Чтобы охранить задницы малосильных, бездетных Князей Остарских, требовалось прикормить настоящее Чудовище. Ну и вот, собственно...
Быстренько увязав всё это в голове, нейра Дангорт решила действовать дальше. Чудовище Чудовищем, но ведь оно давно уже не Остарских Князей, а ее, Амеллино! Значит, надо ему напомнить об этом. И сделать вот что...
Всем видом изображая тяжелую скорбь и смертельную обиду, нейра Дангорт фальшиво всхлипнула и, резко отвернувшись от морды Змея, уткнулась лицом в грудь Князя запредельщиков.
— Паскуда ты, Каратель, — рявкнул Гранн, неуклюже погладив вздрагивающую, худенькую спину девушки — Паскудой родился, паскудой был всегда. Да и издохнешь как паскуда, в канаве. На кой ляд тебе жена? Кулак твой жена тебе, а к ребенку тебя и вовсе подпускать нельзя... Не нависай давай! Я тебя не боюсь. Напугал и обидел девчонку, мерзость... Амели, не плачь. Ни к чему тебе такой муж. Не хнычь, говорю. Я тебе другого найду, с нормальным нравом. И покрасивее. Да и помоложе, что немаловажно.
Последовавшие за этим заявлением шипение и свист резко прервались.
— Плащ дайте, — голос Дангорта был хриплым — А ты, Гранн, заткни пасть, дерьмом смердишь! Другого он ей найдет... Себе найди, оползень хренов. Мелли, иди сюда. Оба у меня получите, заговорщики... Мелли... Ну ладно, хватит плакать...
Подняв жену на руки, крепко и неожиданно нежно прижал к себе.
— Вот что, — глядя прямо в смеющиеся глаза запредельщика, сияя ещё непогасшими зрачками, заговорил вновь — Договор ваш мне известен. Решить всё могу прямо здесь.
Гранн кивнул, зачем — то по мушиному потерев руки:
— Княжества Остара мои, Палач. Ты забираешь свои земли. Так?
— Так, — подтвердил Дангорт — Где составим бумаги?
— В Правительственном Доме, — ухнул филином нейер Гранн — Жду тебя там завтра, ну скажем... в полдень. Необходимо также назначить день казни и публичного отречения твоих Остарских родственников... Но это завтра, до завтра никто из них никуда не денется из темницы. Пока же вот что... Веди супругу домой, Каратель. Ты её совсем измотал. Пленных доставлю сам, куда следует. Идите, пока открыт ход.
Нейер Дангорт натужно скривился, крепче прижимая Амеллу к себе:
— Благодарен. Жди завтра к полудню. Буду.
— Не сомневаюсь, — отозвался тот — Береги Весну. Если что с ней... тысячу шкур спущу с тебя. Понял?
...Ход принял супругов, мелко дрожа, переливаясь звоном и светом.
Несколько шагов, и нейеры Дангорт оказались почти там же, откуда Гранн увел Амеллу на встречу с мужем.
— Не домахнул, — проворчал Палач, осторожно ставя жену на землю — Портал сдвинулся. Прости меня, Мелли.
— За что? — спросила она, пряча лицо на груди супруга, вдыхая ароматы дыма, крови и чужого пота, которым был пропитан плащ — Ты же не виноват, что ход... ну, это? Сдвинулся.
Дангорт обнял Амеллу крепко и неуклюже. Так обнимаются дети — широко раскинув руки и неумело сцепив их.
— Не за это прости, — прошептал, пытаясь выдавить наружу вставший в горле ком — За всё... другое. Подожди... Помолчи сейчас, ладно?
Приняв ответные объятия, а также вздох и готовные кивки, выдохнул:
— Я постараюсь быть хорошим мужем, Мелли. И хорошим отцом. Гранн прав. Я дрянь, паскуда и выродок. Но ты всё же не торопись уходить от меня, моя Весна. Я изменюсь, насколько смогу. Ты мне веришь?
И, глядя поверх снежно белой макушки нейры Дангорт, услышал то, что ждал услышать, казалось, миллион лет:
— Верю, Дейрил. Я тоже постараюсь стать хорошей женой и матерью. Верю, муж мой. Не брошу тебя. Не уйду. Здесь мое место, здесь. Рядом с тобой. Это... правда.
До крыльца их дома было всего несколько шагов.
Однако же, почему — то не торопясь сделать их, супруги смотрели теперь, как медленно стаивает прохладный день, превращаясь в теплый вечер, наполненный прозрачным светом, ароматом далеких цветов и возгласами уже бегущих от особняка слуг...
Глава 45
Спустя некоторое время после произошедших событий
После отречения от прав Князей Остарских и экзекуции, лишившей их Потенциала, плюющаяся ядом Нателла вместе с вмиг постаревшим и одряхлевшим муженьком были навсегда изгнаны в Ледяные Пустоши.
Здесь следует упомянуть, что Доэр Дангорт в отличии от своей супруги, покорно и неожиданно стойко принял уготованную ему участь. И даже нашел в себе силы публично покаяться. Что и сделал прямо на "плахе", в том самом здании, где когда — то, "пережрав" Потенциала, лишилась чувств Амелла — тогда — ещё — Радонир, дав возможность тем родиться сущности сильной и новой. Той самой Весне, которой и осталась после на весь свой век.
— Леммина, — как пояснил после Князь запредельщиков, нейер Гранн — или "принимающая всякую Силу, способная увеличивать её, да и использовать как пожелает". Наследница погибшего Синского Клана ты, Амели. Их Сил. Их Памяти. Их Возрождения... если захочешь! Хотя...
Тут он поморщился и со вздохом выдал:
— Хотя звериная кровь, текущая в жилах твоего отпрыска, всё испортит. Я тебе даже точно и не скажу, что у вас родится... то ли индийгир, то ли синец, то ли ещё одна леммина. То ли вообще нечто четвертое. Вот так.
Амелла хихикнула, сморщив нос. Ей отчего — то это показалось весьма забавным.
Может, виной было то, что и сам старик добродушно гыгыкал, когда говорил это.
А может то, что ноздри щекотал запах уже рождающихся где — то трав и цветов, радующихся бушующему теплу?
А может и то, что внимательно выслушав всё, что Князь рассказал о "лемминах" — избранницах синских магов и родстве синцев с запредельщиками, нейер Дангорт при упоминании "звериной крови", которая может "всё испортить", заревел так, словно ему каленая стрела попала в зад:
— Закрыл бы ты пасть, "беглый"! Тебе радость от того, что скоро в кресло Правителя свою старую жопу воткнешь, мозги выжрала? Оттого и не соображаешь, что несёшь. Старый идиот... Надо же, дитя не родилось ещё, а его уже так припечатали.
Амелла, наблюдающая эту перепалку, смешливо подумала о том, что неизвестно ещё, кто станет "наседкой", когда родится ребенок. Будет ли это она сама? Или же грозный Зверь, пышущий теперь яростью от крошечного, шутливого выпада в сторону будущего наследника? Скорее всего, второе. Да. Скорее всего...
