Мне захотелось ее поправить: только симпатичных, на которых смотрят парни. Но она так разошлась, что вставить слово в ее тираду не было возможности.
– Сначала прицепилась к одногруппнице, потом достала меня! Задавала вопросы, на которые я, естественно, пока не знаю ответов! Выставила меня такой дурой при всей группе! Убивает то, что и сказать ничего не могу! Сразу начнутся разговоры, что пользуюсь своим положением.
– Уверена, крови она из нас выпьет немало. – В прогнозе Дианы никто не сомневался. – Давай лучше поспешим, эти молодые преподаватели не такие милые, как кажется.
– У нас лекция у твоего хранителя, – проговорила я бесцветным голосом, обращаясь к Саяне. Она догадывается, что творится у меня в голове, но дает мне время самой решить, когда начать этот разговор, и за это я ей благодарна. Придет момент, когда я все для себя осмыслю – тогда и приду к Саяне на исповедь.
– Практическая магия у нас будет вместе, значит у вас…
– Религия, общий курс, – закончила за нее.
– Бегите тогда. Диана, Эдвард очень порядочный, он не похож на эту змею.
«Угу, – подумала я, – он еще хуже». Диана тоже не собиралась верить на слово, за пару дней нам еще не выпал шанс встретить профессора-добрячка.
– Посмотрим, – проговорила она.
Мы разошлись в разные стороны. Из толпы студентов вдруг вынырнул Рыжий – так мы называли его между собой, потому что еще не запомнили имен, – и увязался за нами.
– Вы же не знаете расположение всех аудиторий, я решил Вас проводить. А если ты, светленькая, сходишь со мной на свидание, обещаю быть твоим гидом до конца года.
– На свидание она пойдет со мной. Да же, Диана? – Это уже откуда-то сбоку. Из-за угла к нам навстречу вышел Поль.
– Сама разберусь, без провожатых. – Парни сделали вид, что не слышат ее, продолжая идти рядом.
Все это время я собирала волю в кулак, чтобы встретиться с ним в одной аудитории. Мысленно я приказывала себе не смотреть в его сторону: полное игнорирование, словно за кафедрой никого нет. Нечего сверкать влюбленными глазами на мужчину, которому нет до тебя дела.
Возле аудитории меня поджидал Алан. Отведя чуть в сторонку, он поинтересовался, все ли нормально, не достает ли меня Касан или какой-нибудь другой представитель мужского пола. Алан спросил это достаточно громко, чтобы наших провожатых как ветром сдуло.
Пришлось уверять его что все под контролем, проблем никаких нет.
– Если что – обращайся, своих друзей я в обиду не дам. Несмотря на то, что Касан мне друг, девушек трогать никому не позволю. – Стало так приятно, тепло поднялось в груди. Вот он – настоящий мужчина.
В аудитории уже собрались почти все два курса. На задних партах еще были места, и мы с Дианой, преодолев толчею, смогли устроиться подальше от глаз профессора.
Возле меня присел парень с моего курса. Понятно, что знакомы мы не были, но я его вчера заметила и запомнила, когда он веселился во время выпада профессора Вирго в нашу сторону. Громче всех выкрикивал плоские шуточки, ставя нас в неловкое положение. Захотелось сказать, что здесь занято, но я промолчала: не хотелось на лекции Эдварда привлекать к себе внимание.
В аудиторию со звонком зашел профессор Крэман. Совсем не смотреть я на него не могла. Сколько ни пинала себя мысленно, боковым зрением я все равно следила за ним. Делала, конечно, вид, что не замечаю, как и многие студенты в кабинете. Черчу сзади тетрадки табличку, по которой можно шуточно гадать – в гимназии часто приходилось убивать так время до конца занятия. Даже лекции его писать не буду.
– Диана, я у тебя перепишу лекцию, – шепнула я ей на ухо, пока в аудитории стоял гвалт. Моей просьбе она удивилась, но ничего не сказала.
Последним зашел в аудиторию Касан, мне его было хорошо видно. Обведя взглядом аудиторию, встретился со мной взглядом и направился в нашу сторону. Как паршивого котенка, он согнал моего соседа с места и примостился возле меня.
Я была возмущена поведением Касана. Не знаю, удалось ли мне показать это мимикой, но он, ни капли не смутившись, продолжал меня рассматривать. Эдварда в этот момент я и правда не замечала
Голоса профессора пока никто не слышал, все продолжали заниматься своими делами. Невзначай глянула в сторону кафедры: Эдвард, присев на край стола, облокотившись о столешницу руками и скрестив ноги, ждал, когда все успокоятся. Он пристально наблюдал за студентами. Прошло достаточно времени, прежде чем до всех дошло создать тишину. Когда все переключили свое внимание на него – ну, кроме меня – он обдал нас таким ледяным взглядом, что в аудитории резко на несколько градусов понизилась температура, все поежились. Алан, зная хранителя много лет, присмирел.
– После меня в аудиторию никто не входит, – взгляд в сторону моего соседа, – зафиксируйте это в своей голове. И это последний раз, когда вы позволили себе разговаривать в моем присутствии.
Не знаю, что за магия или сила были в его голосе, но все вняли его словам.
– Наш предмет трудоемкий, подойти к его изучению необходимо серьезно. Вы как будущие представители власти должны знать не только языки и этикет, но также обычаи, традиции и верования наших соседей, если хотите чего-нибудь добиться и занять хорошую должность. Кто такой Баксбакуаланксве? Предположения? Тогда записываем.
Приятный тембр голоса будоражил каждую клетку моего тела.
При парне, конечно, я не стала играть в гадалку – засмеет же. Просто рисовала на задней странице тетради. Касан тоже не записывал лекцию, крутил в руках ручку и, о чем-то задумавшись, смотрел в окно.
Многие девушки смотрели на молодого красивого преподавателя, и их глаза блестели не меньше моих. Посмотреть было на что. Высокий, широкоплечий, статный мужчина. Шатен с волосами до плеч. Глаза янтарного цвета, мягкий, теплый взгляд не соответствует его стальному характеру. Обворожительная улыбка красивых очерченных губ, волевой квадратный подбородок. Правильный мужественный абрис скул. Руки – это вообще моя слабость. Если у мужчины некрасивые руки, я бы не смогла обратить на него внимание. У Эдварда же большая кисть с красивыми пальцами, ровными ухоженными ногтями. Но я знаю, что ладонь не изнежена – на ней всегда есть мозоли от постоянных тренировок…
– Прости меня.
Я даже отлипла от своей тетради и подняла взгляд на парня. Вот чего не ожидала. Заметила, что многие – в основном парни – повернулись в нашу сторону. Девушки продолжали восторженно ловить каждое слово профессора.
– Тише говори, – буркнула Диана, стараясь успеть все записать. На несколько секунд возникла тишина. Я была уверена, что Эдвард нас услышал.
Взглядом, словно мимо, провела по профессору. Он стоял и смотрел прямо на Касана. Интересно, о чем он думает.
– Молодой человек. Да, я к Вам обращаюсь. Напомните мне, пожалуйста, на чем я остановился.
Эдвард зол. Из-за того, что мы его прервали, или…
– Я не успел записать, – спокойно, думая о чем-то своем, ответил парень.
– Хорошо, к следующему занятию подготовьте доклад о том, почему произошла смена религии на Шамаране. С чем это было связано. Также раскройте все аспекты новой религии. Замените меня у кафедры, а я с удовольствием послушаю. Как Вас записать? Достает ручку, готовится сделать запись в блокноте, не отрывая при этом взгляд от моего соседа.
– Касан Пере. – Ни капли не расстроившись.
Как ни в чем не бывало, профессор Крэман продолжил с места, где остановился. Он рассказывал о древних религиях, приводил кучу примеров пагубного воздействия некоторых аспектов на всех жителей планеты и последствий, которые они порождали, рассказывал об интересных, но шокирующих обрядах. Лекция была захватывающей. Эдвард всегда мог объяснить даже самый сложный материал доступно и интересно.
Касан что-то писал. Думала, стал записывать лекцию, а он все это время строчил мне записку на целый лист тетради:
Таяла, прости меня. Ты очень мне понравилась, я сделал неправильные умозаключения и обидел тебя своим предложением, больше этого не повторится. Я подумал, ты встречалась с Аланом, а у него никогда не было ни с кем серьезных отношений . Впрочем, как и у меня. Мне сложно будет быть тебе просто другом, но если ты меня простишь и не будешь таить обиды, обещаю, что буду достоин твоего доверия. А если когда-нибудь ты взглянешь на меня по-другому, я буду счастлив. Не хочу, чтобы твои прекрасные глазки смотрели на меня с осуждением или недоверием. Прошу, забудь все, что я сказал по глупости.
