Арину затрясло. Ей совершенно не нравилась Маша Цыплакова, но то, что она узнала, ужаснуло ее. Если верить записке, то это только начало.
— Итак, девочки, вы отправляетесь на проект «Найди себе пару», но не в качестве журналисток, а… в качестве участниц программы.
— Что?! — Арина не находила слов, чтобы возразить главному редактору газеты «Время и мы», в которой работали они с Леной. Если уж он что-то вбил себе в голову, переубеждать его бесполезно.
Олег Павлович Иваненко, добродушный с виду, но на самом деле очень хитрый и жесткий пятидесятилетний мужчина с внешностью доброго папочки, славился тем, что использовал метод кнута и пряника. Он сначала с легкостью завоевывал дружбу и доверие сотрудников, узнавал присущие им маленькие слабости и тайные желания, чтобы потом умело дергать за нужные струны с целью добиться желаемого результата в работе. Вот и сейчас он смотрел на Арину, и вид у него был такой, как будто он готов к схватке. «Он, наверное, уже речь приготовил», — промелькнуло у нее в голове. Но в любом случае она на проект не пойдет. Ни за что! Но, покосившись на Лену Некрасову, глаза которой восторженно загорелись, Арина поняла, что проиграла эту партию.
— Ты, Арина — красавица. Да и Леночка тоже. В чем дело? Чего вы боитесь? Прославитесь, девочки.
— Я ничего не боюсь, Олег Павлович, — с готовностью откликнулась Лена, которая ни о чем так не мечтала, как о телевизионной раскрутке.
— Арина, я знаю, тебе это не по душе. Ты не любишь камеру, тебе бы сидеть тихо в своем уголочке и что-то писать. Ты — человек не публичный. Я бы Лену отправил одну или с кем-то другим… но ты у нас умница, и к тому же и внешние данные… ты понимаешь. Тут нужно и то и другое. Это же молодежный проект, шоу для одиноких сердец, — Олег Павлович засмеялся, довольный своим остроумием.
— Лена и одна справится, — возразила Арина, повернувшись к подруге. — Я знаю, ты хочешь идти, так иди. Мне расскажешь, что узнала.
— Нет-нет, мне нужны, во-первых, двое, чтобы могли в случае чего помочь друг другу, подстраховать, а во-вторых… Лена — общительная, она хорошо берет интервью, умеет разговорить людей. Но, Ариночка, ты — аналитик. Ты наблюдательнее. Только, Леночка, не обижайся.
— Да я и не думаю, — весело откликнулась Лена Некрасова. — Аринка, ты что? Ну, кому же не нужен пиар в нашем деле? Побудем недельку и смоемся. Если что раскопаешь, ведь ты же прославишься. Да и я заодно.
— Олег Павлович, вы с такой уверенностью говорите, что нас туда возьмут… но ведь это непросто, — возразила Арина. — Там кастинг, потом надо ждать своей очереди… пройдет не один месяц, прежде чем… К тому времени, может, и убийцу найдут.
— У меня есть возможность устроить вас прямо сейчас, в обход очереди, всех этих кастингов и еще бог знает чего. Вы придете туда в конце этой недели. Только не задавайте мне лишних вопросов, это уже моя кухня, мои связи и возможности. Ваше дело — собрать информацию об убитой, вообще обо всем, что там происходит. Чем больше, тем лучше.
— Я понимаю, что ваши связи — это ваше личное дело. Но мне кое-что все равно непонятно, — сказала Арина. — Неужели нас, журналисток, возьмут туда, зная, что мы пришли за информацией? Если убийство участницы хоть как-то связано с телепроектом, они не заинтересованы выносить сор из избы. Зачем им там журналистки, которые будут совать свой нос в их внутренние дела, задавать вопросы…
— Во-первых, никто и знать не будет, что вы — журналистки, и зачем вы туда идете. Это знаю только я. Даже те, кто мне помогают устроить вас туда, даже они не в курсе.
Лицо Лены вытянулось.
— Значит, мы пойдем не под своими именами?
— Это уж как хотите. Имя в данном случае — не главное. Вы ведь не знаменитости, так что ваши имена и фамилии ни о чем не скажут ни зрителям, ни руководителям проекта, — Олег Павлович засмеялся. — Шучу. Нет, на самом деле у вас будет шанс прославиться, но это уже потом. Если у вас получится написать материал и пролить хоть какой-то свет на это дело. Тогда вас будут все обсуждать — и как вы там были, и что вы там делали. Так что насчет популярности не волнуйся, Ленуся, это я гарантирую.
— Ты можешь назвать себя не Ариной, а… Ариадной, — Лена вдруг засмеялась. — А я буду — Нелли. Меня так хотели назвать при рождении, но потом передумали. Но пару недель я побыла Нелечкой. Да и у английского имени Элен уменьшительное — Нелл.
— Мы можем назвать себя как угодно, а лица? На нас же на улице будут пальцем показывать? — недоумевала Арина.
— Какая же ты наивная, — улыбнулась Лена. — Сегодня после работы пойдем в одно место, увидишь, тебя потом родная мать не узнает.
Арина внутренне съежилась. Неужели… стрижка? Ей очень шли длинные волосы, со стрижкой она себе совершенно не нравилась — у нее до сих пор сохранились фотографии, где она подросток с короткой стрижкой. В ее лице исчезала всякая изюминка, она становилась никакая. Нет, ни за что. Девушка столько ждала, когда ее волосы снова отрастут, что теперь нарадоваться не могла на свое отражение в зеркале. Арине уже не хотелось никаких экспериментов — она нашла свою индивидуальность. Длинные распущенные волосы, или убранные в пучок, или заплетенные в косу ей очень шли. У нее было очарование женщины со старинного портрета, и ей не хотелось его разрушать. Да и лицо у нее — круглое, не та форма головы, которую украшает короткая стрижка. В крайнем случае, она была согласна только на каре. Ей нравились ровные, аккуратно лежащие волосы, пусть и короткие, но не какие-то перья на голове, ровные сейчас были в моде. Ее бы они не украсили.
Но когда по дороге в парикмахерскую в разговоре между подругами выяснилось, что имела в виду Лена, Арина облегченно вздохнула. Все получилось так, как сказала ей Лена. Волосы Арины достаточно было покрасить в другой цвет, и она уже преобразилась до неузнаваемости. Глядя на себя в зеркало, она с трудом верила, что это действительно она. С белокурыми с золотистым отливом волосами, заплетенными в косу, Арина походила на Марью-царевну из русской сказки, не хватало только кокошника и сарафана. А ярко-рыжие, огненного оттенка, свободно лежащие пряди превратили ее в женщину-вамп.
— Сирена какая-то… а не я, — Арина попробовала улыбнуться, но ей показалось, что и улыбка у нее не такая, как всегда, а какая-то вызывающая, просто дерзкая ухмылка огненной воительницы из американского сериала. Ей самой стало смешно от такого сравнения, и она засмеялась.
— Подожди, еще макияж, и вообще себя не узнаешь, — «ободрила» ее Лена.
И, действительно, ярко накрашенная, она потеряла даже остатки былого образа тургеневской девушки-барышни. «И что мне теперь с этим делать?» — задав себе этот вопрос, она содрогнулась. Ведь это уже совсем новая жизнь, до того несвойственная ей, что она и не знала, как ее будут воспринимать, какими глазами смотреть на нее — и мужчины, и женщины.
— Привет, Ариадна, — сказала Арина своему новому отражению в зеркале.
— «Офицеров я знала немало», — пропела Лена и зааплодировала. — Ну, поздравляю. Ты на вид теперь знаешь, кто? Публикулина.
— Кто-кто?
— На языке эсперанто так называют публичную женщину, женщину определенной профессии… понимаешь?
— Вполне.
— Хоть на Тверскую идти завтра.
— Лен, ты меня не пугай. А то я на проект не пойду.
— Успокойся, подружка. Но это же хорошо — хоть встряхнешься немного. У тебя никогда не возникало желания изменить имидж?
— Нет… никогда, — призналась Арина.
Она вообще была довольно консервативна и не любила менять свои привычки, а уж о смене имиджа даже не думала. А Лена, да и многие другие девушки только и делали, что экспериментировали над собой и раз в несколько месяцев преображались. Но Лене не помогали никакие эксперименты. Ее облик был узнаваем с любой прической, любым цветом волос. И шел ей на самом деле только ее собственный цвет — иссиня-черный. Она всегда оставалась собой — смуглой полноватой черноглазой красавицей, похожей на казачку Аксинью из «Тихого Дона». Ее не портили маленькие изъяны: длинноватый нос и полноватая нижняя губа. Они делали ее пикантнее и эффектнее. Арина не знала, что Лена собирается проделать с собой на этот раз, и задала ей вопрос по поводу ее собственной внешности.
— А что? Буду гарной дивчиной, я же украинка. Наряжусь как Оксана, которой Вакула дарил черевички, — она засмеялась. — Я как-то видела, как на проект пришла девушка в национальном костюме. Было красиво.
— А как же твое новое имя — Нелли? Одно с другим не сочетается. Тогда уж назовись Лесей Украинкой.
— Да, ты права, — Лена нахмурилась. — Надо подумать. Мне надо быть современной, загадочной…
— Только не это! Лучше будь проще пареной репы. Считай, что это твоя новая роль — простушка. Веселая, болтливая и хохочущая над глуповатыми шутками. Такую никто ни в чем не заподозрит. Пусть тебя называют не Нелли, а Нелька.
