спокойного, и более сдержанного. Сквозь ярость и гул крови в ушах он услышал слова мужчины, которые показались ему жалким лепетом труса. И потому запальчиво выкрикнул:
– Нам от тебя ничего не надо! Отдай нам только девчонку, которая прячется у тебя за спиной. Она нам понравилась, и мы хотим…
И только сейчас Саид рассмотрел противника. Рассмотрел и от ужаса на миг окаменел. Сам царь Омар, такой, каким был он в дни их детства, стоял сейчас перед ним. Но почему эта смазливая дикарка называет его Тимуром? И как вообще здесь мог оказаться царь далекой страны?
Но ответные слова этого мужчины мгновенно отрезвили Саида. Он уже не думал о том, кто перед ним и как он выглядит. Слова «презренный иноземец» обожгли его, как горячие уголья, и желание пронзить противника затмило все вокруг. Лишь одно соображение теперь сдерживало Саида – то, что Мансур почему-то медлит с ударом. Это весьма удивляло Саида, ведь обычно царевич был очень скор на руку. Иногда он успевал ударить первым, но чаще противники оказывались проворнее. И вот тогда наступал черед Саида. Ибо именно он встречал сталь чужих клинков страшными, не знающими пощады ударами. Именно он защищал телом своего брата, ибо таков был его долг и предназначение в этом мире.
