“Завтра тебе будет не все равно, когда ты станешь менее… выразительной”.
“Я не настолькопьяна. И если честно, мне наплевать. Я только вчера осознала, что меня повсюду фотографировали с мужчиной, которому я была до лампочки, и которого интересовала только моя фамилия. А ты, такой милый, хочешь чаще меня видеть, и ты пересмотрел все мои дурацкие правила… ”
“Сара…”
Я прижала пальчик к его губам. “Не перебивай меня, я в ударе”.
“Я это вижу”. Он улыбнулся под моим прикосновением.
“Поэтому, я и говорю, что ты потрясающий, и я хочу целовать тебя в баре. Мне все равно, если кто – нибудь увидит меня и подумает: Ух ты! Это женщина хочет ста т ь миссис Стелла, какая она жалкая ! И она даже не в курсе, что каждую ночь он трахается с разными женщинами?”
“Я не трахаюсь”.
“Но они – то этого не знают, и вся суть заключается в том…,- я сделала глубокий вдох, кладя свою руку ему на грудь, и смотря ему прямо в глаза,- сейчас мне наплевать на то, о чем все они думают. Я устала переживать о мнении окружающих меня людей. Ты мне нравишься”.
“Ты мне тоже нравишься. Очень сильно. Я даже…”
Я потянулась и поцеловала его. Это был настоящий дурдом: я запустила руки в его волосы и стала практически лезть к нему на колени прямо там, в этом дурацком баре, но мне было все равно. Мне было все равно.Он обхватил своими руками мое лицо, а когда я на секунду заглянула в его глаза, они были открытыми и умоляющими остановиться, потому что что – тобыло не так. Что – то, в чем я еще не могла разобраться.
“Милая Сара”,- стал он бормотать между моими дикими поцелуями. “Маленькими шажочками. Давай – ка отвезем тебя домой”.
Было очень кстати, что моя голова перестала болеть к утру понедельника, потому, как у меня было очень много работы. Первым делом, нужно было установить стратегию ценообразования на новую линию Provocateur. Вторым, нужно было делегировать всю работу по B&T Biotech на Саманту. И что самое важное - в моем списке совершенно не значилось ни мучить себя мыслями о Максе, ни о том ,насколько изменилась вся динамика наших с ним отношений за последние тридцать шесть часов.
Но сейчас, работа прежде всего. Потом у меня будет предостаточно времени, чтобы понервничать.
Ну, я так думала.
“Саааааарааааааааа”,- позвал меня Джордж, каким – то образом умудряясь растянуть мое имя на семнадцать букв. Я резко остановилась при входе в свой кабинет, кинув свою сумку с ноут – буком на стул и увидев интересную картину: Джордж сидел на моем стуле, положив свои ноги на мой рабочий стол, и разложив перед собой газету.
“Почему ты сидишь на моем стуле?”
“Я подумал, что это место лучше подходит для чтения бульварной прессы с твоим участием, нежели комната отдыха. Ты готова?”
Мой желудок провалился вниз. “Готова к чему?”- спросила я. Было только 07:30 утра понедельника для того, чтобы орать во все горло. Я с трудом могла оставаться в сознании и дышать.
Джордж развернул газету ко мне, и я увидела огромную черно – белую фотографию, на которой было изображено поллица Макса. Вторая половина была загорожена моим затылком. Кстати, о дежавю.
“Что это?”
“Газета, дорогая”,- пропел Джордж, шурша газетой, а от его слова дорогая,у меня внутри все перевернулось. Это слово я прокручивала в своей голове весь прошлый день, вспоминая, как оно звучало в мой адрес из уст Макса. “Фотография, на которой Макс целует уууууууу, ‘таинственную незнакомку’”. Он снова повернул газету к себе так, чтобы прочитать статью под фото. “Миллионер – плейбой Макс Стелла был замечен в баре с таинственной блондинкой… ”
“Я не блондинка!”- прошипела я.
Джордж радостно поднял на меня свои глаза. “Спасибо, за подтверждение! Да, я согласен. Скорее, рыжевато - каштановая. Но дай дочитать: ‘Парочка начала свой вечер с милых улыбок и заигрываний и закончила горячими обжиманиями в углу дивана. Похоже, что на этой неделе в моде тигрицы!’”
Джордж покатился со смеху, протягивая эту газету мне, потом его лицо стало серьезнее. “Босс, тебе не следовало лгать мне про Макса. Ты причинила мне боль”.
“Это не твое дело”,- сказала я, практически вырывая газету из его рук, и просматривая статью. На фото было видно, что это был Макс, но меня было видно лишь частично – только мой затылок и часть моей руки, и понять, что на фотографии была именно я, представлялось возможным только для тех, кто меня хорошо знал.
“Вот твой аллергический браслет, а вот твои восхитительные волосы”,- радостно вскрикнул Джордж. “И как давно?”
“Не твое дело”.
“Он потрясный в постели? Потрясный, правда? О, Боже, пока не говори, дай мне немного помучить свой мозг”. Он крепко закрыл глаза и стал издавать звуки “ммммммммм”.
“ Нетвое дело”,- повторила я, прикладывая руку к своему лбу. Твою ж мать.Эту статью увидят Беннетт и Хлои. Мои коллеги. Кто – нибудь отправит это моим родителям. “О, Боже”.
“Вы что, типа, перепихиваетесь?”- спросил он, раздраженно и хлопая своими ладонями по столу.
“О, Боже мой! Не твое дело! Выметайся их моего кабинета, Скиппи”.
Он встал и послал мне сердитый взгляд, который был таким же сердитым, насколько искренней была улыбка политика. Он выглядел именно приятно взволнованным. Возможно, даже, чуточку заведенным.
“Ладно”,- проворчал он. “Но после того, как ты успокоишься, тебе лучше рассказать мне все в мельчайших подробностях”.
“И не мечтай. Выметайся”.
“Кстати, все это, на самом деле, просто супер”,- сказал он на этот раз серьезно. “Ты заслужила сексуального мужчину”.
На секунду я перестала бояться и подняла на него свои глаза. Онне боялся. Онне думал о худшем. Он был абсолютным извращенцем и наслаждался каждой секундой моего мучения, но, кроме того, он допускал, что я была счастлива, и получала удовольствие, будучи женщиной за двадцать, которая делала все, что она хотела. Он отражал мои собственные мысли, которые возникли у меня тем субботним вечером – Сара, этот мужчина тебе подходит –те самые мысли, от которых я всегда так старалась избавиться.
Но каким – то образом, в дневном свете понедельничного утра, было сложнее представлять себя молодой, дикой, и уверенной в том, что я не толкала себя навстречу новому несчастью.
