Адам обернулся и заметил, что она подглядывает. Холли отвела взгляд. Адам развернулся обратно и вновь принялся за рисование. Холли наблюдала за ним до тех пор, пока в класс не вошел учитель — круглолицый мужчина, одетый в классический твидовый костюм с галстуком-бабочкой. Согласно расписанию Холли его звали мистер Орбак.
— Добрый день, — поздоровался учитель, — сегодняшняя тема обсуждения — «Законы о телевидении». Защищают ли они детей? Декстер, я хотел бы, чтобы ты выступал в их поддержку. Выходи.
Мальчик, сидевший в одном ряду с Холли, поднялся, подтянул штаны, поправил бейсболку и побрел к доске.
— Мне слово, — ухмыльнулся он, — я — «за». Ну, что, повеселимся!
Все ребята рассмеялись. Декстер кивнул в знак признательности своим поклонникам.
— Эй, эй, эй, смотрите, — продолжал он, — все «за» — от гавроша… — он указал на сидящего за первой партой ребенка со старомодной прической, — и до дредов… — он указал на ребенка с африканскими косичками, который сидел рядом с батареей. Потом он начал читать рэп:
Мама покупает вам одежду и еду,
А по телевизору вам гонят ерунду,
Лучше слушать маму, мой вам совет,
А пошлостям по телику мы ответим «нет»!
— Ву-у! — завопили ребята, аплодируя Декстеру.
— Ну ладно, — нахмурился мистер Орбак. — Успокойтесь. — Он обратился к Декстеру: — В следующий раз, Декстер, постарайся убрать рифмы и жаргон, чтобы все могли понять, о чем ты говоришь. И мне бы тоже не требовался переводчик. Кто хотел бы оспорить точку зрения Декстера?
Все молчали.
Мистер Орбак оглядел класс, все ученики избегали его взгляда. Вдруг он заметил Холли.
— Как насчет нашей новой ученицы? — он посмотрел в журнале: — Холли Гамильтон? Пожалуйста, иди к доске и вырази противоположное мнение.
Холли поняла, что оказалась в безвыходной ситуации. Она медленно поднялась с места, чувствуя, как весь класс смотрит на нее. Нет ничего хуже быть новенькой. Она взглянула туда, где сидела Эмми. По крайней мере, хоть одно знакомое лицо.
— Ну, — начала Холли.
Мистер Орбак незамедлительно вставил свою реплику.
— «Ну» — не лучшее начало ответа, Холли.
Холли посмотрела на учителя. Отлично, если он такой принципиальный, то и она не будет сдерживаться.
— Вообще-то, — начала она, — мне нечего доказывать. Вы сами подтвердили мою точку зрения.
Все в классе изумленно молчали. Мистер Орбак взглянул на Холли. Прежде чем он успел что-то возразить, она заговорила дальше.
— Декстер отлично изложил свою мысль на языке, понятном и привычном для всех в классе. Для всех, кроме вас.
Никто не пошевелился, все смотрели на мистера Орбака, ожидая, что он теперь скажет.
Учитель покашлял:
— Продолжай.
Холли кивнула.
— Люди вашего поколения даже не понимают, как говорят ребята нашего возраста, а тем более, о чем они говорят. Так как же вы можете судить о чем-то, чего не понимаете? И, что более существенно, не хотите понять?
Декстер одобрительно кивал, кто-то из ребят начал тихо посмеиваться. Мистер Орбак поднял брови:
— Пожалуйста, дальше.
Холли без колебаний продолжила:
— Вы, взрослые, все время жалуетесь, что у нашего поколения нет никаких ценностей. Так кто же в том виноват? Диджеи? Кабельное телевидение? Я так не считаю.
Адам отложил карандаш и с улыбкой посмотрел на Холли. По классу пробежала волна тихого смеха — все поняли, к чему клонила Холли.
— Я считаю, что дело в вас, — говорила Холли. — Вы нас воспитали. Вы, у которых половина браков заканчивается разводом. Вы, кто продолжает снова и снова совершать одни и те же ошибки. Но, я полагаю, проще обвинить во всем телевидение и диджеев, чем посмотреть на себя и сказать: «А может быть, дело во мне? Может быть, я не могу правильно воспитать своего ребенка, потому что я сам ребенок? Пришло время мне повзрослеть». — Холли глубоко вздохнула. — Может быть, тогда вы поймете, что проблема вовсе не в телевидении. А в вас.
Закончив свою речь, она села на место. В классе наступила такая тишина, что слышалось тиканье часов.
— Прекрасно, — наконец произнес мистер Обрак. — Добро пожаловать в наш класс.
* * *
Ближе к вечеру Джин уже находилась в курсе всего происходящего в кондитерской. Когда они с Глорией разбирали коробки с печеньем, Джин заметила у нее на пальце сверкающее кольцо.
— Какая красота! — воскликнула она.
— Оно такое тяжелое, что мой палец можно поднимать подъемным краном, — похвасталась Глория.
— Детка, — обратилась к ней подошедшая с подносом кремовых слоек Долорес, — если он окажется дельным парнем, тебе и надобности не будет шевелить пальцем.
Глория улыбнулась Долорес.
— Я так рада, что послушалась тебя. Он — наш посетитель, — объяснила она Джин. — Долорес всему меня научила. Когда положить ему лишний пончик, когда не стоит…
Долорес кивнула.
— Похоже на рыбалку: то натягиваешь леску, то слегка отпускаешь, натягиваешь, отпускаешь… В конце концов он так запутается, что купит целую глыбу, — она указала на кольцо Глории, — лишь бы только знать, чего ожидать.
Джин уткнула руки в бока.
— Мне ты такого никогда не говорила!
— Ах, я тебе говорила, — запротестовала Долорес, — но ты же не хотела слушать. — Она повернулась к Глории. — Джин из тех, кто тянет и тянет леску, пока она не порвется и рыбка не уплывет куда подальше. — Она стояла спиной к Джин. — Что ей нужно сделать, так…
В этот момент по другую сторону прилавка раздался голос Холли, которая некоторое время тихо стояла и слушала их разговор.
— Что ей нужно сделать, так подписать документы о моем зачислении, — вымолвила она.
Джин оживилась и посмотрела на часы.
— Неужели уже четыре часа? — спросила она. — Девочки, это моя дочь Холли.
— Ты посмотри-ка, — воскликнула Долорес, — уже совсем большая.
— Добро пожаловать в Бруклин, Холли, — поприветствовала девочку Глория.
— Спасибо, — поблагодарила Холли и посмотрела на мать. — Мы можем идти?
— Конечно, дорогая, — ответила Джин, снимая бирку со своим именем. — До завтра, девочки. — Она обняла Холли за плечи и направилась с дочерью к выходу. — Ну, как прошел день? — спросила Джин. — Расскажи мне обо всем.
Прежде чем Холли успела что-то сказать, в их разговор вмешался масляного вида парень, на бирке у которого стояло имя Ленни. Он встал в дверях, улыбаясь и оценивающе оглядывая Джин с головы до ног. Сделав грустное лицо, он спросил:
— Это очень больно?
— Что больно? — ответила Джин, которой больше хотелось послушать Холли.
— Падать с неба, — самодовольно улыбнулся Ленни, — потому что с таким лицом, как у вас, можно быть только ангелом.
Холли закатила глаза, а Джин весело рассмеялась.
— У вас такое уже срабатывало?
Ленни ухмыльнулся.
— Мне удалось вас рассмешить, не так ли? Уже первый шаг.
Джин решила, что ей представляется благоприятная возможность.
— Так, значит, вы шутили, когда сравнили мое лицо с лицом ангела?
— Нет… — возразил Ленни, почувствовав замешательство. — Я… просто… сказал… — Он сдался. — Ах, вы прекрасны. Мне с вами будет не так просто, да? — Он протянул Джин руку и представился: — Ленни Хортон. Я работаю в хлебном отделе.
— Я — Джин, а это моя дочь Холли. — Джин слегка подтолкнула Холли вперед.
— Как дела, Холли? — с улыбкой спросил Ленни.
— Великолепно, — решительно ответила Холли. — Пойдем, мам. Нам пора возвращаться в рай.
* * *
Имя пользователя: Путешественница
Я слушаю: angst song ТК
Я чувствую: подавленность
Первые дни в новой школе прошли как обычно. Такое ощущение, что ты оказался на другой планете, дышишь другим воздухом…
Холли дошла до середины предложения, когда, постучав в дверь, вошла Джин. В руках она держала свою фотографию.
— Можешь отсканировать ее и разместить на сайте знакомств? — спросила Джин.
— Мам, — проворчала Холли, — я занята!
— Чем? — спросила Джин, стараясь взглянуть на экран компьютера.
Холли опустила крышку ноутбука.
— Тебе обязательно нужно прямо сейчас? Почему бы тебе не подождать и не посмотреть, может, ты встретишь кого-нибудь по-нормальному?
— Джин схватила Холли за руку и стащила ее со стула. Подведя дочь к висящему на стене зеркалу, она указала на свое лицо.
— Ты видела мои морщины? — спросила она. — Я пытаюсь победить время. Давай-ка поскорее удовлетвори мою просьбу. У меня каждая секунда на счету!
На следующий день Холли по-настоящему сблизилась со своей новой подругой, когда все учащиеся играли в баскетбол на уроке физкультуры.
Эмми и Холли, как ни удивительно, просто сидели на скамейке. Они не чувствовали особенной любви к спорту, и им не составило труда увернуться от участия в команде. Подруги наблюдали, как остальные ученики носятся с мячом по полю.
