- Нехорошо, парень. Встань-ка.
Блэйз встал, и Уильям оглядел его с ног до головы.
- Тебе сколько лет?
- Мне четыре года, сэр,- тут же ответил мальчонка.
- Зачем же ты ешь грязь?
- Потому что вкусно.
Уильям не рассмеялся. Сдержанный тон разговора доставлял ему удовольствие.
- Каждый юноша, достаточно взрослый для того, чтобы учиться верховой езде, считается уже слишком взрослым для того, чтобы есть грязь.
- Верховой езде?
Блэйз загорелся, а затем подозрительно спросил:
- А кто меня будет учить?
- Я,- наклонился Уильям, чтобы его взгляд встретился со взглядом малыша,- и я никогда не нарушаю своих обещаний.
Блэйз задумался над его словами.
- Как вам угодно, сэр, я больше не стану есть грязь. И я тоже никогда не нарушаю своих обещаний.
Он вытер свой рот с черной окаемкой и уселся у ног Уильяма, скрестив руки.
Уильям отбросил черную челку со лба мальчика.
- У него слишком отросли волосы.
- При появлении ножниц в него вселяется дьявол,- посетовал Джон.
- Ну, я возьму это на себя.
Уильям бросил пучок соломы на голову Блэйза, тот схватил солому и бросил назад.
- Ну так что же тревожит тебя, Дадли?
Юный монах вновь сцепил руки, крепко сплетя свои пальцы, и откашлялся:
- Мать-церковь дает нам большие познания о женщинах. Они - потомки Евы, все - искусительницы и за грехи свои раболепствуют они перед отцами, а впоследствии - перед мужьями своими. Они распутны и легкомысленны, и мужу вменяется в обязанность, держать свою жену в повиновении. Жена, не находящаяся в повиновении у мужа, имеет власть над домом в ущерб всем остальным. Нельзя бить женщин слишком рьяно, тем более палкой, превышающей толщину большого пальца мужчины.
Дадли в качестве иллюстрации поднял свой большой палец и уставился на него.
- Временами с нашей сестрой Сорой бывает тяжело. Как мы уже говорили, она решительна и идет напролом. Ее честность чрезмерна, и, что хуже всего, она - умна.
- Я заметил это,- произнес Уильям с подчеркну тым сарказмом.
- Тем не менее, она сестра наша, и мы любим ее. Когда наш отец желал бить ее, она не могла уклоняться или убегать, поэтому побои всегда оказывались сильными. Нам кажется, что только трус бьет того, кто не видит.
- Он хочет сказать,- нетерпеливо прервал Ролло,- что если вы будете бить Сору, то ответите перед нами.
Уильям прекратил обсыпать голову Блэйза соломой и внимательно посмотрел на братьев.
- Поскольку у Соры нет отца, который мог бы дать мне совет, вы, как братья, решили принять эту обязанность на себя?
- Да, сэр,- пристально посмотрел на него Джон, озабоченно сморщив лоб.То есть, нет, сэр. Не совет, а разъяснение, что в отсутствии отцовского покровительства за Сору постоят ее братья.
- Вы - добрые люди,- сказал Уильям, и братья несколько успокоились.Позвольте заверить вас. Я редко бью даже своих слуг. Их нерадивость должна быть постоянной, чтобы заслужить подобное внимание, но даже тогда побои не есть лекарство от злобного нрава.
Он припомнил Хоису, которая по-прежнему доставляла неприятности на кухне, и вздохнул.
- К физическому воздействию прибегает только слабый человек. Важно добиться от слуг, чтобы они уважали вас за поступки ваши, а не за ваше положение. И я никогда не бил своих женщин, как бы они того ни заслуживали.
Юноши заулыбались и, встав, зашаркали ногами.
- Имеем ли мы какую-нибудь возможность оказать услуги в подготовке к брачной церемонии, милорд? Подготовить игры или конюшни? - живо поинтересовался Ролло.- Если мы останемся в центральной башне, то Сора заставит нас выполнять женскую работу.
- Благодарю вас. Через пару дней я смогу занять вас подготовкой к охоте на вепря, а накануне свадьбы - подготовкой к турниру. Ваши заботы за пределами помещений освободят меня для того, чтобы присматривать за Сорой в центральной башне. Когда мужчина стареет, как я, то он предпочитает оставаться дома и помогать в работе женщине, а не покрывать навозом землю за стенами замка.
- О нет! - запротестовал Джон.- Скорее, вы хотите присмотреть за гостями.
- Да,- вздохнул Уильям.- Не буду лгать, слухи о смерти Юстаса взволновали меня. Что же теперь станется с моей доброй Англией?
***
- Мне представляется, что дела пойдут либо лучше, либо хуже.
С пьяной широтой Чарльз взмахнул рукой с кубком и в невинном удивлении уставился на расплывающееся по его одежде пятно от эля.
За окном стоящее высоко в небе яркое летнее солнце согревало слуг, заканчивающих приготовления к меле. А в большом зале мужчины бранились, и лорд Питер имел вид угрюмый и грозный.
- Если слухи верны и у Стефана больше нет готового наследника, то кто же, черт побери, станет править Англией после его кончины? Эти последние черные годы смуты покажутся лишь легким недоразумением по сравнению с ужасом бесцарствия в Англии.
- Генрих, сын королевы Матильды, претендует на трон, и если он не добьется своего, то по землям снова двинутся две армии.
Николас изящно выругался:
- Если моей челяди придется заниматься восстановлением своих хижин, а урожай будет затоптан лошадьми, то счета мои окажутся в бедственном положении.
- Вечно ты печешься о своих деньгах,- фыркнул Чарльз.- Словно какой купчишка.
Николас вскочил, и лицо его вспыхнуло от оскорбления.
- Да уж получше, чем ты! Надрался до обеда, а у самого нет ни горшка, чтобы помочиться, ни окна, чтобы опорожнить горшок.
Гости в большом зале, в количестве двух сотен, гудели, выражая противоречивые чувства оптимизма и пессимизма. Уильям поднялся и стукнул кулаком по столу.
- Тихо! - проревел он.
Всем своим сердцем он пожалел, что эта история про Юстаса и Генриха начала разворачиваться вслед за объявлением свадьбы. Дворянство собиралось в поместье, узнав о предстоящем венчании лорда Уильяма и поспешно готовясь к участию в церемонии. А когда слухи о кончине Юстаса в воцарившейся неразберихе прокатились по стране, то поспешность именитых гостей сменилась на беспокойство. Отсутствие наследников у Стефана еще не дало о себе знать, а они уже мчались в Берк, чтобы обменяться сплетнями. Они привозили с собой сопровождающих, которые должны были защищать их в пути, а также слуг, и все прибывали пораньше, чтобы принять участие в пиршестве, отоспаться и поспорить.
Под давлением авторитета Уильяма, гвалт постепенно смолк, однако сделать так, чтобы свистящий шепот полностью заглох, было невозможно.
- Какой нам толк судить да рядить. Не прошло и ста лет, как Вильгельм Завоеватель покорил этот остров, поделив его между своими преемниками, и бастион этот не падет.
- Славно сказано,- донесся из лестничного колодца чей-то веселый голос, и появился какой-то перепачканный с дороги лорд.- Я только что прибыл из Лондона, несся во весь опор, чтобы поспеть на твое венчание, оставляя за собой великие события.
- Реймонд! - вскочил со скамьи Уильям и широкими шагами бросился навстречу другу.
Обняв его, Уильям пробормотал:
- Я волновался.
- Все хорошо,- негромко проговорил в ответ Реймонд, а затем повысил голос:- Все хорошо, и даже лучше, чем было в эти последние темные годы. Стефан признает Генриха будущим королем Англии.
Все застыли от удивления, никто из слуг не пошевелился, никто из лордов не дышал. Наконец-то наступила полная тишина.
- Анжуйский щенок?- отнял кубок от своих губ лорд Питер.- Ты его видел?
- Да, и должен также заметить, что Генрих - великий человек.
Широкими шагами Реймонд прошел в зал. Шпоры его звенели, за ним по пятам ковылял перепачканный в грязи оруженосец; обычно спокойные глаза Реймонда горели от возбуждения.
- Он обладает всем, чего не достает Стефану: решительностью, энергией, живостью. С ним легко беседовать, но его радушие не допускает никакого панибратства, потому что он как бы защищен покровом царственности.
Реймонд говорил звенящим от убедительности голосом и неистово размахивал руками.
- Как раз сейчас церковь разрабатывает условия его избрания на престол. Стефан высказывается в пользу усыновления Генриха в качестве своего наследника.
- Наследника? - произнес лорд Питер.- Выходит, Юстас и вправду мертв?
- Мертвее не бывает. Юстас покинул двор в пылу раздора. Он понял, что отец его будет вынужден передать престол Генриху, а это его не вполне устраивало. Говорят, что Юстас утром разграбил монастырь в БериСент-Эдмунде, в полдень сел обедать и подавился, принимая блюдо, приготовленное из угрей.
С угрюмой напряженностью Уильям размышлял над услышанной новостью.
- Подходящий конец для нечестивого Юстаса, да и для угрей.
- У Стефана есть еще один сын. Как насчет него? - поинтересовался лорд Питер.
- Его второй сын удовлетворится землями, которыми отец владел еще до того, как стал королем Англии, Стефан же, решившись на усыновление, избавляет себя от унижений. Он заявляет, что Генрих - наследник по его указу. Я же считаю, что Генрих - престолонаследник по матери, законной королеве Англии. Престол переходит к нему по праву рождения.
