и стаскивает джинсы.
– Даян… – с поселившимся в голосе страхом произношу я, когда мужчина спускает боксеры. Эта штуковина у меня во рту сроду не поместится.
– Я подскажу, – хрипло отвечает он, понимая одну из причин моего страха.
Член стоит. Как камень. Будто здоровая дубина, направленная в мою сторону.
У меня в висках начинает биться пульс. Он звучит так сильно, точно все вокруг своим шумом заглушает.
– Давай, детка, – мужчина старается быть ласковым, но я каждой клеточкой чувствую, как его трясет от необузданного желания.
С этими словами Даян хватает меня за волосы и вынуждает опуститься перед ним на колени.
Он берет член в руку и направляет его прямо мне в рот.
Я чуть раскрываю его, но больше от страха, но и этого становится достаточно для того, чтобы Зверь толкнулся внутрь.
Мой рот, кажется, до предела наполняется. Растягивается под размер Даяна, но это наводит на меня панику.
– Давай, Милана, шире… Глубже войти хочу, – глухо приказывают мне.
Стараюсь выполнить. Успокаиваю себя тем, что от такого еще никто не умирал, и я, правда, хотела бы сделать это для него.
– Да… – сквозь стон доносится сверху.
Мужнина немного отстраняется, а потом снова толкается обратно, но я уже готова. Делаю как велит – стараюсь раскрыть рот шире, расслабиться, сделать ему приятно.
– Блядь… Да…Дай еще немного продвинуть.
Мне кажется, что я и так уже раскрылась для него на максимум, но Даян все равно упорно толкается вперед.
Слюни стекают у меня по подбородку, из глаз по проторенной дорожке слезы текут. Скулы сводить начинает, но я все равно усердно исполняю все, что он мне велит.
Зверь все долбится и долбится внутрь моего рта, до тех пор, пока не проникает так глубоко, что дышать становится нечем. Втянуть воздух даже носом не получается.
В панике хватаю Даяна за бедра, а потом стучу по ним ладошками.
Хватка ослабевает, и он немного выходит, позволяя сделать вдох.
Дальше очередной толчок снова лишает меня воздуха. Еще и еще.
В какой-то момент Зверь выходит из моего рта полностью, давая возможность отдышаться. И я благодарна ему за это.
Вытираю рот тыльной стороной ладони. Тяжело и часто дышу. Грудь вздымается. Внизу все крутит жарким желанием. Даже кожа воспаляется.
Пока я отдыхаю, мужчина быстро проводит рукой по всей длине члена. Туда-сюда. Туда-сюда. Прямо перед моим лицом, напоминая, что мы еще не закончили.
Даян без предупреждения снова берет меня за голову и принудительно раскрывает мой рот, надавив членом.
Я впускаю его.
На этот раз он проскальзывает внутрь очень легко. Сразу входит почти на всю длину.
– Да, детка… – рычит Зверь. – Умница…
Даян
Я толкаюсь в рот Миланы. Снова. И Снова. Методичными ритмичными движениями растрахиваю себе дорогу к горлу.
И она старается. Я вижу. Сквозь пелену похоти, что глаза застелила, стараюсь контролировать ее состояние, и себя держать в руках. Но это, блядь, трудно. Невозможно почти.
Я не просто так просил ее не касаться меня. Разорвать боялся. На клочки. На кусочки мелкие.
Но она сама потянулась ко мне. Прижалась так нежно, боязливо, что вентиль сорвало.
Недельное воздержание оказалось слишком долгим для того, чтобы я смог и сейчас сдержаться. Нет. Это выше моих сил.
Ее образ передо мной на коленях нереальным кажется. Чертовой иллюзией. Игрой моего извращенного воображения.
Не верю, что нашел.
Землю готов был руками голыми рыть, только бы до девчонки добраться.
Сейчас кончу и, кажется, что шлюха у моих ног улыбнется, осторожно пальцем пройдет по губам, и скажет заплатить.
Иллюзия развеется, и я снова останусь один. Буду рвать волосы на голове, потому что Бакир, сука, слишком далеко забрался.
– В глаза смотри, – прошу Милану, и она поднимает на меня свою голубые, блестящие от слез и похоти, озера.
Нет. Она. Не чудится.
Сладкая. Манящая. За секунду башню срывающая.
А с моим членом во рту – просто взрыв ядерный. Мощный. Острый. Такой, что внутри меня все переворачивает.
Кончаю быстро и ярко. Семенем ей прямо в горло стреляю.
К себе головой прижимаю, пока член дергаться не перестает.
Я вообще не хочу покидать ее охренный горячий рот. Особенно когда она смотрит так, как сейчас.
– Говорил же не трогать! – бурчу на девчонку, подхватывая с пола свою одежду.
– Мне хотелось, – отвечает она. – Я… Я очень скучала. Я…
– Чщщщ… – прикладываю палец ко влажным раскрасневшимся губам.
Мне вот это все не нужно. Признания эти. Я сам пока не знаю, что будет дальше. Не знаю, что делать с ней. Что будет, когда она надоест мне? Для Миланы – ничего хорошего.
Но и отпустить не могу. Моя она. Моя.
Она как-то обиженно поджимает губы, но больше не говорит ничего.
– В душ иди, – снова провожаю ее.
Милана поднимается с колен, и скрывается в той комнате, что я указал.
Слышу, как вода начинает журчать за дверью.
Думал, что сдохну за эти дни. Не найду. Китаец хотел помочь, потому что был крайне раздосадован осквернением собственного имени. Но даже его помощь оказалась практически бесполезной. Узнали только, что он из города свалил. Но даже этот след был весьма сомнительным.
Бакир хорошо спрятался. Под носом. В том месте, где я и не думал смотреть. Поехал только потому, что безысходность с ног до головы окатила. Нещадно так. Кипятком прямо в рожу.
Дом бабки, блядь! Я про него и вспомнил то случайно. Но даже тогда значения не придал. Все думал, что не сунется Бакир туда. Слишком очевидно. Слишком близко ко мне.
Информация, что я узнал сегодня, просто мозг разрывает. Орать хочу и крушить все кругом. В щепки ломать. Меня в жизни так жестоко не наебывали!
И кто?! Кто, блядь?! Самые близкие, сука, люди. Семья, мать их, в тандеме с лучшим другом!
Я никогда не смогу простить Бакира. Он должен был рассказать мне, а не крысятничать. Сука, блядь!
Перед глазами все алым заливает, когда про предательство его вспоминаю. Зверею прямо.
Я бы убил. Рука бы не дрогнула. Бакир правильно сказал – заслужил. Место предателей – на том свете.
Милана тихонько выходит из душа, обернувшись полотенцем.
Такая маленькая. Нежная. Мне совсем не подходит. Не заслуживаю я ее. Я вообще в жизни ничего хорошего не заслуживаю.
– Там только одно полотенце было. Я взяла, прости,
