Следующие несколько дней были особенно напряженными. Я никогда не оставался с ней наедине дольше нескольких минут, и как ни странно, это лишь увеличило сексуальное напряжение, которое непрерывно сквозило между нами. Такие мелочи, как соприкосновение наших рук, когда она передавала мне что-нибудь во время собрания, взгляд через стол, когда мы присутствовали на встрече за ланчем, или даже звуки ее голоса на моей голосовой почте, казалось, усиливали мое либидо еще больше.
В четверг утром я решил, что нам необходимо поговорить. Меня не будет в офисе всю пятницу, и поэтому сегодня был последний день, когда я мог увидеть ее, прежде чем она уедет. Все утро она была на какой-то лекции вместе с другими ассистентами, а меня тем временем охватывала тревога по поводу того, что я ей скажу. Я знаю, что снова хочу оттрахать ее – в этом нет никаких сомнений. Вопреки моим неуместным мыслям, моя совесть и потребность в самосохранении изводили меня всю неделю.
Она правильно сделала, что установила дистанцию между нами. Эта тяга, которую мы испытывали, находясь рядом друг с другом, являлась чем-то совершенно нездоровым. Ничего хорошего из этого не выйдет. И я снова принял решение использовать эту неделю без нее с пользой и возвести своего рода сопротивление этой тяге. Войдя в офис после обеда, я удивился, обнаружив ее сидящую за столом и работающую на компьютере. Подойдя к своей двери, я остановился и обернулся – какая же она все-таки красивая. Я никогда ей об этом не скажу, но это невозможно не заметить.
«Не ожидал, что вы будете здесь, мисс Миллз», - сказал я, стараясь очистить голос от каких-лидо эмоций.
«Да, последние приготовления по поводу поездки в Сиэтл, и к тому же мне все еще надо обсудить мое отсутствие с вами», - проговорила она, не отрывая глаз от монитора.
«Тогда, может быть, пройдем в мой кабинет?» - спросил я, не уверенный в том, какой ответ я хотел услышать.
«Нет», - ответила она быстро. «Я думаю, мы можем разобраться с этим и здесь». Хитро взглянув на меня, она указала на стул напротив нее. «Вы не хотели бы присесть, мистер Райан?» Ага, игра на своем поле. Я чуть не засмеялся, осознавая, что она использует мои же уловки против меня. Слегка колеблясь, я все-таки присел напротив нее и ждал, пока она начнет.
«Я знаю, вас завтра весь день не будет, поэтому нет смысла мне здесь оставаться. Я уже подобрала вам замену на всю следующую неделю, а также предоставила Анджеле подробный список того, что вам потребуется и ваше расписание. Сомневаюсь, что возникнут какие-нибудь проблемы, но на всякий случай, она обещала проследить за всем», - она с вызовом приподняла бровь, на что я лишь закатил глаза.
«Если вам что-нибудь понадобится, у вас есть все мои номера телефонов, включая домашний моего отца в Форксе». Она пробежала глазами по списку перед ней, и я заметил, что она действительно невозмутима и знает свое дело. Не то чтобы раньше я этого не замечал, просто сейчас мне это казалось более очевидным. Подняв голову, она встретилась с моими глазами и продолжила. «Я планирую забрать вас в аэропорту в Сиэтле».
Мы не отводили взгляда какое-то время, и я был почти уверен, что она думала о том же, о чем и я – Сиэтл будет грандиозным испытанием. Если каким-то образом мы там сможем держаться на расстоянии друг от друга, возможно, все наладится.
Атмосфера в комнате начала потихоньку меняться – молчание говорило больше, чем слова. Я плотно стиснул зубы, когда заметил, что ее дыхание участилось. Мне пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не обойти стол и не поцеловать ее. «Значит, увидимся в Сиэтле», - сказал я нежно, вкладывая в эти слова больше смысла, чем подразумевалось.
«Да», - ответила она спокойно.
«Удачной поездки, мисс Миллз», - проговорил я, стараясь не выдать голосом то смятение, что я испытывал. Я встал, кивнув ей на прощание, и прошел в свой кабинет, захлопнув за собой дверь.
_____________________________________________
• -Если какая-нибудь неприятность может произойти, она обязательно случится. (Закон Мерфи)
o - LVMH Moet Hennessy — Louis Vuitton S.A. — французская компания, известный производитель предметов роскоши под торговыми марками Louis Vuitton, Givenchy, Kenzo, Chaumet, Moet & Chandon, Hennessy, TAG Heuer и др.
Все выходные я думал о том, каково это будет работать всю неделю без мисс Миллз. С одной стороны, мне представится возможность насладиться полным рабочим днем без стояка и обеденных “сессий” в ванной. С другой стороны, я интересовался, не будет ли это странным не видеть ее рядом. За последний год она стала практически неотъемлемой частью моей жизни, и, несмотря на мою неприязнь к ее личности, было что-то подбадривающее в ее присутствии.
Ровно в 9 в мой кабинет вошла Анджела, ослепительно улыбаясь. Следом за ней шла привлекательная брюнеточка лет 20. Анджела представила ее как Кэт – мой временный секретарь. Она взглянула на меня и застенчиво улыбнулась, и я заметил, как Анджела обнадеживающе погладила ее по плечу. Я слегка нахмурился, догадываясь, что это значит: она уже была осведомлена на счет “Прекрасного Подонка”. Замечательно.
Я решил использовать эту возможность в своих целях. Я всем им докажу, что моя незаслуженная репутация просто результат совместной работы с таким неприятным человек как мисс Миллз, и что ко мне это не имеет никакого отношения.
«Рад познакомиться с вами, Кэт», - сказал я, широко улыбаясь и протягивая ей руку. Она странно на меня посмотрела, с каким-то потерянным выражением, и слегка покачав головой, пожала мою руку.
«Я тоже рада с вами познакомиться, сэр», - проговорила она нерешительно и вопросительно посмотрела на Анджелу. Та удивленно посмотрела на мою руку, потом снова на меня, а затем обратилась к Кэт.
«Ладно. Я тебе уже объяснила все, что Хлои мне оставила. А вот твой стол», - добавила она, подводя ее к стулу мисс Миллз.
Странное чувство заскрежетало у меня в груди при виде кого-то другого, сидящего на ее месте. Мне это не нравится – я это точно знаю. Я почувствовал, как улыбка стерлась с моего лица, и я повернулся к Анджеле. «Что ж, если ей что-нибудь потребуется, пусть обращается к вам. Я буду у себя в кабинете». Прежде чем развернуться и уйти, я увидел испуганный взгляд на лице Кэт. Я знаю, мне должно быть стыдно, я должен сожалеть о своей выходке, но мне плевать.
