— Точно! — воскликнула я и, не прощаясь с Мари сорвалась галопом прочь из ее дома. Даже деньги забыла на столе.
Я добежала до первого таксиста. Задыхаясь, объяснила ему адрес нашей квартиры. Конечно, Платон сейчас вернется домой, а меня нет!
Я приплатила таксисту сверху за все нарушения, чтоб он лихо мчал и не сбавлял скорость на виражах. Сердце колотилось, будто его лупили дефибрилятором.
Я сейчас увижу Платона! Своего любимого фрика!
Ну держись, хитрый гад, нам предстоит серьезный разговор…только потом. Сначала я его затискаю и зацелую. А уж потом устрою допрос с пристрастием.
Перепрыгивая через две ступени я добежала до тамбура. Черт, я поменяла все двери и замки… Если он приезжал, то не смог бы попасть в квартиру.
Я вошла в пустое помещение.
Расплакалась уже на пороге. Рыдания прям душили.
Он ведь возвращался ко мне? Приезжал?
А что если нет…Вдруг Платон не вернется?
И что это за влиятельный папочка нарисовался на горизонте?!
Жесть! Раньше, узнав, что Самойлов богат, я бы ластилась как кошка к нему. А сейчас для меня эта информация резко стала неважной. Даже не так. Тягостной.
Мы не успели поговорить, когда его арестовали. Меня не пустили к нему на встречу в камеру.
Платон ускользал от меня. Его мистический образ просачивался сквозь пальцы.
* * *
Я ждала…
Все двери были настежь расткрыты, и я сидела на пороге в кресле. Когда затерпли ноги маяться в коридоре, я притащила из комнаты кресло.
Теперь я уже думала, может вытащить кровать ко входу. Я боялась его упустить.
Раздумывала над тем, что минуты неумолимо складывались в часы. И эти гребанные бесконечные часы копились в одиночестве…
Я дернулась и распахнула глаза.
— Лили, ты чего спишь в коридоре на кресле? — Лешка вошел в открытые двери.
Я пошевелилась, все тело затекло от неудобной позы. Попыталась встать. Потерла глаза кулаками.
— Где Платон? — спросила я своего друга.
Он лишь пожал плечами.
— Не знаю. На улице поговаривают, что Брэйн, как всегда, вышел сухим из воды и уже исчез из города. Ему дали всего год условно. Он среди беспредельщиков легенда, — глаза Лешки загорелись азартом и восторгом.
А я в шоке перебирала те крохи информации, что он мне выдал.
Платона отпустили. Это я узнала еще вчера от Мари. Но то, что он теперь скрывался и уехал, это уже горе…мое!
Я уронила лицо в ладони и снова громко разрыдалась. Так я не плакала даже когда в детстве колени разбила на тренировке. Я вообще то тогда отрабатывала стойку и упала со стула на плитку.
— Лили, что ты, не плачь, пожалуйста, — парень растерялся, обнял меня за плечи. Я начала истерить еще громче и надсаднее.
— Он… я…Ох! Не пришел…бросил меня саму…я ведь люблю…машину продала, чтоб помочь…он не вернется ко мне, Лешка, понимаешь?! Я для него дура. Развлечение…а я влюбилась…ох, как больно!
— Лили, так найди его сама. Вдруг он не может вырваться. Вдруг его отец не отпускает. Наказал за угон, отправил в ссылку. Он тебя тоже любит. Я видел.
Я шморгнула носом. А ведь и вправду. Вдруг Платон хотел приехать за мной, но не смог…
Я развернула детективную деятельность. Лешка сидел в моей квартире и ждал возвращение Платона с открытыми дверьми. Я уже проклинала, что затеяла этот ремонт и поменяла замки.
Сначала у меня был запал огненный. Я добила отца Мари, и он узнал через знакомых мэра, что папу Платона зовут Клим Барбиери.
Он один из самых богатых и влиятельных бизнесменов в городе. Владелец огромного торгового центра "Барокко". В нем арендуют помещения только брендовые бутики мировых масштабов. Я это хорошо знала, ведь когда не летала с мамой и подругами в Милан и в Париж, часто покупала себе вещи именно в "Барокко".
Эта информация меня подкосила окончательно.
Встретиться с Климом сложнее, чем напроситься на аудиенцию к президенту. Он, как коршун сидит в своем пентхаусе и смотрит на мелких людишек свысока. Я для его сына, как белая ворона. Не выгодная партия.
От этой мысли я, лежа в темноте, в одинокой пустой постеле, с иронией вспоминала, как сама считала Самойлова недостойным себя. Вот я и получила по заслугам за свой снобизм и заносчивость.
Только с тех пор в моем мировоззрении все встало с ног на голову.
Я приняла наши отношения с Платоном. Пересмотрела свои взгляды на жизнь. Мне стало не важно ни его материальное положение, ни статус.
* * *
Прошло несколько дней тщетных поисков.
Бесполезных попыток устроить через друзей отца встречу с Климом…
И я снова в темноте рыдала и смотрела на пустую подушку.
Я вспоминала, как мы с Платоном смеялись с приколов, сами гнали друг с друга. У него удивительная улыбка, когда он искренне радуется. С мягкими плавными заломами на впалых щеках. У него роскошное тренированное тело, украшенное необычными татуировками механического киборга. Он затейливый и опытный любовник с каменным столбом в штанах.
Черт, я упустила его. Не смогла удержать…
И осознание того, что он не вернется, вгоняло меня в чудовищную депрессию.
* * *
— Никогда! Никогда не влюбляйся, Лешка, — я сидела на кухне, подогнув колени к груди.
Я уже не плакала. У меня наступила следующая стадия депрессии. Я просто смотрела в одну точку пустым взглядом и пыталась не дышать, чтоб мне было не так больно под ребрами. Ну или я мечтала таким образом покончить жизнь самоубийством, умереть от удушья.
По несколько минут я выдерживала, потом судорожно хватала воздух и снова разъясняла парню насколько жесток мир настоящих чувств.
— Лили, выпей чай. Мама испекла шарлотку с яблоками. Я ей рассказал, как ты страдаешь. Вот, она передала тебе успокоительные. Только я буду давать тебе по одной таблетке. Прости, но ты сейчас не в себе, и я боюсь за твою жизнь. Чтоб ты не совершила непоправимого, — Лешка протянул мне стакан воды и всунул в руку белое колесо.
— Это лсд? — с усмешкой спросила я, разглядывая белоснежную каплю на ладони.
— Ох, Лили, первый прикол за последние три дня. Ты идешь на поправку! — Леша поставил передо мной чай и тарелку с шарлоткой.
— Я не хочу кушать. А колес насыпь побольше, — уныло проговорила я, снова протягивая раскрытую руку.
