— Я Сабрину видел, даже купил у нее нескольких кобылиц, — сказал Остин. — По-моему, она милая. — Его взгляд, обращенный на Корта, был понимающим, даже слишком понимающим. — Но будь осторожен. Женщина может быть лучшим другом, а может — самым страшным врагом. Даже такая милая, как Сабрина.
То, что Остин знаком с Сабриной, оказалось для Корта большой неожиданностью. Еще один вариант, которого он не предусмотрел. Казалось, его прежняя жизнь изо всех сил пыталась переплестись с нынешней. Вот уж чего он не хотел бы. Корт ловко сменил тему:
— Я приехал доложить, что контакт установлен. Мое официальное вступление состоится завтра на вечернем собрании.
— Давай пройдемся, — предложил Остин.
Он пошел вперед, Корт вслед за ним пересек террасу и стал спускаться по лестнице, но его остановил вопрос, заданный с английским акцентом:
— Уитни и Кайл заключают пари, кто следующим пойдет к алтарю. А как вы думаете, агент Броуди? — спросила Джинджер.
— Не люблю гадать, миссис Конноли, но могу вас заверить, что это буду не я.
На красивых губах женщины заиграла понимающая улыбка.
— Никогда не говорите никогда, агент Броуди.
— Когда мой папа женится, я буду подружкой невесты! — гордо и слегка шепеляво заявила Молли, дочь Кайла Фостера, сидящая на коленях у отца.
Кайл лишь рассеянно покачал головой.
Корт улыбнулся девчушке и поспешил отвернуться от любопытных взглядов остальных. Ему все равно, кто какие пари заключает, коль скоро его не будут трогать. Кайл, второй агент, приписанный к «Монтана Конфиденшл», тоже должен был усвоить этот урок. Корту уже рассказали, что жена бросила Кайла и дочку. Уйти от мужа, если брак не удался, это еще куда ни шло, но оставить ребенка… Просто немыслимо. Корт осуждающе покачал головой, идя за Остином.
Что ж, вот и еще один довод в пользу того, чтобы никогда не жениться. Никогда — самый подходящий срок для женитьбы Корта Броуди. Неожиданно перед глазами Корта встало крупным планом лицо Сабрины, но он прогнал этот образ. Что бы между ними ни было, все давно прошло. Осталось лишь его чувство вины, ее боль и тлеющие на пепелище угольки физического влечения — больше ничего.
— Вчера приезжал ветеринар, — сообщил Остин, отвлекая Корта от его мыслей. — Чистокровную кобылицу, которую нам посчастливилось купить, случили с новым жеребцом.
Корт посмотрел на пастбище за загоном, где пасся новый жеребец. Красавец! Гнедой с крапчатым крупом. Облокотившись на загородку загона, Корт полюбовался кобылицами, пасущимися тут же. Он вспомнил, что «Дабл Кэй», ранчо Сабрины, специализировалось на разведении этой породы. Заодно ему снова вспомнилась Сабрина, ее длинные загорелые ноги, впалый мускулистый живот, высокая, неожиданно полная, но упругая грудь с маленькими темными сосками… У Корта пересохло в горле.
Прогнав непрошеное воспоминание, он перевел взгляд на лошадь, которая отличалась от остальных, — на старого мерина по кличке, если Корту не изменяла память, Серебристый. Белая в пятнах шкура мерина напоминала цветом каменную кладку. Серебристый постарел, стал тощим и теперь годился только на то, чтобы доставлять радость внучке Макмерти. Девочка старую клячу просто обожала.
Усилием воли он заставил себя вернуться мыслями к работе. Он больше не имеет никакого отношения ни к лошадям, ни к ранчо. Да ему тут даже не нравится!
— Остин, ты хотел еще что-то сказать?
Корт знал, что Остин не стал бы уводить его от всех только затем, чтобы поболтать о разведении лошадей. О том, чем жители Монтаны зарабатывают на жизнь, Корт и без того знал больше, чем кто-либо. Он даже мог бы научить кое-чему Остина. Например, объяснить, как можно использовать для загона скота тот красивый вертолет, который по требованию Остина был прислан в «Монтана Конфиденшл» на случай, если возникнет необходимость экстренной переброски сил.
Остин в упор посмотрел на Корта.
— Я знаю, Корт, ты не считаешь себя одним из нас, но это так. — Предвидя возражения Корта против очередной лекции о правилах игры в команде, Остин поднял руку. — В данный момент ты приписан к «Конфиденшл», и я рассчитываю, что ты об этом помнишь.
— Вряд ли я мог бы забыть, даже если бы захотел.
— Корт, ты хороший парень и первоклассный агент, но это не помешает мне снять тебя с задания, если я увижу, что ты игнорируешь мои приказы.
Корт стиснул зубы, удерживая ответ, который вертелся у него на языке. Он свое дело знает и о субординации не забыл. Остин мог бы ему не напоминать.
— Не вздумай действовать в обход меня. Мы — команда, и Фрэнк с Кайлом тоже в нее входят.
— Я буду держать вас в курсе, — терпеливо заверил Корт. — Вы будете знать все, что знаю я.
— Хорошо. — Остин перевел взгляд на жеребца. — Зная, что ты человек слова, я больше об этом не беспокоюсь.
— Как только мне будет что сообщить, я с вами свяжусь.
Корт повернулся и пошел к своему пикапу. Он, конечно, будет докладывать обо всем Остину, это его работа, но, если Остин думает, что Корт готов подстраиваться под еще чьи-то планы, он ошибается.
— Корт.
Он неохотно остановился и обернулся.
— Что?
— Не забывай, что я тебе говорил насчет женщин. Никогда нельзя быть уверенным на сто процентов.
Корт задумчиво кивнул и продолжил путь. Пожалуй, придется первым делом наведаться на ранчо «Дабл Кей». Он собирался с самого начала объяснить Сабрине что к чему, а заодно выяснить, что она делала в лагере «Милиции Монтаны».
Может, если он это сделает, она больше не будет сниться ему во сне. Прошлой ночью ему приснилось, что они встретились. Если бы Корт знал, что сон окажется пророческим, он постарался бы избежать сегодняшней встречи. Но он этого не знал, и сегодняшний тет-а-тет с Сабриной недвусмысленно продемонстрировал ему одну вещь: с Сабриной ему нужно быть очень и очень острожным.
Корт затормозил перед домом Корбеттов. Краска на внушительном двухэтажном особняке облупилась и местами слезла. Корт нахмурился. Ему еще не доводилось видеть этот дом таким запущенным. Прежде его отец хорошо заботился о «Дабл Кей», он мастерски управлялся с кистью и краской. Корт заморгал, прогоняя внезапно нахлынувшие воспоминания о детстве. Его старик умел держать в руках не только кисть, но и бутылку. Корта вдруг осенило, что дом, пожалуй, не красили с тех пор, как умер его отец, а это было четырнадцать лет назад. Он посмотрел на сарай, на огороженное пастбище и нахмурился еще сильнее. Все ранчо пребывало в плачевном состоянии. Где же лошади? Он опять окинул взглядом пустое пастбище. На всем чувствовался налет какой-то заброшенности.
Он вышел из машины и закрыл за собой скрипучую дверцу пикапа. Если ему не изменяет память, отца Сабрины нет в живых пять лет. Но два года назад, когда Корт приезжал сюда на похороны матери, у Сабрины, кажется, дела шли неплохо. Впрочем, она тогда мало говорила о делах и о своей семье, и с тех пор Корт не узнал о Корбеттах ничего нового. Если не считать открытия, что его тело по-прежнему реагирует на Сабрину.
Но они с Сабриной уже прошли этот путь, и Корт был почти уверен, что Сабрина хочет возвращаться назад не больше, чем он сам. Она же ясно сказала: «Держись от меня подальше».
Внезапно его взгляд упал на дом, где он провел первые девятнадцать лет жизни. Корт пошел к дому с таким чувством, с каким, наверное, приговоренный к смерти идет к месту казни. Дом стоял под деревьями у подножья горы. Корбетты называли его «домом у ручья», так как от хозяйского особняка его отделял широкий ручей. В детстве Корт собирал в ручье красивые камешки, это было одним из его любимых занятий.
Удивительное дело: старый щелястый бревенчатый дом сохранился лучше, чем хозяйский.
На полпути к сараю Корт поколебался. Наверное, надо было постучаться к Сабрине и дать ей знать, что он приехал. Судя по их вчерашней встрече, его сегодняшнее появление вполне может быть расценено как вторжение на частную территорию. Вряд ли Сабрина будет рада его видеть.
Корт неохотно повернул к веранде. У Сабрины наверняка полно к нему вопросов, а она не из тех, кто легко отказывается от задуманного, правда от него самого она отказалась без труда. Но внезапное появление Корта, да еще при весьма загадочных обстоятельствах, непременно пробудит ее естественное любопытство. Он должен каким-то образом дать ей понять, как обстоят дела, и при этом ухитриться ничего не рассказать.
Сабрина опустила тряпку в ведро с водой на пол и рукавом стерла пот со лба. Вытерев мокрые руки о линялые джинсы, она вздохнула с удовлетворением. Начало положено, обе кобылицы скоро ожеребятся, и тогда у нее будет четыре лошади вместо двух. Жаль, что отца нет в живых, его совет пришелся бы очень кстати. Сколько лет прошло, а она все еще по нему тоскует, тоскует по временам, когда она была угловатой тощей девчонкой и у нее не было никаких забот, кроме как бегать за Кортом Броуди. Она покачала головой, прогоняя эту мысль. Сейчас не время думать о Корте, у нее и без того дел невпроворот.
