- Если хочешь - можешь остаться.
Он приподнялся на локте. Окинул меня цепким, изучающим взглядом.
- Ты пьян? - в голосе прозвучало неподдельное удивление.
Ну да. Даже в Хогвартсе на вторую ночь, после маскарада, я не попросил его остаться, а он не стал напрашиваться. Как и в среду. Как и вчера.
- А если б был?
Вместо ответа он наклонился к моему лицу.
«Можешь рвать на себе волосы, отец», - мрачно думал я часом позже, когда Поттер уже сопел, уткнувшись носом мне в плечо и натянув призванное из спальни одеяло почти до лохматой макушки, - «твой сын уродился идиотом».
Угли за каминной решеткой гасли, остывая.
Мерное дыхание Поттера чуть щекотало кожу, и я поймал себя на мысли, что никогда еще, ни с кем я так не лежал. Никогда не засыпал в одной постели с другим человеком с тех пор, как мне исполнилось полгода.
Я понимал, что наверняка не высплюсь. Что от непривычного ощущения еще одного тела рядом буду просыпаться от каждого движения. И тело, скорее всего, станет болеть от неудобной позы.
Но было бы крайним лицемерием сказать, что мне не нравилось.
* * *
Следующие две недели мы виделись урывками. Поттер работал помощником в каком-то важном деле, ради которого на дыбы подняли все подразделение - кажется, кто-то из недобитых сторонников Волдеморта украл важный и опасный артефакт, и Министерство сбивалось с ног, пытаясь отыскать воров прежде, чем они натворят что-то серьезное. Так что Поттер приходил ко мне уставший, злой и задерганный, пару раз оставался, но проваливался в сон быстрее, чем я начинал приставать к нему по второму кругу.
Погода окончательно испортилась, и дни, казалось, тянулись ужасающе долго. Первое испытание было назначено на девятое декабря, но все было уже готово, так что дел у меня почти не осталось.
Я забивал дни рисованием, встречами со знакомыми, чтением книг, до которых давно не доходили руки, и, в целом, неплохо проводил время. Но, тем не менее, меня не покидало ощущение, что подлинную радость я испытываю только при встречах с Поттером.
Всегда ненавидел зиму за холод и слякоть, - порой я думал, что у меня, подобно змее, даже кровь в жилах начинает течь медленнее, - но от Поттера веяло таким жаром, что даже зима казалась не такой мерзкой. Внутри него будто горело яркое пламя - неистовое, жаркое, опаляющее, - и, хоть после выручай-комнаты я невольно стал побаиваться огня, рядом с Поттером было спокойно.
Он врывался в мою упорядоченную, расписанную чуть ли не по часам жизнь, наводил жуткий беспорядок, - и я не просто позволял ему это делать, а наслаждался, хотя логичнее было бы приходить в ужас. И чем дальше, тем чаще возникало ощущение, что это все перестает быть обычным удовлетворением потребности в сексе, а перерастает, становится чем-то большим. Я старался рубить эти мысли на корню, и чаще всего делал это успешно, но дни текли, и я чувствовал, что мне все сложнее от них отмахиваться.
Вот и сегодня, в последнюю пятницу ноября, я стоял у окна и смотрел на улицу, где падал первый снег. На душе скребли кошки.
Поттер не появлялся с воскресенья - завал на работе достиг, казалось, своего апогея, и всю неделю национальный герой усердно вкалывал. А сегодня отправился к Андромеде Тонкс вместе с семейкой Уизли, клятвенно пообещав потом сразу же прийти сюда.
Мне тоже полагалось сейчас идти в клуб, встретиться со своей обычной компанией и хорошо провести время, попивая дорогое вино и болтая о всякой ничего не значащей чепухе.
Или отправиться к Гринграссам, поиграть в гольф на крытом корте и сделать вид, будто я увлечен их младшей дочерью, как настоятельно советовал мне отец в последнем письме.
Но и Гринграссам, и школьным приятелям я уже отправил сов с вежливым отказом.
И теперь стоял у окна, разглядывая запорошенную снегом улицу, самого себя убеждая в том, что у меня просто нет настроения. Что я не вслушиваюсь в каждый шорох и не гляжу каждые пять минут на часы.
Все это было очень скверно.
И стало еще хуже, когда я переместился на диван перед камином, из которого обычно вылезал чихающий и кашляющий Поттер.
И совсем погано, когда я понял, что за последние полчаса прочитал в книге, лежащей на коленях, самое большее пару страниц.
Глава 26
Тедди Люпин, по случаю хорошего настроения перекрасивший свои волосы в ярко-бирюзовый цвет, заснул прямо среди шумной гостиной, удобно устроившись у меня на коленях и засунув в рот большой палец. Некоторое время я смотрел на безмятежно спящего крестника, с глухой тоской вспомнив Тонкс и Люпина, а потом решительно подхватил его на руки и поднялся, намереваясь перенести Тедди в кроватку.
Андромеда, вышедшая из комнаты вслед за мной, помогла аккуратно уложить Тедди, затем заботливо накрыла его одеялом и легко провела рукой по растрепанным бирюзовым прядям. На секунду она прикрыла глаза, закусив губу, и я тактично отвел взгляд, делая вид, что не заметил секундной слабости.
- Спасибо, что не забываешь о своем крестнике, - вымученно улыбнулась Андромеда, оборачиваясь. - Вы все, - она качнула головой в сторону гостиной, откуда доносились взрывы смеха, - для него стали почти семьей.
- Близкие люди - это важно, - сказал я. Помолчал немного, и, когда Андромеда уже двинулась, было, к выходу, все-таки решился.
- Простите, если лезу не в свое дело… Но почему вы не поддерживаете связь с Драко?
Миссис Тонкс остановилась и с любопытством на меня посмотрела. Неестественная улыбка погасла, сменившись легкой растерянностью.
- Не думала, что именно ты спросишь у меня это, - она чуть наморщила лоб.
- Просто вы его единственная близкая родственница в Британии. И я подумал, что… вы могли бы общаться.
- Поначалу, когда я только сбежала с Тедом, мы с Нарциссой еще поддерживали хоть какую-то связь. Я долго писала ей, но, думаю, ты понимаешь, как относился к нашему общению Люциус, а Драко во всем разделял точку зрения отца. Не помню, чтобы он присылал мне что-то, кроме вежливых открыток на Рождество.
- А вы сами не пробовали написать ему… после войны?
Из любопытного взгляд стал пытливым. Миссис Тонкс чуть прищурила глаза и вскинула голову, до дрожи став похожей на Беллатрикс. Я сглотнул и продолжил мысль:
- Он никогда вам не признается, что одиночество ему неприятно. И что без семьи ему… плохо.
- Откуда тебе это известно?
- Ну… - неопределенно протянул я. - Мы с ним немного пообщались в последнее время. Вынужденно. Драко не говорил об этом, но ему не хватает семьи. Не знаю, как все остальные, но я сам… понимаете, мне это знакомо. И я это вижу, и… - я осекся. - Что-то не так?
- Ты за него волнуешься, - Андромеда не спрашивала, а утверждала.
Я пожал плечами, не отвечая ни да, ни нет.
