Поэтому и удивилась, когда вдруг прибыл тот, Первое Свидание, как раз когда все открывали подарки. Увидев меня, он заулыбался. Я улыбнулась в ответ. Он оглядел стол и сел рядом с Энджел. Интересно. Я и не знала, что они знакомы. Ни за что б не подумала, что между ними что-то может быть.
Адонис, улыбаясь, назвал себя и протянул руку через стол. Первое Свидание пожал ее.
— А вы здесь с кем?.. — спросил Адонис, оглядывая стол.
— Вот с ней, — ответил он, кивая в мою сторону. Я нервно засмеялась.
— Это вы серьезно?
— А разве не вы только что пригласили меня сюда?
Я пристально посмотрела на Энджел. А взгляд у меня может быть ой какой тяжелый.
— Ну да, выходит так, будто действительно я, — сказала я сквозь зубы. — Но на самом деле я туг ни при чем, так что мне жаль, что вас ввели в заблуждение.
Остаток ужина я проболтала с одной скромненькой бледненькой девицей, сидевшей рядом с другой стороны, а Адонис и Первое Свидание — у которых, кстати, оказалось много общих знакомых, — непринужденно беседовали, вспоминая университетские забавы. Н. скоро попросил прощения и откланялся, за ним и Адонис, с другой стороны стола собралась компания, чтобы продолжить попойку у кого-то на квартире, и в конце концов за столом осталась я, Первое Свидание и Энджел. Она встала и вышла, чтобы подогнать свою машину, перед тем предложив втроем переместиться в другой бар, который, по ее словам, закрывается поздно.
Первое Свидание и я вышли на улицу как раз, когда она с визгом заворачивала за угол.
— Мне очень жаль, — сказал он.
— Ладно, забудем, — отозвалась я. - Кто старое помянет... — Хотя я, хоть и не хотела поминать, но все полшила.
— Я не знал, ей-богу, что текст был не от тебя.
— Понятно.
— Я... я тебе, наверное, надоел?
Я повернулась к нему, злая до чертиков за все, что произошло, злая оттого, что мной манипулировали, как куклой, очень паршивое чувство, пускай он тут даже совсем ни при чем. Вдобавок еще злая на то, что разозлилась. Впору вообще сойти с ума. Но больше всего меня злила его уязвимость, ранимость, и еще его потребность в том, чтобы я в нем нуждалась. У него был такой голос...
— Это все потому, что я люблю тебя. Ну да, вот оно что.
Я вздохнула, закрыла глаза. Мы долго стояли на тротуаре и молчали. Я смотрела на свои туфли, он — на .меня. Это было совсем не то, чего мне хотелось, и совсем не так, как мне хотелось. Какой-то человек подошел и спросил, как пройти в какое-то место; мы отправили его в следующий квартал. Мне стало страшно, словно черный туман, страх обволакивал душу: у меня было такое чувство, что безличная, грозная судьба, воплотившись в моих лучших друзей, с самыми добрыми намерениями загнала меня в ловушку.
— Ну ладно, я сейчас возьму такси и поеду домой, — сказала я наконец. - Поеду одна. А ты отправляйся в тот бар к Энджел, а то она подумает, что мы ее бросили.
Или отправились вместе домой, добавила я мысленно. jeudi, к 26 fevrier
На следующее утро я проснулась и обнаружила, что мне три раза звонили, и кто-то прислал еще эсэмэс.
Первые два звонка были сделаны с номеров, которых я не помнила. Голосового сопровождения тоже не было. Ничего необычного — но я почему-то почуяла недоброе. Поэтому сразу стала перезванивать.
— Доброе утро. Простите, это не вы звонили по моему номеру вчера вечером?
Оба раза на другом конце провода были озадачены, они явно не знали, кто я такая, но поскольку регистратор номера в мобильнике — судья беспристрастный, то они да, действительно пытались звонить. Выходит, Энджел посылала не один текст. И они пытались связаться с ней по моему номеру.
Господи, какая же я идиотка. Слава богу, хоть звонили не из-за границы.
Третий пропущенный звонок был от Первого Свидания, видимо, когда я бегала в туалет пописать. И еще текст от него же: «Ты все еще встречаешься с Н? Если да, то известно ли тебе, что я об этом ничего не знал?»
Я вздохнула. Но все-таки перезвонила. Он был уже на рабочем месте.
— Здравствуй, извини, что отрываю от работы.
— Ничего, все нормально. — Похоже, он очень удивился.
— Я прочитала твое сообщение. Он ничего не ответил.
— Я вовсе не встречаюсь ни с каким Н. Уже много лет, кстати. Кто наболтал эту чушь?
Опять ни слова в ответ.
— Ну ладно, плевать, кто сказал, мне это не интересно.
— Но вы, кажется, так близки, и он не женат, и ты не замужем, так что...
— И что, это автоматически означает, что мы больше, чем просто друзья, так, что ли?
— Ну... нет, конечно, не означает. — Он помолчал. — Но Энджел очень удивилась, когда узнала, что у нас с тобой что-то было, и потом она спросила, мол, разве я не знаю про тебя и Н.?
— Прости, что ты сказал... у нас с тобой... что-то было?
— М-м-м...
— Ну ладно, не будем говорить об этом... но как так: человек, которого ты едва знаешь, вдруг становится более надежным источником информации о моей жизни, чем я сама?
— Ну...
— Да это просто... дерьмо собачье!
— Прошу тебя, успокойся. Я люблю тебя. Я к тебе неравнодушен. Я...
У-у-у, черт, опять эти глупые, эти идиотские слова.
— Но у меня-то совсем другие чувства. И если ты этого не знал, так знай теперь. Я не собираюсь принижать твоих чувств, я не стану говорить, мол, не стоит, и все такое, но ведь ты про меня ничего не знаешь. Да и в любом случае, твои чувства не дают тебе никаких прав.
Черт возьми, хватит, я прекрасно сознаю, что, как последняя дура, перехожу на крик и говорю совсем не то, что хотела сказать. И не потому, что хочу его, нет, я хочу совсем другого, я хочу ясности, я не хочу, чтобы он думал, что я просто сучка.
Нет. Забудь про это. Чем раньше он поймет, тем скорее получит возможность найти другую, кого он действительно полюбит. Я не хочу больше говорить с ним. Я вообще ничего не хочу. Иначе стану полным ничтожеством.
— Случилось какое-то недоразумение, мне кажется, мы могли бы с ней встретиться и все обсудить...
— Ну, ладно, все. Я не хочу об этом ни с кем разговаривать. И с ней не хочу ничего обсуждать. Да и с тобой тоже. И вообще, мне это все глубоко не интересно.
— Но я...
— До свидания.
Молчание. Можно представить себе его физиономию. Интересно, что бы я делала в подобной ситуации? Пыталась бы еще тянуть время или изящно и с достоинством, не уронив лица, проглотила бы? К его чести, он выбрал последнее.
— Что ж, до свидания. Удачи и счастья. Мне будет тебя не хватать.
— Спасибо.
Я дала отбой. И отправилась прямиком к компьютеру, чтобы послать этой дуре сердитое письмо: и про загадочные номера, и про сплетни, которые она распускает там, где не надо. Даже спрятавшись за почтовым ящиком на экране, я ужасно трусила, но звонить по телефону боялась еще больше — не была уверена, что сдержусь и не наору на нее. А тут что: набрал, перечитал, послал. Потом села завтракать, и мне было немножко грустно и тяжело, что я оказалась сволочью, и даже мысль, что все это на самом деле полная чепуха, нисколько не утешала меня.
