Улыбка Нейта, его быстрая речь, этот тревожный смех — ничего из этого не утешало.
Я поймала его взгляд.
— Он не опасен, Ханна.
Я чувствовала себя совсем маленькой. Я обняла свой рюкзак.
Не опасен, Нейту легко сказать. Мэтт не разорвал жизнь Нейта пополам.
— Он что, самоубийца? — прошептала я.
— Нет! Боже, нет, — костяшки пальцев Нейта побелели.
Мы проехали остаток пути в Женеву в тишине. Я хотела спросить Нейта о миллионе вещей. Когда ты видел его последний раз? Откуда ты знаешь, что он не самоубийца? Но мои вопросы, казалось, только делали Нейта более напряженным, и его напряжение угнетало меня.
Я понятия не имела, зарегистрируюсь ли я в отеле этой ночью или сразу пойду к Мэтту.
Большую часть времени я трусила.
Дружелюбный, но устало выглядящий работник фирмы по аренде автомобилей проводил меня через автомобильную стоянку. Нейт заполнил документы, прося мою подпись здесь и здесь. Конечно, он заказал для меня Форд Эскейп, а не дешевый малолитражный автомобиль.
Ночной воздух был ледяным. Нейт отнес мой чемодан в машину, и мы стояли возле него, пересматривая направления на моем айфоне. Он загрузил для меня карты, советы и контактную информацию. Я вздрогнула, когда наш разговор приблизился к завершению.
Внезапно Нейт обнял меня.
— Спасибо, Ханна, — сказал он, сразу выпуская меня из объятий.
Я изучала свои ноги.
— Я переживаю за него, — сказала я. — Очень сильно.
— Я знаю. Теперь знаю. Он нуждается в тебе.
— Я знаю.
Произнесенные Нэйтом слова — он нуждается в тебе — подтолкнули меня к действиям. Я была здесь с определенной целью. Я была здесь ради человека, которого любила, а не ради пряток на шикарном курорте.
— Я буду на связи, — сказала я. Я сжала плечо Нейта и залезла в машину.
Курорт был всего в нескольких минутах от места, где я взяла в аренду машину, номер был всего в нескольких минутах от курорта, на севернее озера Сенеки.
Я проезжала мимо Женевского озера и начала уже более-менее ориентироваться.
Через десять минут я свернула на гравийную дорогу, что вела к хижине дяди Мэтта. Я медленно ехала в полной темноте. Мои шины стирались о проселочную дорогу, а дальний свет осветил часть леса.
Ладони, лежащие на руле, вспотели.
Мэтт, мой Мэтт. Я не видела его так долго. Мои глаза горели от желания увидеть его, мои руки вспотели, желая прикоснуться к нему. Всем сердцем я тянулась к нему.
Дорога к хижине, выглядела как две колеи грязи. Я остановилась, когда мои фары осветили окно. Если Мэтт спал, я не хотела мешать ему.
Я прошла остальную часть пути. Октябрьская ночь покалывала кожу вдоль руки.
Высокие деревья окружали хижину. Она была удобной, среднего размера и с изогнутым строением крыльца. Колокольчики свисали с карниза и тихо звенели в темноте.
Я подняла руку, чтобы постучать в дверь, а затем спонтанно решила повернуть ручку. Она повернулась под моей рукой.
Мое сердце дрогнуло, когда я прокралась в хижину. Когда мои глаза привыкли к темноте, я разобрала кухонный столик и островок, заваленный бутылками, большинство из них были пустые.
В противовес совершенной тишине где-то жужжала муха. Посуда была свалена в кучу в раковине, кислый запах пронизывал воздух.
Битое стекло валялось на полу.
Пепельницы были переполнены окурками.
Повсюду валялась одежда и бумага.
Что-то зашуршало. Мои глаза метнулись к углу, где Лоренс сидел в своей клетке. Он смотрел на меня сияющими глазами. Я на цыпочках подошла к нему. Он прижал свое тело близко ко мне, и я улыбнулась, касаясь его меха сквозь решетку.
— Привет, — прошептала я. — Теперь все хорошо. Ты в порядке.
Металлический щелчок прозвучал за моей спиной.
Я обернулась.
Я смотрела на Мэтта.
Я смотрела в дуло пистолета.
Мэтт
ХАННА ПОЛНОСТЬЮ застыла, как будто остановилось время.
Я тоже замер. Даже мои руки были расслаблены, когда я направил пистолет в ее голову.
Мой Бог, у меня глюки.
Она не может быть Ханной. Или может. Лунный свет осветил ее прекрасное лицо. Я уловил запах ее сладкого шампуня.
— М... М... Мэтт, — выдохнула она. Это была прекрасная, точная копия голоса Ханны, хриплого, с оттенком страха.
Она начала двигаться медленно вдоль стены. Я опустил свой пистолет.
— Ты ненастоящая, — сказал я.
Темные глаза Ханны были прикованы к пистолету. Я постучал стволом по бедру. Ее ноздри раздувались.
— Это я, — сказала она. — Мэтт, это я. О... отдай мне пистолет.
— Отдать тебе пистолет? — я засмеялся и помахал им. — Это что, у меня будет некий ужасающий сон, в котором плод моего воображения выносит мои мозги? Нет, блядь, спасибо.
— Я реальна, Мэтт. Пожалуйста. Это я, я…
Ханна потянулась за пистолетом. Я попятился, ухмыляясь.
— О нет, ты неправа. Это револьвер Чехова. Ты знаешь, что это значит, верно? — я нацелился на стену. Я подумал о том, чтобы выйти на улицу и выпустить все патроны из круглого барабана в лес. Черт, это было бы прекрасно. (Примеч. Smith & Wesson — револьвер Чехова.Револьвер Смит-Вессон Модель 629 со стволом 152 мм.)
Липкая рука Ханны коснулась моего предплечья. Наши глаза встретились. Слишком реальное прикосновение. Я снял палец с курка.
— Ханна?
— Да, Мэтт, это я. Боже, это я. Верь мне.
Она скользнула рукой вниз, остановившись на моей руке с пистолетом. Она накрыла своими пальцами мои и медленно опустила наши руки.
— Верь мне, — прошептала она. — Видишь, я здесь...
Ее руки на моих дрожали.
— Здесь. Видишь.
Я вытащил магазин, и он плавно выскользнул. Круглый барабан со стуком упал на пол.
Ханна вздрогнула.
— Ничего страшного, — пробормотал я, запирая затвор. — Сейчас она пуста.
— Может... может, я…
— Все, что хочешь, — сказал я.
Ханна стояла так близко, что наши бедра соприкасались. Она вытащила пистолет из моей хватки. Она взяла магазин и собрала выпавшие патроны из барабана.
— Я скоро вернусь, — сказала она. — Назад. Я обещаю.
Она метнулась к двери. Я поплелся к окну и выглянул наружу, но не смог ни черта разглядеть.
Боже, Ханна была здесь. Это правда?
И я направил на нее пистолет.
Тем не менее, она добралась сюда, и сейчас, вероятно, собирается мчаться со всех ног от меня в ночи.
С моим пистолетом.
Блядь.
Я плюхнулся на диван.
