Следующая картинка: уже всходило солнце, когда к дому прибыл наряд полицейских. Еще через пару часов из дома вынесли три трупа.
Промежутка между ночью и утром не было. Память избавилась от промежутка.
Если я буду помнить, как исполнял каждый свой заказ — то просто свихнусь. Забывал, стирал и никогда — вспоминал.
— Я вернулась! — голос Жасмин проник внутрь, под кожу.
— Тебе повезло.
Когда она села, я бросил ее сумку с вещами назад, а руки вернул на исходную позицию. Отпустить Жасмин полностью не мог — рядом с ней было не по себе. Так и веяло тайнами, писанными кровью.
А когда схватился за руль, вдалеке увидел одинокую фигурку. Она стояла в метрах пяти.
Диана. Жена Шаха.
Это был удар под дых.
Мы не виделись пять лет. С тех пор, как я сел из-за нее в тюрьму.
— Сиди тихо, — я глянул на Жасмин, — скоро вернусь.
Тонкая рука сжалась на моем запястье. Я обернулся.
— Не ходи, — попросила она.
— Что?
— Ты сидел из-за нее. Не ходи.
Жасмин знала непозволительно много.
«Монарх» научил ее многому. Подготовил профессионально.
— Вижу, что моя жизнь у тебя на ладони. Что я любил ее — ты тоже знаешь?
Жасмин отшатнулась. Выражение ее лица сменила горечь.
Не ревность.
Просто горечь.
Жасмин, конечно, не умела ревновать.
Я выбрался из машины и кивнул Диане в знак приветствия.
— Ты здесь одна? Совсем не изменилась.
Диана до сих пор чувствует себя виновной в моем заключении, я понял это по разговору. Хотя это были наши с Шахом разборки, и ее они не касались.
Скоро подъехал и сам Эмин. Я пробовал понять, замешан ли он в делах с Жасмин, но держался он нейтрально. Эмин, ревнивый идиот, быстро увел Диану, но превосходства в его глазах я не заметил.
Я задумчиво потер подбородок.
Шаху море по колено: он же и против мира пойдет, если это заденет его интересы, но опускаться до девчонки Эмин не станет. Жасмин — не его рук дело, как я и предполагал.
Я вернулся к машине и открыл пассажирскую дверь.
Хотел убедиться, что Жасмин не сбежала. Что она ждет меня, наблюдает… возможно, ненавидит.
— Заждалась, красавица?
Я улыбнулся.
Она — нет. Видно, что ее мучали вопросы.
— Тебе смешно? — Жасмин вскинула брови, — я сижу в наручниках как преступница и жду, пока ты наболтаешься с ней! И как, приятно?
Я бросил взгляд в сторону: Шах с женой уходили прочь. Мне здесь больше делать нечего.
— Что — приятно? — я не понял.
— Болтать с той, которая усадила тебя за решетку! На пять лет!
Жасмин вспыхнула.
Моя тюрьма не давала ей покоя, и я понимал, в чем дело.
— Так бесишься, потому что не терпелось убить меня раньше? — я сощурился.
Ее губы безмолвно распахнулись — Жасмин хотела заметить, какой я ублюдок, но в последний момент передумала.
Я хлопнул дверью.
Выводить из себя — способность, данная этой девчонке от природы.
Когда я вернулся в машину, Жасмин набросилась на меня с расспросами. Она у меня любопытной была…
— Кто этот мужчина? Это ее муж?
— Да, Эмин Шах. Враг номер два.
— Я слышала о нем, просто раньше не встречала, — задумалась Жасмин, наблюдая за ними сквозь лобовое.
— Встречать Шаха нельзя, Жасмин. Тебе — нельзя. Сукин сын может отыграться, а мне уже хватает одной проблемы.
Я посмотрел на нее внимательно. Я был бы чертовски рад, если бы сегодня утром Жасмин указала на фотографию Эмина Шаха.
Завязывать войну нам не впервые… в войне за Жасмин я бы победил.
А как сложится здесь — одному Богу известно… Жасмин полюбила не того.
— Нам пора, — я утопил педаль газа.
Увидев, каким настороженным взглядом Жасмин провожает Эмина, я добавил:
— Тебе нечего бояться. Пока ты со мной, тебя никто не обидит. Ни Эмин, ни Доменико.
Жасмин дернулась… Взгляд ее потеплел. Имя этого ублюдка всколыхнуло ее сердце.
Жасмин указала на его фотографию и не солгала. Доменико я встретил впервые задолго до тюрьмы. Мне сообщили, что он хочет познакомиться со мной. Я не смог отказать известному бизнесмену в итальянских кругах.
С него начался мой путь здесь, в России. Мы шли с ним нога в ногу до тех пор, пока кое-что не произошло.
— Я звала его Доменик, — сбивает Жасмин.
— В Италии говорят: «ДомЕнико». Ударение на второй слог.
— Откуда ты знаешь?
Я затормозил на светофоре и прикоснулся к щеке Жасмин — она была бархатная, нежная.
— Расскажешь мне свои тайны, а я свои, идет?
Жасмин отвернулась, сбрасывая мою ладонь. Она выстрелила в меня лишь раз, но уже тысячу — воткнула нож в сердце. А гордо отворачиваясь, крутила им в разные стороны.
— Возможно, когда-нибудь ты порадуешь меня. Осчастливишь.
«Или полюбишь».
Я тронулся, срываясь в аэропорт. Перед глазами стояла улыбка Жасмин, когда она говорила о Доменико. Это не я, а он — заставил ее улыбаться.
Я сжал руль крепче, прибавил газу, включил музыку.
Я знал: скоро Жасмин возненавидит меня еще больше. Когда я доберусь до Доменико, его смерть разобьет ее сердце.
И я единственный буду рядом.
Глава 8
Жасмин
Ночь мы застали в самолете.
Я понимала, что мне некуда идти, и противиться Москве не имело смысла — я была вынуждена следовать за Давидом, чтобы не гневить его еще больше.
Несколько раз за полет я засыпала, а просыпалась с одной лишь мыслью, которая плавно перетекала в вопрос: что меня ждет с этим мужчиной?
— Спи. Еще не прилетели, — говорил Давид и каждый раз настойчиво укладывал мою голову на свое плечо.
И я засыпала, но каждый раз просыпалась от одного и того же кошмара. Та ночь не давала мне покоя: смех Давида, крики мамы, неживые глаза отца.
Вчера Давид признался, что он поквитался с моей семьей. Вспоминать нашу первую ночь после его чистосердечного было ужасно стыдно.
— Жасмин, что тебе снится? — недовольно заметил Давид, почувствовав мои стенания.
Я посмотрела в его глаза, вспоминая далекую весну. Той весной я впервые повстречала Давида.
Это произошло, когда я разговаривала с подругой по скайпу. В дом ее семьи ворвались бандиты, и я увидела их — каждого. Я запомнила их лицо и жестоко поплатилась за это.
Я прикрыла глаза, вспоминая:
— Завтра рано вставать на самолет. Если проспим, не улетим еще месяц, а это опасно… — рассказывала подруга, когда за ее спиной появились убийцы.
— Диана! Диана!!! — я позвала ее.
Диана распахнула глаза, но было поздно: ее схватили за ногу и протащили по кровати. С ее ушей слетели наушники, подруга закричала.
— Диана, кто это?! Диана!
Тогда мы встретились с ней взглядом последний раз в этой жизни.
Нет, она выжила, конечно.
Но мы больше не виделись. Никогда. Я не знала, что произошло после — убийцы выстрелили в ее экран, и трансляция прервалась.
Мы тогда с родителями сразу вызвали полицию, а когда прибежали к ним в дом, в нем было пусто. Только дядя Альберт — отец Дианы лежал на полу. Неживой.
Наша семья стала единственными свидетелями случившегося.
Чуть позже, когда полиция брала у меня показания, я услышала их разговоры между собой. Полицейские сказали, что в комнате Дианы обнаружили еще один труп, это был один из нападавших. Сама Диана и ее мать бесследно пропали.
Я составила портрет тех, кого видела лично, и их подали в розыск.
Я хотела, чтобы виновных наказали, а Диану с ее мамой непременно нашли.
Я ничего плохого не хотела — лишь помочь им.
А потом они пришли за нами.
Давид был их предводителем, он схватил меня первым и сказал:
— Свидетелей надо убрать. Да, красивая?
Вот Давид и убрал. И вчера он мне в этом сам признался.
После приземления Давид посадил меня в машину и приказал своим людям везти нас домой.
К нему домой.
В ту берлогу, где я выстрелила в него и где были слишком свежи воспоминания. Я молила его об обратном — даже о тюрьме, но Давид лишь качал головой и с жуткой, холодной улыбкой называл меня своей наивной девочкой.
