Джерри улыбнулась.
– Я никогда не считал себя пустым человеком, – признался он. – Обвините в этом штат Монтану. Это суровый край. Когда пошатаешься по Монтане столько, сколько это делал я, научишься понимать только главные ценности. Я бы сказал, что очень важны хорошие манеры, формальная вежливость. Согласитесь, было бы неразумно фамильярничать со всеми подряд. Формальность – это прочная стена, за которой можно спрятаться, но только пока не решишься перейти с кем-нибудь на дружеские отношения. А хорошие манеры делают приятнее жизнь для всех людей.
Сидевшая за стойкой в «Коралле Мирры» миссис Крэйг захихикала.
– Да вы, ребятки, ведете себя точь-в-точь как дети, – сообщила она. – Несете, как они, полнейшую чепуху.
Джерри объяснила:
– Если говорить только об этом, миссис Крэйг, тогда не придется говорить о другом. Так что это очень хороший прием, как говорила моя мать.
– Так у тебя, выходит, была мать? – спросил Рой.
– Да, и отец, кстати, тоже. У нас была очень хорошая семья и очень хорошая жизнь на Холме Независимости – это такой район в Филадельфии. Вы не обидитесь за Монтану, если я скажу, что скучаю по Филадельфии?
– Ну… – засомневался Рой. – Тебе придется признать, что это несколько смешно. В Монтане горные кряжи простираются на сотни миль, есть прекрасные равнины, стремительные реки, флора под стать нашей фауне, и наоборот. Но что лучше всего – у нас тут самые дружелюбные, самые чувствительные люди на Земле.
Джерри не смогла сдержать смех. Он был таким приятным человеком, этот доктор Рой Бэкли. Пропади все пропадом, он ей просто нравился.
Миссис Крэйг вновь наполнила им чашки кофе. Но тут город Биг Скай в лице шерифа Алларда предъявил права на доктора Бэкли. Шериф Аллард ввалился в ресторан, громко звеня шпорами, и приложил большой палец к полям своей стетсоновской шляпы.
– Привет, ребята, – сказал он и обратился к Рою. – Док, помните того пьяного, что мы вчера вечером вытащили из отеля? Ну, так ему вроде нехорошо. Говорит, что у него прямо-таки чертовски разболелся живот.
– Где именно?
– Да прямо там, док, где бывает эта чертовская боль при аппендиците.
Спустя несколько секунд врача и шерифа уже не было в кафе.
Миссис Крэйг посмотрела на часы, глаза ее помутнели от усталости.
– Поговори со мной немного, миленькая, – пригласила она, – я так измоталась, что могу заснуть стоя. Расскажи мне, с чего это ты настолько спятила, что бросила свою милую работку и начала трудиться на Тейлора.
– Платит он хорошо, и работа должна быть интересной, к тому же мне всегда казалось, что миссис Барнс спешит избавиться от меня.
– Самое смешное, что она ценила твою работу. Она сама мне об этом сказала вчера. И что еще смешнее, теперь она в панике оттого, что циркуляция книг стала стремительно снижаться. Совсем женщина спятила! Разве людей интересуют книги, когда наступает хорошая погода?
– Посевная и все такое, да?
– Милая, в этом краю выращивают только одну культуру: озимую пшеницу. А она была посеяна много месяцев назад. Тут дело в другом: лошади, скот, надо ремонтировать загородные дома, да просто проводить время на свежем воздухе.
– Значит, жизнь на ранчо нелегка?
– Ага.
– Наверное, она особенно трудная и одинокая, когда весь мир скрыт под снегом в пятьдесят футов.
– Да уж, это целая куча снегу. Джерри неуверенно спросила:
– Вы знали первую миссис Тейлор?
– Немного, но никто в округе не любит распространяться о ней. Если она еще жива, так служит живым примером того, что и Джефф Тейлор может совершать ошибки, хотя упаси Бог напоминать ему об этом. А эта его ошибка была чудовищной. Мне не понять, что могло заставить его подумать, будто ей придется по нраву жизнь тут.
– Полагаю, она была довольно красива?
– Элен куда привлекательнее – то есть, я хочу сказать, симпатичнее. Нет, я бы сказала, что главной чертой Линор была ее веселость. Господи, помилуй, и веселый же она была человек! Если бы она вошла к нам сейчас, все кафе через десять секунд буквально бы зазвенело! Она просто кипела, как шипучка, вот какая была эта женщина! Всем нравилось хотя бы быть рядом с ней в одной комнате. Можете не сомневаться, уж она-то была весела.
– Но ведь тут, в этих местах, веселье не самое главное, верно?
– Ну, не совсем так. Просто в женщине должно быть не только веселье. Я хочу сказать, в ней должен быть сильный стержень – как говорят шахтеры, твердая порода. Жизнь на ранчо отнюдь не проста. Очень трудно воспитывать детей и содержать милый, уютный дом, затерявшись неизвестно где. И если в этом доме есть к тому же сложный человек, с которым необходимо уживаться, – ну, тогда надо быть не только веселой.
– И что же произошло в один прекрасный день?
– Я не люблю сплетничать.
– Для меня это очень важно, миссис Крэйг.
– Для вас? Как это?
– Потому что я люблю Китти. Пытаюсь ей помочь. Вам может показаться это странно, но Китти такая же жертва обстоятельств, какой была я некоторое время тому назад.
– А что же с тобой такое случилось? Многие девушки ломают тут над этим голову.
– Я была просто спицей в колесе, – сокрушенно ответила Джерри. – А думала, что играю более важную роль.
– Ну, если хочешь знать мое мнение, – сказала миссис Крэйг, – так мужчины – просто койоты. Не мистер Крэйг, конечно. Его я вымуштровала.
Джерри отхлебнула кофе и приготовилась слушать.
– Ну, – заговорила миссис Крэйг, – однажды вечером мистер Джефф Тейлор вернулся домой после тяжелого дня. Девочка плакала в колыбельке. Везде горел свет, на столе стояли тарелки для ужина. Так что он решил, что Линор отправилась в погреб, устроенный над родником, – достать что-то для ужина. Он поднялся наверх, принял душ и переоделся. Когда он спустился вниз, ее все еще не было, и он направился в погреб.
Но Линор он не нашел и там. Наконец, в кухне он обнаружил записку, в которой говорилось, что она предпочтет все что угодно, только не смертельную скуку, которую терпела с ним. Вещей ее тоже не было. Он бросился за ней вдогонку, но так и не сумел разыскать ее.
– Боже милосердный!
– Говорили, что она сняла все деньги со старого банковского счета, и мне сдается, что так оно и было. У Джеффа Тейлора выдался нелегкий год, и, ясное дело, такой поворот изменил его. До того он был еще похож на человека, хотя и работал больше, чем три мужика, вместе взятые. Но после этого он стал по-настоящему жестоким, и в его глазах появилось это холодное выражение.
Все получилось вполне логично, думала Джерри. Ведь ты даришь кому-то свое сердце вместе со всеми надеждами и мечтами, и это самое лучшее, что ты можешь предложить, самый дорогой и самый интимный подарок. А этот подарок отвергается или используется против тебя самого – и все меняется. Будь ты животным, ты бы мог убивать, избавляясь от чувства горечи и стыда. Но если ты человек, тебе приходится хранить это, колбу с едкой кислотой, хотя она и разъедает тебя изнутри.
В кафе вошли несколько молодых парней и, конечно, они выбрали места как можно ближе к Джерри, стараясь сделать это незаметнее. Разговор пошел о вечеринке с танцами и барбекью [4], которая давалась в Биг Скай. Один из молодых людей заметил, что ему очень бы хотелось найти себе девушку вроде той, что работала прежде в библиотеке. Кто-то шикнул на него, указывая на Джерри. Парень круто повернулся и уставился на нее без тени смущения.
– Леди, – засмеялся он, – я сказал это и ничуть об этом не жалею.
Повинуясь импульсу и продолжая думать о колбе с едкой кислотой, Джерри произнесла:
– И я рада, что ты сказал это. Я буду просто – в восторге, если ты возьмешь меня с собой потанцевать.
Миссис Крэйг издала какой-то приглушенный звук. Парень густо покраснел, став почти кирпичного цвета, что-то пробормотал и глубоко вздохнул. Однако прежде, чем он успел воспользоваться своим звездным часом, перед рестораном притормозил лимузин Тейлоров и Джерри вышла, даже не узнав, как зовут молодого человека.
Миссис Тейлор приветливо улыбнулась, когда Джерри уселась рядом с ней на заднее сиденье.
– Вам ведь не покажется скучной жизнь на «Рокинг Ти», верно? – спросила она. – Конечно, у вас будет возможность ездить в город всякий раз, как вы захотите.
– Я уверена, миссис Тейлор, жизнь на ранчо будет очень интересной. Китти обещала научить меня ездить верхом, ловить рыбу, ухаживать за скотиной и еще многому.
В глазах миссис Тейлор появилась озабоченность.
– Иногда я думаю, – заметила она, – хорошо ли, когда маленькая девочка ведет себя, как сорванец.
– Думаю, что нет, – твердо ответила Джерри. – Но за время моей работы я поняла, что, если перемены происходят медленно, они обычно не приносят результата.
– Вы же понимаете, Джерри, что в общем-то я согласна со своим мужем? Когда-нибудь наступит день, и все будет принадлежать Китти. А это означает, что она должна прекрасно разбираться во всем, чему учит сейчас ее отец. Я бы не хотела, чтобы у вас сложилось впечатление, что я позволю кому-нибудь действовать против моего мужа. Я очень предана ему.
