– Это из-за того, что я признался тебе? – спросил Том на вокзале довольно-таки дерзко. Прошедшая ночь, бессонная и полная волнений, вернула ему утерянный было в приюте решительный настрой. Было шумно, а они шли достаточно быстро, чтобы быть уверенными, что их не подслушают.
– Не понимаю, о чем ты, – насмешливо ответил опекун.
– Прекрасно понимаешь. Ты сердишься?
– Дело не в тебе. Просто вдруг на меня свалилось слишком много проблем. Сегодня война началась, знаешь? Умрет так много людей, ты даже не представляешь. Я знал, что она начнется, но ничего не смог сделать. Не старался. Я думал, что мне все равно. Я думал, что нахожусь здесь не для того, чтобы бороться с Гриндевальдом. Но теперь… может, мне стоило постараться и что-то предпринять? Ведь я же мог.
– Не знаю, зачем ты здесь. Но кто бы тебя сюда не послал, я уверен, что он понимал: ты не станешь брать на себя дополнительную работу, – уверенно сказал Том.
Гарри покосился на него и невольно улыбнулся. Том был единственным человеком, который знал о нем правду, единственным, с кем можно было откровенно поговорить, что иногда было просто болезненно необходимо. И несмотря на свой весьма скромный возраст, мальчик говорил неглупые вещи. Ему невольно захотелось, чтобы воспитанник побыстрее вырос.
– Потому что он самовлюбленный эгоист и его не волновало ничего, кроме его собственного блага, – сообщил Певерелл. – Меня беспокоит моя совесть, а не его одобрение.
– Не знал, что она настолько тебя обременяет, – пошутил Том. Далекая война и возможные жертвы в этот момент мало волновали его.
– Да ты наглеешь с каждым днем, – удивился Най.
– Потому что расту, – пояснил мальчик. Увидев друзей, он махнул им рукой и, приподнявшись на носочки, быстро поцеловал опекуна в щеку. Он чувствовал, что поднял настроение любимому человеку, и это сделало его счастливее. А еще он знал, что сейчас на несколько минут, в ответ на его помощь, ему позволено очень многое, и только поэтому позволил себе первым поцеловать его. – Увидимся.
– Маленький поганец, – пробормотал Гарри, но настроение у него было слишком хорошим, чтобы злиться. – Будешь наглеть – обойдешься без Хогсмита! – крикнул он вдогонку воспитаннику.
– Но, Най, – обернувшись, ответил мальчик и улыбнулся. – Ты же уже подписал разрешение!
Том затерялся в толпе, и лорд Певерелл остался один на один с изумленными взглядами и шепотками окружающих.
«Не слишком ли я его распустил? Он может подумать, что я поощряю его, – подумал Гарри. – Впрочем, если он зайдет слишком далеко, я всегда смогу поставить Тома на место. Но война, война…»
***
Рядом с Игнатиусом, с угрюмым видом рассказывающим что-то Лукреции, и махающей ему Вальбургой, у вагона, высокомерно вскинув носики, стояли Орион и Альфарад Блеки, а так же старший из детей Лестранджей – Рудольфус. В этом году все три мальчика поступали на первый курс Хогвартса и, разумеется, рассчитывали стать почетными слизеринцами. Вальбурга, как заметил Том, была совсем не в восторге от присутствия наследника Блека и младшего братца.
– Мои глаза не обманули меня?! – воскликнула Вальбурга, стоило им зайти в купе и отправить малышню на поиски тележки с едой. – Ты назвал лорда Найджелуса по имени, перекрикивался с ним на весь вокзал, да еще и поцеловал. И плюс ко всему он ничуть не возражал!
– Видишь ли, – пояснил Том. – Когда меня захватили в плен в марте, Най немного переволновался…
– Я слышал, после его «переволновался» Дамблдору пришлось отпаивать Диппета и министра огденским огневиски, – вставил Игнатиус.
– … и разрешил мне вести себя с ним более расковано.
– Твой опекун это нечто, – вздохнула Лукреция. – Кстати, он, кажется, помирился с моим отцом. Был у нас в гостях раз пять за последний месяц, не знаешь, с чего бы это?
– Может, решил, наконец, принять предложение Регулуса? – подмигнула Вальбурга.
– Предложение? – не понял Том.
– О браке, – пояснила Лукреция.
– О, вот как, – пробормотал Мракс и нахмурился.
– Давно пора, – буркнул Игнатиус. – Родители уже надоели, обсуждая этот вопрос.
– А при чем тут твои родители?
– Просто все это обсуждают.
– Разве в этих отношениях что-то не так?
– Если бы Регулус не был Блеком, все было бы прекрасно. Но он сын и брат лорда. Им давно следовало оформить отношения. Так что неожиданное примирение отца и твоего опекуна наводит на размышление, да?
– Да, – пробормотал Мракс, незаметно для окружающих сжимая кулаки.
Он никак не ожидал, что Най настолько впечатлится его словами, что решит как можно быстрее жениться. Такого просто быть не могло, хотя, конечно, они уже столько лет вместе. Но разве Рег не был сам удивлен этим примирением? Нет, что-то тут было не так. Действительно, опекун и Регулус уже много лет любят друг друга, но если подумать, то почему Най не женился раньше? Чего он ждал? Или чего-то боялся? Возможно причина в будущем? Най относился к Регулусу очень хорошо с самой первой встречи, это на него совсем не похоже. В будущем они, конечно, не могли любить друг друга, ведь Регулус в девяностых будет глубоким стариком. Что же их связывает? В этом времени для Певерелла с самого начала существовали три основных ключевых фигуры: Регулус, сам Том и лорд Принц. Остальные изначально были лишь массовкой. Правильно?
Стоп. Цель Ная остановить войну, но по сегодняшним его словам, не войну с Гриндевальдом. Значит, после него появился еще один Темный Лорд. Не значит ли это, что появление Певерелла в этом мире связано с Регулусом Блеком? Возможно, если бы Най не отвлекал его постоянно, одно из безумных увлечений Рега стало бы причиной его становления Темным Лордом? Тогда, возможно, на самом деле Най своего любовника вовсе не любит? Они вместе вынужденно?
А-ах, как во все это укладывается ненависть опекуна к будущему наследника Мракса?!
– Марволо! Марволо! – Вальбурга, как всегда, бесцеремонно схватила его за плечо и едва ли не вытрясла всю душу. В дверях купе нервно переминались с ноги на ногу мальчик и девочка: бывшие первокурсники, а теперь второкурсники Слизерина. – Ты что уснул?!
– Задумался. Что стряслось?
– Там второкурсники Гриффиндора передрались! – наябедничала девочка. – И мы не можем найти старост.
– Надо было позвать любого старшекурсника, – сообщил Том.
– Но… в прошлом году мы со всеми жалобами ходили к тебе, – смутился мальчик.
Игнатиус тихо засмеялся, Лукреция покачала головой, а Вальбурга подняла его и толкнула к дверям.
– Если хочешь однажды стать старостой школы, то начинать надо уже сейчас!
Позже Том будет считать эти следующие месяца до Рождества почти самым тяжелым временем своей жизни. Он по-прежнему старательно учился, все так же поддерживал связи с друзьями, очаровывал учителей и ловко управлял как одноклассниками, так и младшими учениками. Любой на его месте был бы счастлив, да все и думали, что так и есть. На самом деле он жил в постоянном страхе, что однажды вместе с письмом из дома получит вычурное приглашение на свадьбу. Мальчик постоянно изводил себя мыслями о целях и причинах появления Ная. Иногда начинал сомневаться в себе и том, что считал своим предназначением. Ночами трудно было засыпать, потому что он вспоминал, что опекун знает о них обоих гораздо больше, возможно, им по какой-то причине никогда не быть вместе.
