Наконец Адриан, решившись, повлек Батистину к плетеным креслам.
— Дорогая моя… любимая… как я счастлив увидеть тебя в полном здравии…
Говоря это, Адриан пожирал Батистину глазами. Никогда еще она не была такой красивой. Длинные и густые белокурые волосы свободно струились по плечам, легкий загар делал ее похожей на итальянку, губы стали ярче и чувственнее… Но главное заключалось не в этих деталях, а в совершенно изменившемся взгляде небесно-голубых глаз. Детская наивность испарилась без следа — на Адриана смотрела женщина, познавшая муку и страсть, умеющая владеть собой и повелевать другими.
Годы бегства преобразили Батистину. Она стала чуть выше, но не утратила прежней стройности и изящества. Розовый атлас платья подчеркивал очаровательный изгиб талии, а декольтированная грудь, укрытая воздушными кружевами, заметно округлилась. Во взоре Батистины читалась спокойная уверенность.
В соседней комнате вновь послышалось шушуканье и приглушенный смех. Батистина, взяв брата за руку, прижалась щекой к его ладони.
— И я тоже… я тоже счастлива увидеть тебя, Адриан… О, мне тебя очень недоставало!
Ее улыбка была загадочной, как у сфинкса. Адриан не мог понять, говорит ли она правду или издевается.
— Дорогая сестра… тебе пришлось много пережить после… после того, как ты с нами рассталась!
Адриан чувствовал себя не в своей тарелке и предпочитал осторожное прощупывание грубому напору. Батистина одобрительно кивнула:
— Да, это так! Мне пришлось немало пережить… Что-то было забавно, кое-что неприятно… но теперь с этим покончено. Все прекрасно… А надеюсь, ты доволен моим браком с господином де Бель-Илем? Это блестящая партия… даже для принцессы крови.
Батистина слегка улыбнулась при последних словах, а Адриан не нашелся, что сказать. Она продолжала:
— Тебе не надо ни о чем тревожиться… Когда все закончится, я скажу мужу, что мы с тобой находимся в отдаленном родстве… Конечно, признаться, что мы брат и сестра, невозможно… но кузен и кузина — это тоже неплохо, правда? Поверь мне, все уладится!
Батистина говорила очень легко и непринужденно, не хвастаясь и не рисуясь. Эта безмятежность больше всего пугала Адриана, хотя он пытался скрыть свои чувства под принужденной улыбкой.
— Дорогая моя… этот… этот брак может привести к большим осложнениям… Господин де Бель-Иль искренне убежден, что ты настоящая русская княгиня и…
— И что же? — спокойно промолвила Батистина. — У меня есть все бумаги.
Адриан не мог не восхититься величавым достоинством, с каким были произнесены эти слова. Положительно, Батистина вошла в роль. А девушка, поднявшись с места, распахнула дверь в соседнюю комнату и позвала:
— Тонтон, милочка моя! Принеси мою шкатулку.
Батистина вновь села рядом с братом. Тот хотел что-то сказать, но тут в гостиную вошла «мадам де ла Мойка». Толстуха выглядела гораздо более уверенной в себе, хотя и не поднимала глаз. Присев в реверансе, она протянула изящный ларец своей хозяйке. Батистина представила ее:
— Моя подруга… и в настоящий момент фрейлина… баронесса де ла Мойка… она…
Адриан прервал сестру с некоторым раздражением:
— Да, да… мы уже успели познакомиться!
Батистина весело рассмеялась.
— О, это правда, Тонтон призналась мне, что разговаривала с вами на хлопковом поле… Милочка моя, Тонтон, как тебе пришло в голову назваться Деде? Уверяю тебя, титул баронессы звучит гораздо лучше… Ах, Адриан, не хочешь ли ты чего-нибудь выпить? — заботливо осведомилась Батистина.
Адриан только отмахнулся. Лоб у него покрылся потом, но не жара была тому причиной. Батистина открыла шкатулку:
— Вот, смотри, Адриан… как видишь, беспокоиться не о чем!
И девушка с невинным видом протянула брату роскошный пергаментный свиток. Адриан развернул его и быстро пробежал глазами: «Мы, Елизавета, императрица всея Руси, даруем нашей возлюбленной племяннице княгине Авроре Батисте Марии Александре титулы великой княгини Дубинской и великой княгини Санкт-Петербургской в знак нашего расположения и в благодарность за верную службу… Скреплено печатью и подписано в 1745 году от Рождества Христова, июля 10 числа».
Росчерк царицы красовался под великолепным оттиском красного воска с императорским орлом. Адриан поднял голову. Ему все стало понятно.
— Но, Батистина… это же фальшивка!
В голосе его прозвучал ужас. Батистина задорно улыбнулась.
— Конечно, Адриан! Но превосходная… просто превосходная! В Маракаибо есть мастер на все руки… подлинный артист! Никто не заметит подделки, так что тревожиться тебе не надо! — повторила Батистина, небрежно обмахиваясь веером.
Адриан откинулся на спинку кресла. Битва с чикачами выглядела детской игрой в сравнении с этим разговором. Казалось, на сестру не действуют никакие доводы. Он вынул из кармана тонкий батистовый платочек с графским гербом в углу и вытер лоб, затем заговорил медленно, четко выговаривая слова, словно боялся, что его плохо поймут:
— Дорогая моя… ты не княгиня… у тебя нет никаких прав на этот титул… ты…
Батистина фыркнула.
— Но, Адриан… ты говоришь нелепые вещи… Прости меня, это даже смешно… Кто будет задавать мне вопросы? Это ведь никому не нужно… Кроме того, ты имеешь законные права на титул герцога Дубинского, а я, как твоя сестра, могу его у тебя на время позаимствовать… Что здесь плохого? Разоблачить меня может только родной брат, но ведь ты же этого не сделаешь? Как видишь, никакой опасности нет, и в сущности все это вполне естественно…
— Нет… Послушай, Батистина, ты же могла предупредить меня. И потом…
Адриан слышал собственный запинающийся голос и понимал, что слова его не имеют смысла. У Батистины был настоящий дар превращать тех, кто с ней спорил, в безумцев или идиотов.
В дверь, выходившую в коридор, постучали.
— Войдите! — произнесла мадам де ла Мойка, ревностно исполнявшая обязанности фрейлины.
Появился черный слуга маркиза де Водрея.
— Мисси губернатор просит аудиенции, княгиня!
— Конечно же, мы примем любезного маркиза! — весело промолвила Батистина.
— Как спалось вашему высочеству?
На пороге возник губернатор и тут же застыл, явно недовольный присутствием Адриана у «княгини». А та протянула ему тонкую белую руку для поцелуя.
— Прекрасно, мой дорогой маркиз… мы весьма довольны… Новый Орлеан нам чрезвычайно нравится, а ваше гостеприимство выше всяческих похвал… впрочем, это так свойственно французам… мы положительно растроганы… и расскажем об этом нашему кузену Людовику, когда вернемся в Версаль вместе с господином де Бель-Иль!
Адриан, не веря своим ушам, молча слушал, как сестра его называет себя «мы» на манер царствующих особ и величает короля Франции своим кузеном! Ему казалось, что это какой-то кошмарный сон.
— Ах, мадам, нет сомнений, что визит вашего высочества в колонию принесет счастье всем обитателям здешних мест… Если вашему высочеству понадобится что-либо, ваш покорный слуга готов исполнить любую просьбу с выражением бесконечной признательности.
И господин де Водрей попятился к двери, приложив руку к сердцу. Батистина склонила голову, будто и в самом деле была царицей. Адриан тяжело вздохнул. Эта колдунья многих завлекла в сети своих чар — бедный губернатор готов был заложить душу дьяволу, лишь бы завоевать ее расположение. Он не первый… и, видимо, не последний! Чтобы выиграть время и обдумать ситуацию, Адриан решил сменить тему разговора:
— Как поживает Элиза? — спросил он, едва лишь за губернатором закрылась дверь.
— Очень хорошо… Правда, путешествие ее немного утомило, поэтому она предпочла остаться на плантации… Жанно уже почти все восстановил… он должен приехать ко мне с новостями сегодня… разумеется, я не желаю вызывать никаких кривотолков, поэтому всем будет сказано, что я купила земли госпожи де Гонджибурно…
Адриан открыл рот, но Батистина не дала ему и слова сказать.
— Не беспокойся, Адриан, у меня есть бумаги!
И Батистина извлекла из своего бездонного ларца Очередной свиток, перевязанный синей лентой.
Это уже было слишком. Адриан, схватив сестру за плечи, с силой тряхнул ее.
— Батистина, очнись же! Это безумие… Поедем с нами, мы хотим вернуться во Францию… Король простит тебя… а если тебе это неприятно, мы поедем в другое место… Мир так велик! — поторопился добавить Адриан, увидев внезапно окаменевшее лицо сестры.
Девушка вырвалась из его объятий и прошлась по комнате, затем подошла к окну, уставившись помрачневшим взором на Миссисипи, чьи волны сверкали на солнце. Вдруг Батистина резко обернулась и посмотрела прямо в глаза брату.
— Ты должен кое-что понять, Адриан… Я никогда и никуда не поеду вместе с вами… У меня своя жизнь… я свободна… да, я счастлива увидеть тебя, но никогда я не вернусь во Францию со склоненной головой, с мольбой о прощении… Если я и появлюсь при дворе французского короля, то лишь в качестве герцогини де Бель-Иль… богатой и могущественной…
