— Ну что, барин?
— Она вас целует!
Ответ Адриана и мрачное выражение его лица ясно показали слугам, что дело плохо. Молодой дворянин не знал, как рассказать Флорису о провале своей дипломатической миссии.
«Если он об этом узнает, то, пожалуй, придушит ее!» — думал Адриан, все больше мрачнея по мере того, как подходил к постоялому двору.
Оказавшись в «Золотом льве», он вздохнул с облегчением: Флорис куда-то отправился верхом в сопровождении Цицерона и с Жоржем-Альбером.
— Ты знаешь, к кому он поехал, мой добрый Грегуар? — спросил Адриан.
— Да, господин граф… он сказал, что хочет нанести визит господину герцогу де Бель-Илю!
— Черт возьми! В седло! — в ярости воскликнул Адриан.
— Кто тебе велит это…
Сильный удар веером по руке заставил умолкнуть мадам де ла Мойка.
— Я тебе сто раз повторяла, Тонтон, что надо следить за своим языком, иначе никто не поверит, что ты моя фрейлина. Это замечание относится и ко всем остальным, поскольку выражаетесь вы, как на Новом мосту! А теперь повтори свой вопрос!
Батистина везла своих спутниц во дворец господина де Бель-Иля. Герцог прислал за ними роскошный экипаж. Упряжка из великолепных рыжих коней англо-нормандской породы, кучер и два лакея в ливреях производили внушительное впечатление.
Жанно, поспевший к выезду, восседал на банкетке рядом с кучером — одет он был в малиновый атласный камзол с императорским гербом! Он часто оборачивался к Батистине, которую боготворил.
Девушка остановила свой выбор на деликатном белом платье — «в стиле простушки», как любили говорить при дворе. Кружевные рукава доходили до локтей, плиссированные складки на корсаже выгодно подчеркивали полуобнаженную грудь. На золотистых волосах красовалась задорная маленькая шляпка с полевыми цветами, придававшая ей невинный и одновременно лукавый вид. Словно белая лилия, царила она в окружении «фрейлин», пышно разодетых в разноцветные платья. Кто бы узнал высланных в колонию девок и воровок в этих веселых нарядных Дамах?
Разговаривая со своими спутницами, Батистина слегка кивала, отвечая на реверансы дам и поклоны кавалеров. Экипаж выехал на прекрасную мощеную дорогу к протоку Жантийи. Здесь было много гуляющих. Мужчины обнажали голову, а рабы с зонтиками в руках помогали своим хозяйкам сойти на обочину.
Батистина улыбалась. Ей нравились эти знаки почтения. Положительно, она не ошиблась, приехав в Новый Орлеан. Все складывалось великолепно. И она напустила на себя серьезный вид, одобрительно слушая Тонтон, которой пришлось совершить над собой большое усилие:
— Не собла-аа-гово-олит ли ва-аа-ше высоче-ее-ство объяснить, кто тебе велит…
— Нет, нет и нет! — воскликнула Батистина. — Ты это делаешь нарочно! Объяснить, зачем нужно разыскивать госпожу канониссу… Ты поняла? Вот как все вы должны говорить!
В подтверждение своих слов Батистина слегка притопывала каблучком. Мадам де ла Мойка, де Киев, де ла Балтик и де Баку понурили голову, однако мадам де Рига, то есть Нене, решилась вступиться за своих подруг.
— Да будет тебе, княгиня, тебя-то всему научили… с твоим рылом и в королевы можно… а по нам сразу видать, что мы с «Красавицы из Луизианы», прямехонько из трюма, правда, девки?
— Эх! Никогда мы не сможем… никогда! — Мадам де Царское Село, вернее, Свинья, повторила последнее слово с отчаянием.
Батистина дружески хлопнула ее по плечу.
— Да нет же, милые мои… все получится! А не то я рассержусь! Смелее, мы приехали сюда, чтобы всех вас выдать замуж за достойных людей! Вам нужно быть поувереннее… посмотрите на этих кавалеров! Они же пожирают вас глазами! Нам с вами все удавалось, и так будет всегда!
Решимость Батистины оказала свое воздействие. Золотая Ляжка, принявшая титул мадемуазель де ла Балтик, подтолкнула своих товарок локтем.
— Истинная правда, дуры, нечего кукожиться, нам есть что показать мужикам, а уж граф это или герцог — эка важность! Принцесса, ты племянница Картуша, короля воров, а потому ничего не боишься и прешь смело, куда тебе надо! Я от тебя ни на шаг, может, и мне обломится! Надо постараться, бабы, другие калякают, значит, и мы сможем!
Эта энергичная, полная оптимизма речь была встречена одобрительным ропотом.
— Эх, уж мы расстараемся, Батистина!
— Таким девкам, как мы, все по плечу!
— Затрещим, как епископ на проповеди, ей-Богу!
— Бабы мы свободные, не рабы какие-нибудь!
— Хоть с твоим брательником-графом начну! Он таких сисек сроду не видел! — с гордостью промолвила Тонтон.
Батистина не ответила. Не обращая никакого внимания на болтовню спутниц, она думала о своем Перед ее взором возник Флорис — каким бешенством сверкали его великолепные зеленые глаза вчера вечером, на балу! Княгиня! По спине у нее прошел сладкий озноб. Да, она исцелила его раны, но только для того, чтобы нанести удар по его безмерной гордыне. Пусть он раскаивается всю жизнь, пусть видит триумф Батистины, пусть скрежещет зубами при мысли о том, что она счастлива с другими мужчинами! Это будет возмездием за все, что она претерпела от него.
Прошел год, но в ушах ее по-прежнему звучали — издевательские слова Флориса: «За кого ты себя принимаешь? Твоя мать была воровкой… висельницей! Ты незаконнорожденная, незаконнорожденная!»
Нет, этого Батистина никогда не забудет! Зачем, зачем она отдалась ему? Нет, не отдалась — он взял ее силой, против воли, он воспользовался ее слабостью И все же странная тоска овладела ею, когда она узнала, что он умирает. «Это была просто жалость» — с ожесточением повторяла про себя молодая женщина, конвульсивно сжимая перламутровый веер.
— Сколо плиедем, маленькая плинцесса!
Жанно обернулся с широкой улыбкой. Да, он был ей безгранично верен! Какая удивительная судьба связала ее с рабами и ссыльными девками! Когда Батистина вспоминала свои похождения, ей казалось, будто это долгий сон.
Сколько же всего произошло с тех пор, как она сбежала от Флориса и короля после битвы при Фонтенуа!
Яан Легалик и Фоккер-Дьявол своей любовью помогли ей справиться с мукой. Она принимала их ласки с мстительным наслаждением, но больше ни одному мужчине не удалось тронуть ее сердца. Порой она просыпалась слишком жаркими ночами, и все тело ее начинало сладко ныть при воспоминании о безумных поцелуях Флориса, но она безжалостно уничтожала саму память о нем, и это ей удавалось, поскольку ее жизнь была полна опасностей.
Флорис и Адриан частично размотали клубок ее похождений, но многие детали от них ускользнули. После вынужденного брака с Пилоном Шери, который, кстати, так и не успел стать ее мужем, Батистина вместе со своими спутниками захватила «Красавицу из Луизианы» и скрылась из бухты Баратария, предварительно потопив пиратские корабли.
Сначала беглецы обосновались на Кошачьем острове. Вскоре между Батистиной и Иностранкой начались новые серьезные раздоры. Тогда девушка решила вступить во владение своей плантацией — права на эту землю были подарены ей Жанной-Антуанеттой Пуассон, подругой детства (а ныне маркизой де Помпадур), проявившей великодушие и щедрость, чтобы разлучить ее со слишком уж влюбчивым королем.
Чтобы не привлекать внимания колонистов, фрегат спрятали в одной из бухточек острова. Жанно с помощью других негров построил из бамбука джонку, и на ней беглецы поднялись по протокам до Миссисипи — этот путь в свое время нарисовал на карте Фоккер-Дьявол.
Явившись в контору в седом парике и под вуалью, изменив фигуру с помощью накладок, девушка попросила внести плантацию в регистр на имя госпожи де Гонджибурно (анаграмма от Бургиньон) и обменяла десять тысяч туренских ливров Жанны-Антуанетты. Бывшие рабы и сосланные воровки тут же обосновались в новом доме. Однако деньги таяли быстро.
Украсть драгоценности предложила Иностранка. Батистина поначалу восприняла все это как забавный фарс — ей просто захотелось побывать на балу и станцевать под маской котильон.
Первый, кого она заметила на улицах Нового Орлеана, был Флорис. Этот высокомерный гордец на голову возвышался над всеми… А на балу! Она вспыхивала от ярости каждый раз, когда вспоминала любовные игры Флориса с этой мерзкой рыжей шлюхой… с этой виконтессой Мари-Бланш де Понтальба. Желая насолить ему, Батистина велела Жоржу-Альберу похитить его парик. Флорис, ФЛОРИС, ВЕЧНЫЙ ФЛОРИС! Но у Батистины и в мыслях не было, что Иностранка устроит преступный поджог… конечно, пожар сыграл на руку воровкам, для которых Батистина оставила открытой калитку сада. Пока все глазели на Флориса, спасавшего черных нянюшек на горящей крыше, проворные девки избавили дам от драгоценностей. «Добычу» передали Батистине, сидевшей в портшезе, и она благополучно отбыла, успев увидеть отчаянный прыжок Флориса с негритянками с крыши горящего дома.
