— Грубо говоря, сейчас она изучает мир. Впитывает его суть как губка. После этого, здесь ничего не случится без ее ведома. Иштар богиня очень древняя, она жила в том же мире, что и я, множество веков назад. Но малость перестаралась, пустив ход истории не в ту сторону. Для наших целей она подходит лучше всего. Иначе ХАБ не прислал бы ее сюда.
— Хочется в это верить… — вздохнул Хансон устало. — А, что с порталом и со всей той нечистью, про которую ты говорил. Тела, души…
— Мы узнаем об этом завтра, в это же время. Без моего ведома она не начнет, заверяю вас.
— И часто вы так… с богами? — спросила любопытная Нима.
— Иногда, — уклончиво ответил Ольгерд. — Ведь если смотреть в суть, я просто мелкий чиновник…
Глава 58. Разлом
Вечер и ночь было решено провести в храмовом комплексе. Грузовые корабли, вспомогательную технику и оставшихся солдат переместили туда же. Явных угроз вроде бы не было, но ослаблять бдительность все же не стоило. На площади накрыли столы, выложив на них всю провизию, что не влезла в обозы. Пришлось сделать еще несколько рейсов по воздуху, чтобы добро не пропало. Кухню отправили вместе с войском, так что довольствовались сухим пайком. Арон сидел у края крепостной стены, с грустью глядя на маленькую фигурку высоко в небе. Уже совсем стемнело, но свет, исходивший от нее, освещал и сам разлом, и храмовый комплекс, и большую часть долины. Нима, навалившись сверху, обнимала его за плечи.
— Ты точно меня простил? — Она все никак не могла уняться.
— Точно, — в очередной раз ответил он. — Может хватит вспоминать об этом? Не слишком то и приятно.
— Прости… просто сердце кровью обливается, при мысли о том, что ты вытерпел из за меня. Я вообще, с самого нашего знакомства. Все ломаю голову, чем тебя заслужила.
— Ничем. Понять, кто ты есть труда не составило. Я всегда избегал таких женщин. Но встретился с тобой взглядом и понял, что мог бы простить тебе все.
— Даже так?
Арон развел руками. Больше сказать ему было нечего.
— Говорят, что мужчина ищет женщину, похожую на его мать, а женщина — мужчину похожего на отца.
— В этом есть доля правды, — согласился Арон. — Я этого не скрывал. Долго же до тебя доходило.
— Я не верила, что такое возможно. Я плохо лажу с людьми. Да и юнцы меня не сильно прельщают. Кто ж знал, что в тебе кроется такой… нрав, что ли. Ты сам не знаешь, на сколько ты удивительный. И дело не в твоих огненных крыльях, или в умении летать. Откуда в тебе столько терпения и… почему ты так добр к тем, кто тебе гадит?
— Каждый выживает как может. Сложно винить за это. Я знаю, как отец намучался с матерью. Видел, сколько шрамов на нем. Да, он восстанавливается время от времени, но, все же, это каждый раз больно. Но, когда смотришь, с какой нежностью он ее обнимает, и как тает она в его руках… понимаешь, что терпение — великая сила. Он всегда говорил, что самые преданные друзья получаются из бывших врагов. Отец легко может наказать любого обидчика, если угроза будет серьезной, но судить никого не берется. Всегда дает шанс. Почти всегда.
— Как и ты… — вздохнула Нима. — У меня не идет из головы твой поединок с Рориком. Надеялась, что сбежишь, предпочтя позор смерти, или будешь молить о пощаде. Рорик не стал бы убивать такого. Но ты не спрятался за спину Хансона. Не стал валить все на меня, хотя был в праве это сделать. Тогда я впервые испугалась…
— Интересно, как она там? — Арон снова взглянул на небо, чтобы уйти от этого разговора.
— Наверное неплохо, она же теперь Богиня.
— Кили мне как вторая мать… Они знакомы с отцом очень давно. Еще до Сольвейг. Я виноват перед ней и не знаю как эту вину искупить…
— Ты должен уважать ее выбор. Твоя Кили решила, что так будет лучше.
— Она хотя бы не умрет… Как там ваши мужчины?
— Пока никак, — вздохнула эльфийка. — Их вернулось так мало, и те без памяти…
— Если тебе станет легче, то вернулись не все. Попав в плен, кто-то вступил в ряды белого братства, кто-то, с высочайшего позволения церкви, отрекся от былого, обзавелся новой семьей и осел, решив начать жизнь заново.
— Откуда ты знаешь?
— Люций сказал. У нас было время пообщаться. Но лучше никому об этом не говорить…
Ночь тянулась мучительно долго. Утро и день особыми событиями не запомнились. Все ходили как сонные мухи, разве что не натыкались на стены. Хансон устроил себе ложе из мешков и до ужина дремал в тени навеса. Ольгерд и Кира с ранего утра вскрыли плиту в галере и спустились в недра скалы. Номад и Угур добыли бочку эльфийского эля и наливали его всем желающим. Остроухие девицы с позволения своего капитана, тоже решили расслабиться. Их присутствие здесь было скорее символическим, ведь вернули им только прежнее снаряжение. Лишь гвардейцам короля оставили штурмовую броню и плазменные винтовки.
Ольгерд появился, когда стемнело. Собрав нехитрые пожитки, отряды эльфиек, гвардейцев и десяток солдат «Эсхила», погрузились на корабли. Номад и Ругур были налегке, а потому решили, что вправе забрать с собой еще один бочонок эля. Стартовав с храмовой площади, четыре грузовых судна, описав дугу в несколько километров, приземлились в центре долины.
Ольгерд и Кира, следя за экраном своего прибора хранили молчание. Наконец, яркая точка в темнеющем небе пришла в движение и спустилась к ним, оставляя за собой едва различимый золотистый шлейф.
— Как прошло? — спросил Хансон негромко.
— Все хорошо, — Ольгерд убрал прибор в карман. — Теперь она часть этого мира. Сейчас мы все узнаем…
— Вы волнуетесь? — удивился Арон.
— Да… есть немного. Я ведь тоже живой человек.
Живая богиня, одарив собравшихся своей лучезарной улыбкой, зависла в полуметре над землей.
— Ваши догадки верны, посланник, — мягко, но четко проговорила она. — Все будет так, как вы предсказали.
— Милостивая Иштар, что конкретно вы решили сделать? — спросил Ольгерд.
— Я поглощу всю мертвую плоть, что накоплена между мирами, вместе с жизненной силой, что в ней томится. Затем, я искажу пространство и время, дабы в пределах этой долины, создать разлом, открывающий безопасный проход между мирами. Для этого я использую обломки цитадели и все, что найду на той стороне.
— Что это значит? — встревожился Хансон.
— Если просто открыть портал и впустить сюда все, что там болтается, то земли покроются мертвой плотью, которая начнет разлагаться, а изувеченные души, пытаясь вернуть себе тела, разорвут этот мир надвое. Богиня создаст некий ковчег, где души смогут обнулиться, и, уже чистыми, вновь обретут тела, — пояснил Ольгерд. — Но она впитает все жизни, что окажутся в ее власти. Поэтому мы и очистили долину и ее окрестности от людей.
— Мне ведь дозволено создать новые виды и населить пустующие земли? — уточнила Иштар.
— Да, конечно, — улыбнулся Ольгерд натянуто. — Главное не переусердствуйте, в этот раз. Виды должны быть совместимы. Второй апокалипсис нам не нужен.
— Я непременно оправдаю ваше доверие, посланник, — пообещала Иштар.
Ольгерд галантно поклонился в ответ.
— Нам нужно наполнить сосуд, — напомнила Богиня.
— Ах да… — Ольгерд достал контейнер, отдалено похожий на яйцо и протянул его Номаду, который стоял ближе всех.
— Мне нужны семена жизни… — обратилась она к собравшимся.
— В смысле… прям семена? — усмехнулся захмелевший гном.
— Достаточно капли крови, — пояснила Кира. — Здесь собрались представители всех разумных видов. Богине нужны образцы, чтобы на их основе создать нечто новое.
— А… — протянул Номад. — Ну, тогда я буду первым! Окажете эту честь гному?
Нима, улыбнувшись, протянула ему кинжал. Номад неосторожно проткнул палец и крови вылилось несколько больше, чем нужно, но в сосуд он все же попал. Следующим был Ругур. Орк поделился кровью без лишних слов. Затем Арон, Нима, Сольвейг, еще один Арон, и, наконец, Ками. Последним наполнил сосуд Хансон. Как король, и как единственный чистокровный представитель человечества, он торжественно передал сию чашу в руки Иштар.
