— Прости…
Сантос внезапно прижал палец к моим губам.
— Хватит. Это ты прости, девочка. В этом мире кланов я оставил тебя без семьи и без отца. Амарант, конечно, молодец, что тебя приютил, но никому не укрыться от судьбы.
Я насторожилась:
— О чем ты? И что происходит с Амарантом? Он сказал Миэле?
Сантос подвел меня к скамье на уступе. Опасное место — под ногами плескалось море. Бог объяснил, что это уголок для разговора с нежелательными гостями. Ну да, мне такой точно понадобится…
Он мотнул головой.
— Здесь мы говорить не будем. Пойдем обратно в дом.
Мы расположились за столом, покрытым кроваво-бордовой тканью с золотой вышивкой. Сантос протянул мне бокал с грушевым соком.
Зачем столько приготовлений? Они меня все больше нервируют.
Сантос посмотрел мне прямо в глаза долгим взглядом.
— Амарант сказал Миэле. Пожертвовал собой. Пока ты бежала к Смарагду, Миэла разносила его тело в клочья. Вспарывала, рвала и била. Он почти умер.
Хорошо, что я не успела отпить из бокала. Это же чудовищно! Я вся заледенела от ужаса.
— Она ненормальная!!!
— Она — Миэла. Амарант решил, что так будет лучше. Миэла выпустила гнев, зато не сделала никаких глупостей с собой или с тобой. Потом она ринулась ко мне.
Меня почти физически замутило.
— Зачем?
— Она потребовала разорвать их Обрядовые связи. Я разорвал и сделал Амаранта с Миэлой своими, ну и твоими жрецами. Не бойся, Миэла тебя не побеспокоит. Ей запрещено, да и больше не хочется. У нее теперь новый мужчина.
Я стиснула ножку бокала.
— Ты?
— Я. Амарант проиграл эту битву, но не думаю, что он горюет. Индиго полностью восстановил его. Теперь на Амаранте объяснения с семьей.
— Да уж, они негаданно и внезапно осиротели… — я произнесла, не вдумываясь в слова. Амарант… он все-таки пожертвовал собой ради меня… из-за проклятого Дара…
Сантос прошил меня острым взглядом. Странные у него глаза. Янтарные.
— Такова жизнь. Клана больше нет. Его основатели оба стали жрецами, и представь, какой поднялся переполох.
— Кто-то обвиняет меня? — не удивлюсь, если я уже всем враг.
— Нет. Тебя даже не ждут обратно вот прямо сейчас. Я лично показался народу и объявил об Амаранте с Миэлой. А еще одарил Даром нескольких выдающихся жрецов и жриц. Народу не на что жаловаться.
— Амарант теперь и Правитель, и жрец с Даром?
— Да, девочка. От этой сделки он стал лишь могущественнее. Надеюсь, что и счастливее. Но это будет зависеть от тебя.
Неужели…
— Хватит сватать мне Амаранта. Ты бы лучше сказал, кто Всадник. Существует ли он в реальности? Не темни.
Сантос тяжело вздохнул:
— Существует. Давай покажу, как все было.
— И срочно.
Перед моими глазами возникла мысленная картинка. В ней были Сантос и я — какая-то неуловимо другая. Я там разглядывала что-то, что бог мне показывал — картинку в картинке.
А в ней…
Великолепный вороной конь встал на дыбы, будто красуясь, а на нем сидел впечатляющий мужчина.
Не смуглый, а, скорее, загорелый и полный опасно-хищной грации. Угольные волосы разметались по его широченным плечам, а тугие мускулы угадывались под богато расшитым одеянием. Чувственные губы изогнулись в ироничной усмешке. Синие глаза горели ярким огнем под густыми с двумя изломами бровями. Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза, обволакивая аурой силы и власти.
Чувствуя невыносимую тяжесть на сердце, я спросила:
— Он тогда мне понравился?
— Посмотри сама и поймешь.
Да, прежняя я с удовольствием смотрела на свою погибель.
На дурманящего в своем смертельном очаровании Амаранта.
— Я, что, согласилась быть с ним?
— Ну, — Сантос замялся, — тогда я не оставил тебе особого выбора. А сейчас, когда его сердце в твоих руках, что скажешь?
Что я могу сказать о том, кто перевернул весь мой мир? Я не хочу ни одного другого мужчину, но и с этим быть не могу.
Получается, все, чего я желала, все, о чем мечтала, было ложью. Нет никакого Всадника. Вернее, он еще как есть. Я и вправду «узнала» его сердцем. Только узнавание оказалось горше яда.
— Амарант… знал об этом всем?
— Нет. Он просто любил тебя и любит. Ты выполнила задание, девочка. Далеко ты или близко, он — твой. А вот будете ли вы счастливы, зависит от тебя.
— Уходи, Сантос. Я не желаю тебя видеть. Никого не желаю! Оставьте меня в покое! Хватит меня принуждать! — я малодушно сорвалась на крик.
Нет никакого выбора и свободы. И никогда не было. Только безжалостная ловушка, в которую меня заманил этот бог…
Он заявил:
— Уйду. Успокойся, Астра. Живи здесь, сколько хочешь. Этот дом всегда будет твоим тайным убежищем. А сейчас прощай.
Провожать Сантоса я не стала.
Я ему просто игрушка, не более. Не хочу такого отца. Если я когда-нибудь прощу его, то не сейчас.
* * *
До ночи я просидела на террасе в полной тишине, глядя на то, как лучи заката гаснут и тают в морских волнах, а затем пригласила гостя.
Мужчину, которому я должна и который не выдаст меня никому, потому что слишком дорожит нашим общением.
Вечерняя свежесть еще не успела вытеснить теплый воздух, когда Аламбре пришел.
Наверняка он надеется на что-то очень серьезное, но с этим нужно покончить. Жестоко ранить влюбленного мужчину, истосковавшегося по моей ласке, зато еще хуже, если Дар его выпьет и сделает безумцем.
Я оделась максимально скромно. Юбки мягко и щекотно скользили по ногам. В гостиной лился приглушенный лимонный свет, я села на диван и пригласила Аламбре устроиться рядом на подушках.
Огромный, не сильно уступающий гигантскому Сантосу в размерах, он смотрелся в этой декоративной комнате странно.
Аламбре сел и замер, пожирая меня взглядом. Хотя я знала, что просто не будет, поежилась.
— Здравствуй, мой верный страж. Прости, что я такая непутевая.
Он покачал головой.
— Ты — Свет. Не оскорбляй меня и других, наговаривая на себя. Я ужасно соскучился, Астра.
— Вот я тебя и позвала… Давай посидим, а потом… разойдемся. Я ничего больше не смогу тебе дать.
Я не успела договорить, как его карие глаза разом сделались неестественно бордовыми. Будто душу Аламбре захлестнула жажда крови. Он резко подался вперед, сокращая и без того ничтожное расстояние между нами.
— Нет, Астра. Нет. Ты — моя. Я доказал это Неро и докажу любому другому. Сражусь с каждым. К слову, почему ты здесь, в незнакомом месте, а не со жрецом? Он тебя обидел?
Ох, как тут объяснишь, насколько все изменилось…
— Ты же знаешь новости о Сантосе и о Миэле с Амарантом? Я тоже теперь иная. Мы с Неро расстались.
— Скажи, что он натворил.
— Да он вообще ни при чем!
— Тогда кто?
— Никто. Я позвала тебя поговорить о нас, а ты тут допрос устраиваешь. Хватит.
Аламбре так и не отодвинулся от меня, вплотную сидел рядом, и жуткие бордовые глаза прожигали мне душу.
— Раз это разговор о нас, то я не согласен, Астра. Никаких расставаний. Я не буду настаивать на занятиях любовью, пока ты не в настроении, но на этом все. Тем более, что жрец получил отставку.
— Тебе нет дела до моих чувств, Аламбре?
— Ты сказала, что любишь и выбираешь меня. Сказала давно, но этого достаточно. Хочешь меня разозлить? Разозлишь. А от цели я не отступаюсь.
Похоже, проще сдвинуть море, чем переубедить Аламбре. Он родился Двоюродным, то есть происходит из сословия, не привыкшего к отказам. Да и впрямь не отказывают этим лучшим из эльфов.
А еще Аламбре стал воином по велению души. Он привык ставить задачи и добиваться их ценой любых, даже самых невероятных усилий. Теперь этакая сложная задача — я.
Не любимая, зато страшно и прямо до боли желанная.
Потому что любовь — это принятие. Это умение выслушать и согласиться с отказом. А Аламбре явно меня не слышит.
Я кивнула ему.
— Хорошо. Доброй ночи, Аламбре.
