В гостиной было уже тепло и уютно.
Ник как раз в это время входил с охапкой поленьев, которые он брал на веранде. Судя по их количеству возле камина, можно было сделать вывод, что Ник совершил уже несколько ходок. Здесь же, у камина, сиротливо сушились ее туфли.
Он повесил свою кожаную куртку на крючок и полюбопытствовал:
- Ну как, лучше? Она кивнула.
Вдруг он оказался слишком близко от Рейн и заглянул прямо ей в лицо. Убрав с него непослушную прядь волос, Ник нежно коснулся языком ссадины на ее щеке. Затем потянулся, чтобы поцеловать ее в губы.
Она попыталась увернуться, и он не стал добиваться своего, лишь бросил:
- Теперь я хочу принять душ, а ты займись своими непосредственными обязанностями жены - приготовь ужин. - И, поскольку она тупо воззрилась на него, он досадливо добавил: - Ну уж консервы-то ты сможешь открыть?
- Это - пожалуйста, а то уж я чуть было не подумала, что ты пошлешь меня в лес подстрелить дичь.
Он рассмеялся.
- Не в этом же наряде! Как ты, должно быть, заметила, там грязи по ).а.-но... - По пути в ванную он обернулся: - Если не сможешь ничего придумать, я согласен на жареные бобы.
О, если бы он только знал, какие блюда она умеет готовить! В веселом настроении Рейн достала свежее нижнее белье, брюки, пестрый свитер с большим отложным воротником, украшенным миниатюрной заколкой, и быстренько надела все это на себя. Оказалось, что Марта предусмотрительно положила даже ее любимые велюровые комнатные тапочки.
Шкаф для продуктов был полон всякой всячины. Ну уж сейчас я покажу, на что способна, решила Рейн.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Не прошло и десяти минут, как Ник появился из ванной. Полностью одетый, он вытирал махровым полотенцем густую шевелюру. Рейн была так поглощена приготовлением ужина, что даже не взглянула в его сторону.
Как только мясо было поставлено в микроволновую печь и яблочный пирог, находящийся там же, начал покрываться золотистой корочкой, она стала сервировать стол на двоих. Ник тем временем открыл бутылку калифорнийского вина и наполнил два бокала.
Уже готовый рисовый пудинг производил неотразимое впечатление: легкий, воздушный, подрумяненный. На блюда она разложила консервированные грудку цыпленка, овощи, завитки копченой ветчины, ломтики артишока - такие разноцветные, аппетитные. При виде всего этого текли слюнки.
Ник одобрительно рассматривал сервировку, а она тем временем вынула из микроволновки горшочек с мясом и сообщила:
- Это последний штрих.
- Выглядит довольно аппетитно, - прокомментировал он.
- Я так признательна за похвалу. - Рейн одарила его благодарной (явно наигранной!) улыбкой и, сняв крышку с горшочка, стала доставать оттуда кусочки румяного мяса и раскладывать по тарелкам. Сверху она полила его соусом, сказав при этом: - С ним блюдо покажется еще вкусней.
Под мнимым радушием скрывалось коварство: к соусу Рейн добавила изрядную долю моющей жидкости. Сохраняя на лице полную невинность, она пригубила бокал с вином, а он положил в рот довольно большой кусок, сдобренный соусом.
Но в тот же миг вилка звякнула о тарелку, и Ник стремглав бросился в ванную. Рейн как ни в чем не бывало потягивала вино.
Наконец он появился из ванной и приблизился к ней со словами:
- Ах ты, киска-проказница!..
Она, сделав вид, что ничего особенного не произошло, ровным голосом произнесла:
- В микроволновке пирог.
- И с чем же? - поинтересовался Ник.
- Ни с чем. Обычный яблочный пирог.
- Благодарствую. Я уже побывал в роли гурмана. А вообще-то у меня пробудился аппетит иного рода...
- Нет! - воскликнула она. - Я не позволю тебе играть со мной как с куклой.
- И каким же образом ты намерена меня остановить?
Рейн закусила губу. Остановить его она не сможет... Ник, конечно же, сильнее. Но он не из тех мужчин, которые станут наслаждаться любовью с агрессивно настроенной женщиной, поэтому нужно воздвигнуть между ними какую-либо преграду, чтобы его пыл охладился...
- Я буду бороться до последнего! Ник рассмеялся:
- О, как мелодраматично!
- Я серьезно. Так просто я не сдамся!
- Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет.
Придерживая ее под локоть, он помог ей подняться и галантно вывел из кухни.
- Я... я собиралась сварить кофе, - пробормотала Рейн.
- Новая увертка?
- Нет, мне действительно хочется кофе! А ты разве не выпил бы чашечку? Я хочу кофе!.. Ну, пожалуйста... - Она судорожно искала любой предлог, чтобы отсрочить решающий момент.
Ну что же, -- ровным голосом согласился Ник, - только учти: это твоя последняя увертка. - Он подвел ее к одному из низких кресел возле камина, усадил в него и сказал: Кофе я сварю сам. - Затем, улыбнувшись, добавил: Не хватало еще, чтобы ты всыпала туда крысиного яду...
- Если бы я знала, где он находится, то давно бы им воспользовалась!
Пока он кипятил воду и варил кофе, Рейн сидела с отрешенным видом и разглядывала языки пламени. Неужели это все, чего она добилась? Близости с Ником ей, конечно, не избежать, и пока ее тело будет млеть и таять под его напором, сердце ее превратится в ледышку...
Но вот и кофе. Поставив поднос на низенький столик, Ник достал из шкафчика бутылку коньяка и две рюмки. Разлив ароматный напиток по чашкам, он предложил:
- Бренди?
Она колебалась с ответом.
- Граммулька быстро поправит дело, поможет расслабиться, -- мягко посоветовал он.
Рейн готова была отказаться, но передумала и кивнула. Это придаст ей храбрости... или послужит анестезией к тому, что последует за этим кофепитием...
Ник плеснул коньяку на донышко ее рюмки - гораздо меньше, чем Рейн ожидала. Когда она подносила рюмку к губам, рука дрогнула, край рюмки цокнул о зубы. Она проглотила янтарную жидкость, будто микстуру, и поставила рюмку, жестом показывая, чтобы он налил еще.
- Думаю, хватит. После завтрака у тебя во рту не было и маковой росинки, поэтому спиртное ударит в голову.
- Пусть ударит. Мне все равно.
- А мне нет, - спокойно сказал он, забирая у нее рюмку. - Я не хочу, чтобы ты раскисла. Ведь у нас впереди вся ночь. - При этом он многозначительно ухмыльнулся.
Не успела Рейн собраться с мыслями, чтобы достойно ответить ему, как Ник уже навис над ней. Она замерла в нерешительности. Не теряя времени даром, он стал покрывать ее лицо нежными поцелуями.
Его губы - такие возбуждающие и дразнящие - коснулись ее век, скользнули по бровям, нашли кончик носа и на мгновение помедлили у края рта, прежде чем очертить потом линию подбородка.
- Я так долго ждал этого момента, - хрипло прошептал он, - и хочу, чтобы ты откликнулась на мою искренность. - Перемежая каждое признание паузой из поцелуев, он продолжал: - Я хочу видеть твое лицо, когда буду по капле черпать удовольствие из твоего тела... Я хочу наблюдать, как ты вся дрожишь в экстазе... Я хочу слышать твое прерывистое дыхание и твои стоны... И, наконец, когда ты не в силах будешь сносить это томление, я хочу слышать твой восторженный призыв, твою мольбу...
Сердце Рейн колотилось как одержимое, даже дыхание было стеснено, все с большим трудом ей приходилось подавлять предательские позывы тела, желание близости переполняло ее.
- Если ты жаждешь услышать мольбу о пощаде, - прохрипела Рейн, - то вот она: оставь меня, Ник. Я бы никогда не согласилась на этот брак. Мне не хочется заниматься с тобой любовью.
Никакого намека на милость на этом самодовольном лице она не увидела.
- Тогда, моя дорогая, я должен решить, как наилучшим образом заставить тебя думать иначе. Тебе давно пора начать выполнять свои супружеские обязательства, и я думаю, ты насладишься результатами.
Глядя на Ника как затравленный кролик, Рейн конвульсивно сглотнула. А он продолжил ласки. Нежными касаниями губ Ник прошелся по всей длине шеи Рейн, а потом его рука скользнула за воротник свитера. Дерзкие пальцы спустились ниже, в вырез бюстгальтера, и вот уже сжали затвердевший сосок.
Внизу ее живота шевельнулось желание, и она глубоко вдохнула воздух как пловец перед заплывом.
Видя ее реакцию, Ник улыбнулся. Теперь его пальцы перебрались к другому соску и поиграли им. А потом все те же неуемные пальцы проворно отыскали застежку бюстгальтера и щелкнули ею. Быстрым движением Ник снял с нее свитер и отбросил прочь, вслед за ним полетел и бюстгальтер.
С волнением она ощутила, как его губы коснулись груди: язык, влажный, ищущий, неистовый, нежно очерчивал затвердевшие соски. Она застыла в предвкушении неземного блаженства.
Ник тем временем снял свитер и с себя. От его совершенного мускулистого торса невозможно было оторвать глаза. Широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра. Все свидетельствовало о подтянутости и силе.
- Прикоснись ко мне, - вкрадчиво попросил он, - не противься своему желанию.
Ей, конечно, хотелось прикоснуться, но сделай она это однажды - и потеряна навсегда.
Рейн неотрывно смотрела на манящее ее тело: рот пересох, щеки пылали. Он прижал ее ладони к своей груди, и она уже была не в силах их отнять, не в силах противодействовать. Закрыв глаза, Рейн начала нежными, плавными движениями гладить его тело.
