- Простите, мистер Поттер, но все завтра утром. В вашем состоянии никаких посетителей. Отдыхайте.
Он поднялся и хотел уже идти, но я успел задать еще один - очередной - вопрос.
- Сэр, извините, но… почему вы не заказали слезы феникса для Уоллеса, а оставили его умирать? Ведь если вы все равно собирались для меня…
- Мистер Поттер, - тяжело вздохнул Гектор, будто я спросил у него несусветную глупость. - Больница Святого Мунго финансируется Министерством, и Министерство не посчитало нужным выделить для Уоллеса необходимую сумму.
- Но они же все равно собирались… для меня.
- В этом все и дело. Для вас у Министерства есть все, - в голосе врача не было неприязни, но мне все равно захотелось провалиться сквозь землю. Я прикрыл глаза.
- Надеюсь, вы не ненавидите меня, сэр.
- Нет, - ответил он слегка удивленно. - Вас-то за что? Доброй ночи.
Стоило ему уйти, как вошла Клара. Напоила меня укрепляющим зельем и еще какой-то горькой гадостью, пожелала спокойной ночи и ушла, выключив свет.
Я откинулся на подушку. Несмотря на слабость, сон не шел, а от снотворного я отказался.
В голове роился целый сонм мыслей. Странно, но факт очередной почти-смерти меня задел мало - видимо, за прошедшие годы я слишком успел привыкнуть к опасности, чтобы теперь относиться к ней со всем пиететом.
А ведь, если бы не счастливая случайность под именем мистер Эртвуд, я бы вполне мог разделить участь Стивенсона и Уоллеса.
Хотя, постойте. Для меня же у Министерства есть все.
Я скрипнул зубами - ничего не поменялось. Несмотря на то, что министром теперь стал Кингсли, некоторые вещи остались неизменными. Как Фадж, спустивший мне на третьем курсе колдовство вне школьных стен, так и Кингсли сейчас спасает исключительно тех, кто ему нужен в аврорате. Хотя, может быть, это инициатива Джонсона - главный аврор не может позволить себе потерять победителя Волдеморта.
В школе я даже не подозревал, что аврорат - то еще осиное гнездо. Как оказалось, он ничем не лучше Министерства в целом. Те же внутренние интриги, борьба, коррупция. Кингсли борется со всем этим, и довольно успешно, но он не может в одиночку контролировать все отделы.
Определенно, выиграть войну было проще, чем работать в Министерстве магии.
Еле слышный шорох заставил меня вырваться из мыслей и напрячь слух.
- Кто здесь? - я открыл глаза и сощурился, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке. Выпростав руку из-под одеяла, я дотянулся до тумбочки, едва преодолевая слабость, и нашарил-таки очки. Осторожно, стараясь не уронить, поднес к лицу и надел.
Предметы тут же обрели четкость, на месте одного размытого пятна обнаружилось кресло, на месте второго, более светлого - окно, задернутое шторой. В комнате было пусто, но я готов был дать на отсечение руку, что шорох мне не послышался. Уж не мыши же живут в больнице.
- Кто здесь? - чуть громче спросил я.
Шорох повторился. Я напрягся и посмотрел на тумбочку, но на ней только сиротливо возвышался стакан. Палочки не было. Проклятье.
Конечно, вполне возможно, что эти звуки мне только чудятся, но почему-то я был уверен в обратном. Уж слишком эти звуки походили на чьи-то тихие, крадущиеся шаги.
Я почувствовал дуновение ветра - будто бы кто-то невидимый взмахнул рукой, - а затем из полумрака медленно, словно соткавшись из воздуха, проявился человек, чьего появления здесь я очень хотел, но меньше всего на свете ожидал.
Малфой неаккуратно смял мантию невидимку, - мою мантию невидимку! - н бросил в пустующее кресло. Вопросительно посмотрел на меня, чуть наклонив голову к плечу - будто боялся, что я сейчас его выгоню.
Выглядел Драко отвратительно - похудевший, похожий на тень себя самого. Кожа, прежде просто бледная, приобрела нездоровый сероватый оттенок, очень четко обозначились скулы, губы стали и вовсе бесцветными. Вместо Драко Малфоя передо мной стоял человек с выцветшей картинки, старой монохромной фотографии вроде той, которую я нашел в доме Снейпа. И вид у него был потерянный.
- Прости, Драко, - хмыкнул я. - Я опять занимаю первые полосы газет.
Малфой дернул половинкой рта, то ли изображая улыбку, то ли пытаясь саркастически ухмыльнуться. Он придвинул стул почти вплотную к кровати и сел на него, не сводя с меня настороженного взгляда.
- Поттер, - наконец произнес он. - Поттер.
Я смотрел на него во все глаза и с трудом сохранял на лице серьезное выражение - улыбаться хотелось до одури. Несмотря ни на недавние мысли о Министерстве, ни на скандал, ни на взаимные оскорбления - Малфой пришел, и этого было достаточно, чтобы с души словно свалился тяжелый, давящий камень. Я протянул руку, коснулся ладони Драко, лежащей на колене - и вздрогнул, когда Малфой с силой сжал мои пальцы. Съехав на самый край стула, он резко подался вперед, будто собрался наброситься на меня или поцеловать - но вместо этого уткнулся лбом в кровать, куда-то рядом с моим плечом.
- Поттер, - глухо проговорил он, не поднимая головы. - Я… - он помедлил, видимо, собираясь с силами, - я был идиотом.
- Посмотри на меня. Драко.
Он поднял голову, встретился со мной взглядом, и я только сейчас заметил, какие воспаленные в него глаза, будто с нашей последней встречи он и вовсе не ложился.
- Когда ты в последний раз спал?
Он молчал, глядя на меня. И я готов был сейчас поклясться чем угодно, даже своей жизнью, что в первый раз за все годы вижу на его лице не улыбку даже, а ее подобие - чуть растерянную, неуверенную, но искреннюю.
Картинка сложилась - окончательно.
- Это был ты, - сказал я, не спрашивая, а утверждая.
- Что? - он тут же непонимающе нахмурился. - Ты о чем?
- Мистер Эртвуд. Слезы феникса.
- Я не понимаю, о чем ты, - убедительно, с неподдельным удивлением в голосе, но слишком поспешно.
- Это был ты, - повторил я. - Но почему?
Малфой пожал плечами.
- Знаешь, - вдруг сказал он. - Я хочу извиниться.
- Драко, - я серьезно на него посмотрел и подавил очередную счастливую улыбку. Нет, потом, чуть позже. - Это потому, что я едва не погиб?
- Нет, - не менее серьезно ответил он. - Точнее… не только. Я был не прав.
Казалось, каждое слово дается ему с трудом - за свою жизнь он явно не привык извиняться. Я, наконец, улыбнулся.
- Мы оба были не правы, - я коснулся пальцами его предплечья, скрытого рубашкой. Драко дернулся, словно мои прикосновения могли причинить боль, но не вырвал руку. - Мы поговорим, обязательно. Давай только не сейчас?
Малфой наклонился к моему лицу. Коротко, почти целомудренно коснулся губ, огладил щеку, прижался лбом ко лбу и проговорил, тихо, но с чувством:
- Придурок. Гриффиндорский кретин. Почему тебя вечно тянет геройствовать, Поттер? - он говорил что-то еще, ругался, шипел от злости, а я лежал и думал, что, пожалуй, стоило побывать на пороге смерти хотя бы ради одного этого момента. Правда, озвучивать свои мысли не стал - с Малфоя бы стало оскорбиться, попробуй я сейчас уличить его в человечности. А ругаться, в очередной раз, сейчас хотелось в последнюю очередь.
