Беатрис цокает.
— Извини. У меня есть строгие инструкции не давать тебе никаких намеков.
— Инструкции от кого? — Требую я.
Она смеется над этим.
— Кристиан? — Я попробую. Ткань повязки чешется в носу, и я дергаю ее взад-вперед.
— Дорогая, не все должно вращаться вокруг твоего красавчика-жениха.
Я слабо отвечаю и сажусь поудобнее, сложив руки. Мама рассказывает мне о том, что подала заявление на кучу вакансий в районе Бруклина, теперь, когда она переехала к Максу. Она знает, что это глупо, но она хочет вернуться в школу и, возможно, стать учителем. Я говорю ей, что это совсем не глупо. Что улучшение нашей жизни, наших обстоятельств, расширение наших знаний никогда не должно быть источником стыда. Не успеваю я опомниться, как чувствую, что мое тело покачивается, когда она выезжает на обочину. Должно быть, мы прибыли в ее тайное место назначения.
— Держи повязку на глазах, пока я звоню. — Она использует свой новый мамин тон. Тот, который предупреждает меня не связываться с ней. Я тайно люблю этот тон. Это компенсирует все годы, что у меня не было матери. Ее голос приятный, но деловой, когда она разговаривает с человеком на другом конце провода.
— Да. — Пауза. — Она здесь. — Еще одна пауза. — Нет, ничего. Я держала ее в неведении. Буквально. Но у меня двойная парковка, так что тебе лучше выйти здесь.
Через минуту открывается пассажирская дверь, и я чувствую, как меня осторожно вытаскивают из машины. Мне не нужно спрашивать, кто это. Я знаю. Мозоли на пальцах. Шероховатость его больших ладоней. Это мой будущий муж.
— Спасибо, Беа, я позабочусь о ней, — говорит Кристиан.
— Пока, — чирикает мама, включив двигатель и уезжая.
— Лучше бы это было хорошо, мистер Миллер, — предупреждаю я, когда он ведет меня куда-то, держа меня за руки. Я ему полностью доверяю, но не люблю быть в неведении.
Кристиан усмехается, но не отвечает. Мы пробираемся в помещение от жары летнего дня через вращающуюся дверь. Лавина прохладного кондиционированного воздуха проносится по моим ногам и волосам. Это дает мне сладкое, ноющее чувство. Как я чувствовала это однажды прежде. Мои каблуки цокают по мрамору. Мое окружение пахнет новым. Цветочным. Дорогим. Мы в здании. Кристиан вызывает лифт, и я жду рядом с ним.
— Как прошел твой рабочий день? — он спрашивает. Он болтает, пока я все еще с завязанными глазами. Невероятно.
— Хорошо, — отвечаю я. — Твой?
— Хорошо.
— Скажи, сколько людей сейчас наблюдает за мной с завязанными глазами, которую ведет красивый высокий мужчина в стильном костюме?
— О . . . — Он считает себе под нос. — Семнадцать. И я хочу, чтобы ты знала, что я ношу не костюм, а платье-пачку.
— Лихо.
— Вроде того. Мне кажется, из-за него мои колени выглядят немного вздутыми.
Лифт звенит, и мне кажется, я узнаю этот звук, но не могу сказать, откуда он. Мы входим. Кристиан все время держит меня за руку. Я считаю этажи по тому, как лифт гудит каждый раз, когда мы проходим уровень. Останавливаемся на седьмом этаже. Кристиан уходит, провожая меня за собой, сжимая мою ладонь в своих. Затем он останавливается и опускает мою руку, чтобы ввести код безопасности, чтобы открыть дверь. Он прижимает руку к моей пояснице, и мы оба заходим внутрь. Затем он оказывается позади меня, снимая повязку с моих глаз.
— Та-дам.
Я моргаю, открывая глаза, привыкая к солнечному свету после столь долгого пребывания с завязанными глазами, и тут же втягиваю воздух. Неудивительно, что, когда я вошла, звуки и запахи показались мне знакомыми.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Нет.
— Даа, — говорит он, открывая букву «А».
— Можем ли мы это себе позволить? — Я вздрагиваю.
Он наклоняется вперед, трется носом о мой.
— Абсолютно. Это не твой старый пентхаус. Этого мы не смогли бы себе позволить и через миллион лет. Но я хотел, чтобы ты жила в доме своего детства. Где-то рядом с Аароном. Где ты можешь видеть его из своего окна в любое время. Я попросил управляющего зданием позвонить мне, как только появится место. И вот... три недели назад оно появилось.
Я шагаю по пустому пространству, звук моих каблуков рикошетит о стены. Все голое и чистое и пахнет возможностью и потенциалом. Из воспоминаний, которые мы можем создать здесь. Квартира в моем доме на Парк-авеню. Где-то, что мы можем назвать своим. Я настолько переполнена эмоциями, счастьем, что мне требуется несколько мгновений, чтобы это заметить. Пластиковый пакет на кухонном столе. Единственное, что есть внутри этого места.
— Эй. — Я подхожу к нему. — Что это такое?
— Это наши купальники, — говорит Кристиан за моей спиной, и я слышу, как он идет ко мне. — Загонять тебя в бассейн на несколько кругов?
Его подбородок касается макушки моей головы, и все в мире становится хорошо.
— Я собираюсь выиграть, — предупреждаю я его, доставая из сумки свой купальник.
Он обхватывает меня руками.
— Я бы хотел посмотреть, на это.
Конец
